Освободившееся в центре Улан-Удэ помещение площадью свыше 500 квадратных метров было отдано минпрому Бурятии — для чиновников лицензионного отдела. А детей выселили на Стеколку в неприспособленное аварийное помещение.
Несмотря на то, что в республиканской прессе этот «обмен» вызвал большой общественный резонанс, министерство имущественных отношений Бурятии, под руководством которого и проводилась сделка, довело начатое до конца. Минимущество не смутило даже представление прокурора Бурятии Валерия Петрова на имя главы региона Вячеслава Наговицына, и аргументы, которыми он оперировал, предлагая в досудебном порядке устранить нарушение действующего законодательства.
Как выяснилось, власти так торопились обустроить чиновников из минпрома, что даже проигнорировали нормы федерального закона об основных гарантиях прав ребенка в России, согласно которому принятие любого решения о судьбе объекта социальной инфраструктуры для детей, находящегося в государственной собственности, не допускается без предварительной экспертной оценки. Вместо «экспертной оценки», которая бы наверняка показала отрицательный результат, чиновники пошли привычным для себя путем — методом давления и устрашения.
В частности, в ходе судебного разбирательства выяснилось, что отказ руководства детско-юношеского центра туризма и краеведения от права на оперативное управление спорным зданием по улице Коммунистической был принят под давлением… министерства образования и науки Бурятии, на которое, в свою очередь, давило министерство имущественных отношений республики.
Кто давил на минимущество, остается только догадываться, но вряд ли это было министерство промышленности. У организаторов выселения имелся в руках куда более весомый аргумент. Правительство Бурятии, рассмотрев представление прокуратуры, признало действия минимущества «законными». В общем, чиновники тогда одержали верх, быстренько отремонтировали под себя детское здание (деньги вдруг откуда-то нашлись) и даже установили там кондиционеры. Суд Советского района Улан-Удэ, встав вслед за прокуратурой на сторону детей, переезд отменил, постановив вернуть юным туристам и краеведам их собственность. Для обжалования решения в Верховном суде Бурятии у минимущества есть несколько дней, но вряд ли результат будет иным. При этом ситуация обещает быть пикантной: следить за исполнением решения суда придется главному судебному приставу Теймуру Магомедову, являющемуся сыном Маргариты Магомедовой, министра имущественных и земельных отношений республики. Произойдет ли классический случай «конфликта интересов», покажет дальнейший ход событий.
В этой истории обращает на себя внимание не только некомпетентность чиновников и руководства минимущества, не штрейкбрехерская позиция минобраза. И даже не цинизм ситуации, кажущийся особенно очевидным в свете недавней россыпи наград «за бескорыстный труд в деле защиты детей», врученных бурятским чиновникам главным омбудсменом России Павлом Астаховым в ходе последнего визита в республику.
Эта история ставит под сомнение серьезность намерений органов власти в развитии туристической отрасли. Будь эти намерения даже в половину такими серьезными, как это позиционируется правительством Бурятии, республиканский детско-юношеский центр туризма (а это свыше 1 тысячи детей и подростков) не оказался бы бесцеремонно вышвырнутым на задворки Улан-Удэ, на Стеколку, поближе к психлечебнице, тубдиспансеру, городской свалке и муниципальному кладбищу. С будущими кадрами для туристической отрасли, которой прочат стать локомотивом экономики региона, так не поступают.
Станислав БЕЛОБОРОДОВ.
