Поскольку накануне передачи дела в суд выяснилось, что китаец Лю Чуньли даже не заявлял о вымогательстве, так как не имел никакого отношения к бизнесу «рэкетируемого» кафе. Оказалось, по данным миграционной службы, китаец был лишь… простым поваром. Тем не менее состряпанное дело «повара» с колоссальными «косяками» дошло до суда, затем вернулось обратно на дополнительное расследование, после чего вторично поступило в Железнодорожный райсуд Улан-Удэ.
Процесс по делу «повара» начался с курьеза. Незадолго до него корреспондент заглянул в кабинет к федеральному судье Татьяне Наумовой, рассматривающей дело. В кабинете находилась представительница гособвинения, с которой судья что-то обсуждала, склонившись над бумагами. На просьбу разрешить присутствие корреспондента «МК» на суде, Наумова пояснила автору этих строк, что разрешения судьи не требуется, поскольку процесс открытый и на нем могут присутствовать все желающие. Однако уже через десять минут помощник судьи попросила меня снова заглянуть к судье, где Татьяна Наумова заявила, что процесс, оказывается, закрытый, поскольку Жебаноев находится под госзащитой. Непонятно только, почему решение о закрытости мероприятия было принято так быстро?
Так как получить сведения напрямую было невозможно, я связался с весьма информированными источниками из адвокатских кругов, которые рассказали все подробности этого скандального дела.
Итак, по версии следствия, член организованной преступной группировки Михаил Жебаноев в июле 2010 года приехал в улан-удэнское кафе «Шангри Ла», где стал требовать с директора кафе Лю Чуньли ежемесячную мзду за «крышевание».
Последний же денег платить не стал и потерпевшим себя не заявил. Более того, с самого начала китаец отрицал сам факт преступления, поскольку, по его словам, с Жебаноевым шел разговор о неофициальных услугах по охране кафе, однако они так ни о чем и не договорились. Возможно, гражданин КНР плохо понимал русский язык и не уяснил, чего от него хочет Жебаноев, к тому же, по данным федеральной миграционной службы, в период с 2009 по 2011 год, то есть на момент совершения псевдопреступления, Лю Чуньли было выдано разрешение на работу поваром! Иначе говоря, он явно там не был первым лицом и вести с ним конкретный разговор о деньгах — это все равно, что обсуждать с дворником «Шангри Ла» курс рыночных котировок иностранных акций. Для того, чтобы понять, что он не является, мягко скажем, первым лицом, было достаточно запросить в УФМС сведения о том, по какой миграционной квоте приехал Лю Чуньли и кем он фактически является. Этого, судя по всему, сделано не было. Вдобавок выяснилось, что у кафе были совершенно другие учредители и директор: на тот период «Шангри Ла» находилось во владении ООО «Инвестор»!
Эта несуразица усилилась после того, как повар с самого начала сообщил оперативникам, что он себя потерпевшим не считает и просит его по ерунде не беспокоить. Однако версия о «рэкете» со стороны Жебаноева была мужественно поставлена на следственно-оперативные рельсы, с которых правоохранителям почему-то не захотелось съезжать, хотя с такими откровенными «косяками» дело изначально было обречено на прекращение.
По крайней мере, адвокаты, с которыми я беседовал, не припоминают более провального по сути и смыслу дела, которое упорно тащат в суд.
Дальше— больше. Якобы «потерпевшего» китайца объявляют… в розыск.
И в сентябре 2013 года полицейские по ориентировке задерживают «потерпевшего» в Прибайкальском районе, а затем приехавшие в район оперативники препровождают его в Улан-Удэ. Там с ним вновь проводят беседу, на которой повар Лю Чуньли еще раз пояснил, что денег у него никто не вымогал, с заявлением не приходил и потерпевшим себя не считает, поэтому просит прекратить этот произвол.
Далее уже на очной ставке, как говорят, произошел театр абсурда, когда Михаил Жебаноев чуть ли не убеждал повара, что он у него вымогал деньги. А китаец отбрыкивался: этого не было. Дело в том, что несколько неадекватное поведение Жебаноева, который фактически сам на себя навешивает 163-ю статью УК РФ («Вымогательство»), объясняется тем, что в прошлом году он был в бегах по другому уголовному делу и подписал досудебное соглашение со следствием. Не исключено, что в обмен на какие-то гарантии Жебаноев мог сам себя оговорить. Так что же, выходит, что признание у нас снова «царица доказательств»?
Однако если в деле нет состава преступления, а «пострадавший» отмахивается от этого дела всеми «фибрами своей души», то зачем вообще понадобилось тащить это анекдотичное дело в суд? Которое, повторим еще раз, летом этого года уже возвращалось назад следствию в связи с откровенной халтурой при его проведении. Кстати, и первое заседание по «поварскому» делу было отложено. Чудеса продолжаются…
Дмитрий РОДИОНОВ.
