Страшное уравнение, на решение которого отводится почти четверть века. Но именно такой приговор — 23,5 года лишения свободы — был вынесен герою этой статьи.
Глядя на уже 38-летнего Алексея Соловьева, трудно поверить, что за плечами у него 16 лет колонии строгого режима — 2 здесь, в Бурятии, и 14 — там, на родине, в Хакасии. Выдает разве что казенная форма да холодный взгляд немало повидавших глаз. Сейчас у мужчины подходит срок для перевода в колонию-поселение (возможно, по месту жительства), где он проведет оставшиеся 8 лет. Ожидая «день икс», когда суд решит, быть или не быть «переезду», заключенный времени даром не теряет. И создает удивительные вещи, идеи для которых черпает прямо из глубин своего сердца. Чтобы увидеть их собственными глазами, корреспондент «МК» отправился в мужскую исправительную колонию строгого режима №8.
«Мне интересно все красивое, что делается в этой жизни»
Получив пропуска, сдав сотовые телефоны и пройдя через несколько дверей, мы вместе с сотрудником УФСИН наконец оказываемся в здании досугового клуба ИК №8, а затем — и в небольшом кабинете.
— Здравствуйте. Можно войти? — раздается у дверей негромкий мужской голос.
Его обладатель — и есть наш герой. Расположившись на табурете около стола, Алексей Соловьев начинает свой немного сбивчивый, но, несомненно, увлекательный рассказ. И на ближайшие полчаса мы полностью обращаемся в слух и зрение.
— Здесь, в колонии, я работаю в столовой. Официально трудоустроен, чтобы платить иск, назначенный судом. А когда есть свободное время, занимаюсь творчеством. Например, мастерю поделки из хлеба.
Этот «строительный» материал мужчина заготавливает по особой технологии, которую позаимствовал у одного из осужденных еще в начале срока. Сначала перетирает мякиш через ткань, дабы очистить его от зерен и шелухи. Затем сушит, смачивает и разминает полученную массу до консистенции пластилина. И, наконец, красит ее гуашевыми либо масляными красками и превращает в настоящие произведения искусства.
— Поделки получаются прочными и хранятся очень долго. Правда, их нужно покрывать лаком, чтобы уберечь от грызунов и насекомых, — отмечает Алексей.
За все время он создал около 200 различных сувениров, которые подарил и сотрудникам колонии, и родственникам, и друзьям во время свиданий в Хакасии и в Бурятии. Пару-тройку из них демонстрирует нам. Особенно цепляет взгляд огромное сердце на деревянной подставке — с голубыми глазами, белоснежным оскалом и букетом красных роз в руке. «Внутри него пенопласт и проволока — для жесткости, — поясняет Соловьев. — Обертка от цветов сделана из целлофана от сигарет. Все мелкие детали — например, полоски на кедах — я прорисовывал сам…».
А вот чтобы изготовить крест, где изображен распятый Иисус, мужчина использовал два материала — хлеб и дерево: выпилил несколько кусочков лобзиком, а потом отшлифовал их, склеил и раскрасил. Кстати, разнообразные остатки и обрезки для своих поделок он берет в цехах, которые функционируют при колонии, а оригинальные, чуть странноватые идеи — из сердца и головы, «ниоткуда не списывая».
— Например, объявляют у нас творческий конкурс, посвященный какому-нибудь празднику, — допустим, 8 марта. И я начинаю представлять, что в этот день можно подарить женщине, чтобы удивить и обрадовать ее. Так, собственно, и рождается замысел, — делится Соловьев. — Вообще мне интересно все красивое, что делается в этой жизни.
«Последний суд»
У Алексея Соловьева есть склонность не только к рукотворчеству, но и к сочинительству. С 2009 года, когда умер любимый старший брат, он начал писать стихи. Сейчас самодельная книжка в блестящей синей обложке с фотографией автора на титульном листе заполнена примерно на треть. «Так что есть куда стремиться, — улыбается осужденный. — Хочу закончить этот сборник. Вдруг он кому-нибудь когда-нибудь пригодится».
...Хотя и тут стоит делемма,
Пусть не большая, но проблема.
Не зря же сказано: «…не кайся,
И от тюрьмы, не зарекайся».
Никто не знает, как придет,
Судьбы злодейки поворот.
Но знают все: в тюрьме сидят,
Не только те, кто виноват
(Авторская пунктуация и орфография сохранены).
Аккуратный почерк и сносная грамотность (кое-где даже встречаются слова на английском). Оказывается, до 5 класса наш герой был почти отличником, а потом резко стал двоечником. Иностранный язык изучал два года, поражая своими способностями школьную учительницу. И хотя, по собственным словам, уже пять лет к нему не притрагивается, рассказать парочку стихотворений все-таки может. А еще увлекается чтением книг, газет и журналов (особенно по эзотерике и психологии), которые берет в местной библиотеке и у других заключенных: «Всему, чего я недобрал на свободе, меня научили здесь».
Помимо общеобразовательной, Алексей окончил и музыкальную школу по классу шестиструнной гитары. А вот официальную «вышку» получить, к сожалению, не успел — сел... Однако, будучи в Хакасии, проучился четыре курса на психологическом факультете рижского университета за «того парня» — одного из осужденных.
— Ему отправляли задания, я их делал, а он отправлял результаты и получал оценки, — описывает схему Соловьев. — Кстати, у меня очень много друзей с высшим образованием. Некоторые из них даже работают в правоохранительных органах.
Однако мужчина признается: в последнее время мысли у него не столько о собственном творчестве, сколько о грядущем переводе из колонии строгого режима в колонию-поселение. А учитывая, что осужденный отбыл 2/3 срока наказания и (благодаря примерному поведению и добросовестному отношению к своей работе) имеет положительную характеристику, такая мера поощрения вполне возможна. Сейчас Алексей Соловьев оформляет все необходимые для ее получения документы, которые представит административной комиссии ИК №8 УФСИН РФ по РБ.
Она рассмотрит ходатайство, решит, поддержать его или не поддержать, и направит дело со всеми материалами в суд. За служителями Фемиды и останется решающее слово. И заключенный от всей души надеется, что этим словом станет «удовлетворено». Тогда есть вероятность провести оставшиеся 8 лет «полусвободного режима» не в Бурятии, а в Хакасии, где живут все друзья и близкие. Правда, свою мать мужчина уже не увидит — она умерла около полугода назад.
— Находясь в колонии там, на родине, я изготовил копию Спаса-на-Крови, что расположен в Санкт-Петербурге, — задумчиво глядя вдаль, вспоминает наш собеседник. — Поместил на него около 300 миниатюрных икон, в том числе икону Божьей Матери. Отделка — из хлеба, основание — из картона... И знаете, с тех пор у меня появилась мечта — сделать целую коллекцию разных храмов. Смоделировать их смогу самостоятельно — благо и фантазия работает, и опыт есть: какое-то время трудился в художественной мастерской над оформлением плакатов. Вот только специальный материал для лепки нужен. Не помню, как называется. В детстве мне его старший брат привозил, когда со спортивных соревнований из разных городов возвращался.
А еще Алексей хочет бросить курить. Говорит, что ничего хорошего в этой привычке не видит. Но избавится от нее, скорее всего, тогда, когда окажется по другую сторону от высокого забора с колючей проволокой...
