Сюжет этого романа напоминает нынешнюю ситуацию в стране, оказавшейся под куполом обстоятельств, связанных с подешевевшей нефтью и западными санкциями. Когда Россию накрыло, выяснилось, что жить своей жизнью в изоляции мы просто не готовы! Первым сдался российский рубль — весь, с потрохами, и это движение к полной своей капитуляции также невозможно остановить, как падающий с неба самолет. Финал здесь, увы, очевиден! Власти, правда, пытаются выглядеть бодрячком, наделяя рубль свойствами, которые ему, увы, не присущи. Рубль «слушает», но худеет.
Тем беднее становимся мы. Если в рублях это пока не очень заметно, то в долларах наша прогрессирующая нищета как на ладони. Еще вчера при курсе американского бакса в 33 рубля средняя зарплата по Бурятии в пересчете на доллары составляла примерно $1 тысячу. А сегодня — бац! — и средний заработок в Бурятии эквивалентен 500 долларам США.
Сотрудник банка, имеющий в месяц 40 тысяч рублей дохода, если посмотреть на них сквозь «зеленый», за месяц потерял из-за падения «деревянного» более 600 баксов. Еще в сентябре зарплата в валютном эквиваленте у него составляла 1,4 тысячи долларов. А сейчас менее 700. И этот расклад постоянно меняется — не в пользу рубля.
Больше других, как это ни парадоксально звучит, беднеют наши руководители. К примеру, если до кризиса доход главы региона Вячеслава Наговицына в месяц по основному месту работы оценивался в 12 тысяч долларов США, то теперь его заработок едва превышает 7 тысяч баксов.
В этом смысле «повезло» среднестатистическим пенсионерам со средней пенсией по старости в 12 тысяч рублей. Сколько это в баксах? Двести? А было триста! Убыток — всего-то 100 долларов в месяц! А вот у Вячеслава Наговицына валютная разница сжирает до 5 тысяч баксов. Ежемесячно! Ему есть что терять!
Что получается? Получается, у кого больше зарплата, тот больше и страдает? Примерно столько же недосчитываются спикер парламента Матвей Гершевич и мэр Александр Голков. Но им хотя бы есть с кем советоваться.
В социальных сетях самой популярной стала такая шутка. На традиционный вопрос, что бы вы хотели поменять, окажись вы вдруг в прошлом, следует ответ: «Рубли!». Сейчас, наверное, уже поздно метаться...
Или все-таки еще можно заскочить в последний вагон и сохранить свои сбережения на разнице валютного курса? Где та точка невозврата, преодолев которую, мы рискуем обокрасть себя дважды? Кто скажет?
Увы, на этот вопрос не берутся отвечать честные экономисты. Ангажированные аналитики, впрочем, тоже уходят от ответа. Поэтому рецепта нет. Все, кто хотел и кто мог, уже заработали на кризисе свои миллионы. И продолжают богатеть. Остальные 98 процентов граждан оказались в проигрыше.
Если курс рубля не удастся стабилизировать, а еще лучше — вернуть ему утраченные позиции, через несколько месяцев (недель) наши рубли потеряют последние признаки денег.
Так, может, разумнее вообще не открывать этот чертов купол и оставаться в изоляции, пока не научимся жить и работать?
