О том, что и кто стоит за уголовным делом — разбирался корреспондент «МК».
О возбуждении уголовного дела по невыплате заработной платы Сергей Пронин узнал случайно, когда был в Москве.
— Позвонила родственница, говорит, прочитала в СМИ, что против меня возбуждено уголовное дело, я объявлен в розыск. А я, как говорится, ни сном, ни духом, никаких звонков или повесток ко мне не поступало, хотя телефонов и адресов я не менял. Прилетел в Бурятию, пошел на прием, показал документы. Поговорили. Вот пока на этом уровне все и крутится, ничего конкретного, никаких следственных действий, — рассказал корреспонденту «МК» экс-директор компании.
По его словам, перед продажей «Амты», а сделка была завершена в июне 2014 года, покупатели провели аудит предприятия, ознакомились с долгами, в том числе по зарплате, и признали их. При этом цена продажи актива была оговорена с условием гашения долгов, прежде всего, по заработной плате.
Сергей Пронин показал мне папку договоров, в которых черным по белому записано, что сделка идет с учетом около 80-миллионной задолженности «Амты» перед поставщиками, в том числе — 4,9 млн. рублей по зарплате персоналу. Дата — июнь 2014 года. С этого времени все долги обязан был погашать «Каравай». Почему они не были сразу погашены иркутянами, подписавшимися под всеми обязательствами? На этот вопрос пока ответа нет. Зато есть ответ на вопрос, как предприятие оказалось в такой тяжелой ситуации и почему оно все же не обанкротилось, хотя все было сделано, чтобы «Амта» повторила путь «Улан-Удэнской тонкосуконной мануфактуры», «Электромашины», «Байкалфарма», «Макбура» и десятков других ликвидированных предприятий при (как я считаю) бездействии исполнительной власти.
Все началось три года назад, когда стабильно работающее предприятие без видимых причин начало терять в реализации по тысяче тонн в год, или 40-60 млн. рублей. Торговые сети перестали брать в прежних объемах продукцию фабрики, а рынок был наводнен конфетами московских и украинских конкурентов по демпинговым ценам. Сергей Пронин убежден, что без внешних факторов и недобросовестной конкуренции на рынке такого обвала не могло произойти в принципе. Поход за поддержкой в правительство РБ не привел к результату — в ней было отказано. Ведь трудно считать поддержкой то, что за весь период работы фабрики из бюджета РБ она получила... 6 млн. рублей. А в год теряла по 60 миллионов. Вице-премьер Александр Чепик посоветовал искать инвестора, проще говоря — продаваться. Что и было сделано в итоге. Фабрика была продана иногородней компании.
А до этого момента «Амта« почти два года пыталась выжить в тяжелейших условиях жесткой конкуренции и отсутствия поддержки властей.
По словам Сергея Пронина, он лично, как физлицо, чтобы предприятие оставалось на плаву, вложил в него 19 млн. руб. Эти средства пошли на покупку сырья. Поскольку фабрике, как юрлицу, банки перестали давать кредиты, директору, чтобы не останавливать производство (а речь шла об элементарной нехватке средств на закупку сахара, муки и тары), пришлось, в том числе, оформлять кредиты на себя лично. Соответственно, затем эти средства через какое-то время ему возвращались. Но не все.
— Когда шел переговорный процесс, инвесторы приняли на себя обязанность вернуть мне 12 миллионов рублей, в итоге получил из них 3 миллиона. А ведь то, что мне не было выплачено, с лихвой хватило бы на выплату всех долгов по заработной плате, — недоумевает Сергей Пронин.
Невыплата зарплаты, как уголовный прецедент, предполагает корыстную заинтересованность директора. Но при этом документы говорят об обратном. Так, по данным бухгалтерского баланса ОАО «Амта», на 1 октября 2013 года задолженность фабрики перед Сергеем Прониным и контролируемым им компанией «Семерочка» составляла 21,5 млн. рублей. При общих долгах фабрики на тот момент в 50 млн. рублей — едва ли не половина! А задолженность по зарплате перед самим Прониным на тот же период — 1 млн. 494 тысячи рублей при общей задолженности по коллективу в 5,4 млн. рублей. Иначе говоря, пятая часть долгов по зарплате относилась к Пронину. Странная корысть на фоне спасения собственными средствами акционерного общества. Если исходить из этой логики, то проще было обанкротить предприятие и не мучиться потом. Но была бы от такой тактики польза обществу?
Непонятно, если за два последних года, когда росла задолженность по зарплате коллективу, на «Амте» сменилось четыре директора, почему дело избирательно завели в отношении лишь одного из них? Отсюда напрашиваются вопросы: а кому это выгодно? кто хочет свести счеты с Прониным?
В общем, в этом деле больше вопросов, чем ответов. И настораживает вот что. Мы все понимаем, что долгов по зарплате «Амты» в ситуации, в которой оказалась фабрика, могло и не быть. Их можно было выплатить на любом этапе за счет остановки предприятия, экстренной продажи остатков продукции и увольнения полутора сотен работников. И банкротства. Однако такого варианта не хотели ни сам коллектив, ни его руководство, ни власти, в конце концов. Было принято решение держать численность, терпеть и пытаться выйти из кризиса через продажу и обновление, что в общем-то и произошло, поскольку большая часть долгов, как уверяют новые собственники «Амты», уже погашена, фабрика работает и ее экономическому положению как будто ничего не угрожает. Кризис пройден. Так в чем же проблема?
А она в том, что сегодня пессимистические настроения все больше проникают в директорскую среду. Если уж бывший директор «Амты», который при всех сложностях характера на протяжении 30 лет успешно руководил предприятием, сохранил его и никогда ранее не допускал задержек заработной платы, все-таки напоролся на уголовное дело, то возникают опасения, что другие директора в Бурятии, глядя, как обходятся с Прониным, будут действовать более радикально. И мы получим обратный эффект — не зарплату, а массовые увольнения и сокращения. Кому хочется ощущать над собой острие дамоклова меча (читай — уголовного преследования)? Не начнут ли директора ускоренно избавляться от людей, не дожидаясь предостережений прокуратуры? А сокращенные люди от греха подальше встанут на биржу труда, и в поисках доходного места подсядут на нищий региональный бюджет за пособием по безработице. Замкнутый круг. Поэтому не хотелось бы, чтобы дело экс-директора «Амты» стало таким прецедентом, особенно сейчас, в условиях разворачивающегося экономического кризиса.
