Чем отличается нынешний Улан-Батор от Улан-Удэ. Личные впечатления

Слухи о переменах у наших ближайших соседей, тех самых, про которых всегда говорили «курица — не птица, Монголия — не заграница», усилились после введения между нашими странами безвизового режима

Воспользовавшись приглашением видных монгольских товарищей, группа журналистов из Бурятии, Иркутской области и Забайкальского края отправилась в путь, чтобы своими глазами увидеть новую Монголию.

Слухи о переменах у наших ближайших соседей, тех самых, про которых всегда говорили «курица — не птица, Монголия — не заграница», усилились после введения между нашими странами безвизового режима

Судите сами, как изменился Улан-Батор, еще вчера похожий на Улан-Удэ как две капли воды, имевший почти такое же население, возраст (375 лет), часовой пояс (разница 1 час), собственный Великий Хурал, располагающийся на центральной площади рядом с собственным театром оперы и балеты.

Первый пункт нашего путешествия — главная площадь города Сухэ-Батор, столицы приграничного Селенгинского аймака. Площадь напоминает районный центр Петропавловку — здесь также по квадрату асфальтированного периметра располагаются все основные административные, в основном двухэтажные здания, а в центре площади стоит памятник. Общее — яркое солнце, сопки и немноголюдно, почти такие же, как в Петропавловке, низкоэтажные здания с телевизионными тарелками на крышах. Отличие — гораздо чаще можно увидеть людей в национальной одежде и национальной обуви. Говорят, унты — это первое, что скупили после изменения курса валюты монголы, приехав минувшей зимой в Улан-Удэ.

Кафе, где мы сделали привал, носило название «Modern Nomads», причем вывеска на здании была оформлена в том же стиле, что и на одноименном кафе на площади Советов, только в зелено-красной цветовой гамме. Курс валют — 38-39 тугриков за 1 рубль. В меню как здесь, так и в любой другой точке монгольского общепита, преимущественно мясо, имеющее такой цвет, запах и вкус, что понимаешь — все, что ты ел до этого, мясом можно назвать с большой натяжкой. По приблизительным подсчетам, заказать то же самое в Улан-Удэ обошлось бы примерно в два раза дороже.

 

В Улан-Баторе, так же, как в Улан-Удэ, есть свой Irish-pab, но куда богаче украшенный и презентабельней.

То, что вы попали именно в Монголию, а не в Бурятию, не дает забыть повсеместный национальный знак — соембо, старинная идеограмма, своего рода программа всего монгольского народа, состоящая из треугольников, прямоугольников и других геометрических фигур, а также никогда не смыкающих глаз рыбок, языков пламени и прочих важных символов. В отличие от Бурятии, соембо можно встретить везде — на номере каждой монгольской машины, на ограде, развевающемся на здании флаге, в храме, на рекламном баннере, который может рекламировать что угодно, в юрте, на поясе огромной конной статуи Чингисхана под Улан-Батором и бог знает где еще. Говорят, каждый монгол любого возраста назубок знает что означают эти древние тотемы кочевого народа.

Самое существенное отличие загородного монгольского пейзажа — бескрайние стада животных пяти видов, свободно пасущихся и зимой, и летом в неограниченных количествах повсюду и, на первый взгляд, без всякого людского догляду. Впечатление обманчиво. Стоит немного приблизиться к какой-нибудь овечке или припустить за симпатичной козочкой, как тут же из-за ближайшей сопки покажется конная фигура хозяина. Вообще иметь домашних животных, даже если они тебе совершенно не нужны, здесь также естественно, как финнам иметь кусочек собственного леса. Который год хамбо-лама Аюшеев пытается завести такую же привычку и среди жителей Бурятии, все время отправляя их пасти баран. Однако на самом деле для большинства монголов, пребывающих в бедности и напрочь лишенных пенсионной системы, их животные — единственный источник существования, который чем больше, тем лучше. Какое поголовье домашних животных в Монголии, доподлинно неизвестно, официальные данные колеблются где-то в пределах 60 млн. голов. Если разделить их на 3-миллионное население, то получится по 20 животных на душу, включая стариков и младенцев. Даже президент Монголии Элбэгдорж официально имеет 3 коровы, 25 лошадей, 20 овец и 15 коз.

Второе существенное отличие — одиноко стоящий посреди голой степи, за сотни километров от населенного пункта, симпатичный трехэтажный особнячок без каких-либо видимых коммуникаций, построек, посадок и даже элементарной ограды. Ни одной живой души вокруг, а на все вопросы — кто тут живет? и как тут вообще можно жить? — твои монгольские спутники только весело пожимают плечами.

Обочины дорог — это трепыхающиеся на ветру пакеты, обертки, сверкающие на солнце бутылочные осколки и прочий мусор вдоль проезжей части, которая, кстати, в Улан-Баторе платная. Здесь можно купить растущие в Монголии кедровые орешки (на вкус абсолютно такие же, как наши) и обычный зеленый лук.

В городе такие же пробки, как в Улан- Удэ, обилие машин, но ни одного ДТП за все путешествие. Говорят, если такое случается, монголы быстро договариваются и разъезжаются в разные стороны, что наводит на мысль, что никакого ОСАГО у них нет.

Как и в Улан-Удэ, в стремительно растущих улан-баторских небоскребах не усматривается никакого архитектурного плана или единого стиля. Где-то стеклянные шедевры напоминают наш «Унитаз», как правило, построенный без парковочных мест, без учета красной линии, зеленых зон и прочих современных норм. Архитектурное уныние отчасти скрашивают многочисленные посольства, на крышах которых развеваются разноцветные флаги, а из ворот то и дело выезжают дорогие машины с красными номерами.

В отличие от улан-удэнских, улан-баторские тротуары в центре города построены по последним правилам безбарьерной среды, то есть посередине со специальной дорожкой для слепых и плохо видящих людей. Само собой, дорожка имеет пологий спуск (без бордюров) на проезжую часть. Ни одного слепого увидеть на улице Улан-Батора не удалось.

На центральной площади Улан-Батора, как и в Улан-Удэ, в лучах подсветки по вечерам резвится молодежь. К услугам последних — трехместные и четырехместные велосипеды напрокат. Поразительно, но маленькие дети (под присмотром родителей) играют на площади по выходным и после 11 вечера, и после 12 ночи. Вместо нашей Головы Ленина за всем происходящим спокойно наблюдает каменный Чингисхан, огромной глыбой возвышающийся в огромном кресле. С двух сторон его охраняют нукеры на конях, похожие на тех, что стоят у Бурятского делового центра. Всмотреться в лица всадников не удалось по причине темноты.

P.S. О политиках Монголии, посещении Великого Хурала, культуре, казино и многом другом читайте в следующих выпусках газеты.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №23 от 3 июня 2015

Заголовок в газете: Мы рядом

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру