Те, кто имеет родственников (а это большинство), конечно же, время от времени видятся с ними, пользуясь этим, помимо радости общения, для получения через них предметов, запрещенных не только в местах лишения свободы, но и даже на воле. Как сотрудникам учреждений УФСИН удается пресекать «контрабанду» и какие изощренные методы доставки незаконной «почты» изобретают родственники и друзья заключенных, — узнавал корреспондент «МК».
Поймай меня, если сможешь
Поскольку колония расположена по Спиртзаводской трассе, основным способом передачи запрещенных предметов (денег, часов, оружия, алкоголя, зажигалок, телефонов, наркотиков, драгоценностей и прочее) является метод «переброса» через забор. Кинул, считай — доставил! Не тут-то было! Этот канал с успехом перекрывается с помощью постоянного патрулирования и противоперебросовых заграждений. Что касается второго способа — непосредственной доставки с посетителями, то на этот случай предусмотрен тщательный досмотр как содержимого посылок, так и их носителей.
— По закону содержащиеся у нас граждане имеют право на краткосрочные свидания по 4 часа, и длительные по 3 дня, а также на передачи посылок до 20 килограммов и бандеролей по 2 килограмма, — говорит заместитель начальника ИК-2 по безопасности и оперативной работе Михаил Марков. — Они-то и таят в себе «бомбы». Люди, которые прибывают на свидания, проходят ряд процедур. И те, кто пришел на краткосрочные, и те, кто на длительные, оставляют на входе монеты, купюры, украшения, флэш-карты и прочее. Все они предупреждаются о наказании за пронос «запрещенки» и ставят подпись об этом в журнале. После чего оправдания вроде «я забыл(а)» или «я не знал(а)» не принимаются. Тем не менее народ надеется на «авось» и проявляет чудеса изобретательности.
Телефон в карамели и наркотики в шампуне
Отметим, что обнаружение и изъятие запрещенных предметов при помощи так называемых «обысковых» инструментов входит в обязанности младших инспекторов отдела безопасности. Одна из них — старший прапорщик Елена Матвеева, работающая в ИК-2 уже 16 лет, — рассказывает:
— Сначала мы досматриваем продукты, ведь зачастую «контрабанда» скрывается именно в них. Например, посетители кладут сотовые телефоны в целлофановые мешки и «закатывают» в колбасу либо в растопленный шоколад или карамель, которым затем придают первозданный вид. И когда мы проверяем их, подлог вскрывается.
Подобных случаев на памяти нашей собеседницы, как говорится, вагон и маленькая тележка. Так, в бутылке кетчупа она находила водку, а в алюминиевом тюбике зубной пасты — наркотические вещества. «Почувствовала «химический» запах, выдавила содержимое и увидела их». Примечательно, что и то, и другое было заботливо налито/всыпано в презервативы. В комнате краткосрочных свиданий, где стоят пять застекленных кабинок и пара деревянных столов, мы наблюдаем за работой младшего инспектора и ее помощницы. Вот они разрезают ножом кекс и упаковку печенья, вот «прощупывают» шилом банку повидла и бутылки со сгущенкой, а вот перебирают вручную упаковку чая. На наш удивленный взгляд поясняют: «В пакетиках могут быть спрятаны сим-карты». Руки так и порхают над провиантом. Чисто. Елена Матвеева признается:
— Порой очень сложно досматривать — особенно передачи. В Новый год их количество достигает до 100 килограммов за день. И нужно внимательно изучить каждую посылку. Порой некогда пообедать! Бывает, что невозможно найти некоторые вещества — например, растолченные таблетки в сухом молоке.
Я лично убедилась в сложности процесса, когда сама досматривала бандероль с бытовой химией (такой сюрприз корреспонденту «МК» подготовили сотрудники УФСИН). В коробке порошка обнаружила телефон, в бутылке шампуня — наркотики, в туалетном мыле — «симку», а в хозяйственном — деньги. Оговорюсь сразу: это были не настоящие предметы, а их имитация. Однако поиск «запрещенки» потребовал не только большой внимательности, но и физической силы (не очень-то просто «распиливать» твердые куски). К слову, все это делается на специальных досках, которые, как и инструменты, обрабатываются моющими веществами.
Не виноватые мы
Потом в комнатах длительных свиданий (больше похожих на гостиничные номера эконом-класса разной вместимости, с кухнями, туалетами, душевыми, спальными и игровыми комнатами) младшие инспекторы в присутствии служебных собак досматривают визитеров — близких родственников осужденных, посторонним вход сюда воспрещен. Мужчины обыскивают мужчин, а женщины — женщин. Они предлагают им снять всю одежду — вплоть до носков — и приступают к доскональному осмотру.
Вот тогда и начинается самое «интересное». По словам Матвеевой, посетители пропитывают наркотическими веществами вещи (правда, как «получатели» должны потом их оттуда доставать — решительно непонятно) или проносят эти вещества в гениталиях, а планшетные компьютеры — в чемоданах с двойным дном. Чаще всего на «горячем» попадаются дамы, которые навещают своих мужей. Причем некоторые из них сами не знают о поклаже.
Так, одна девушка спрятала наркотики в каблуке, другая — сим-карту в волосах, третья — психотропные таблетки под ежедневной прокладкой, из-за чего сама попала в места не столь отдаленные.
— А одна женщина зашила телефон в воротник, и, когда это выяснилось, заплакала и рассказала, что пронесла аппарат для связи с тремя детьми, которые остались дома, — вспоминает старший сержант. — Конечно, сочувствие сочувствием, но правила — правилами. Мы прекратили свидание. Она получила штраф, через некоторое время принесла квитанцию об оплате и продолжила встречи с супругом. Кстати, не каждый может отдать 3-5 тысяч рублей. Родственники осужденных чаще всего имеют низкий уровень дохода. Другая женщина пронесла наркотики в фарше, хотя не подозревала об этом: кто-то «забыл» принести полуфабрикат одному из мужчин, и он попросил сделать это ее. К счастью, суд разобрался в деле. Она выступала только как свидетель...
Рублем или тюрьмой?
Почему же некоторые «отделываются» штрафом, а некоторые лишаются свободы? Ответ на этот вопрос прост. Если они пытаются пронести предметы, запрещенные только в колонии (например, деньги), то привлекаются к административной ответственности, а вот если запрещенные и вне ее (наркотики) — то к уголовной. В первом случае вызываются сотрудники УФСИН, которые составляют рапорт на имя ее начальника, а во втором — сотрудники правоохранительных органов, которые также оформляют соответствующие документы и принимают дальнейшие меры.
— Время от времени нам поступают сообщения о том, что те или иные граждане собираются пронести запрещенные предметы в наше учреждение, — подчеркивает заместитель начальника ИК-2 по безопасности и оперативной работе Михаил Марков. — Оперативное подразделение проверяет эту информацию, проводит оперативно-розыскные мероприятия и предотвращает преступления. Только за шесть месяцев 2016 года за попытку передачи «запрещенки» здесь задержали пять человек, которые привлечены к административному наказанию. Например, в феврале при заходе в комнаты длительных свиданий у одного нашли флэшку в носке на левой ноге, а у другой — две зажигалки в лифчике и сотовый телефон с симкой в левом рукаве куртки. Подготовили материалы по обоим фактам и направили их в мировые суды, после чего нарушителям выписали штрафы по 3 тысячи рублей.
— Информация о таких случаях размещается на стенде, чтобы граждане читали и отказывались от противоправных действий, — отмечает начальник отдела безопасности ИК-2 Иван Зданович. — К сожалению, это делают далеко не все.
Доверять, но проверять
— Осужденные мужчины — очень тонкие психологи, — объясняет младший инспектор отдела безопасности ИК-2 Елена Матвеева. — Они знакомятся с женщинами по переписке, убеждают их в своей невиновности, зовут замуж и потом используют в корыстных целях.
За один день здесь проводится по несколько свадеб. Приезжают сотрудники ЗАГСА и невесты в белых платьях. По традиции, они расписываются со своими женихами, обмениваются кольцами, целуются, снимают кольца, гуляют возле колонии и уезжают. После этого, как правило, сказка заканчивается, и начинается каторга. Жены «декабристов» (так называют их здесь) ездят к мужьям годами, привозят им гостинцы сумками (иногда — с пресловутой «запрещенкой»), проводят с ними по нескольку часов или дней. Их дети уже не пугаются при виде тюрьмы, и даже радуются. Сотрудники помнят случай, когда в комнате длительных свиданий ребенок произнес: «Как тут красиво!». У себя дома он не видел ни нормальной мебели, ни белых простыней, ни книжек, ни карандашей…
— Очень жаль девушек, женщин, ребятишек, — говорит наша собеседница. — Но работа есть работа. Многие не понимают ее специфику, требуют невозможного, пишут жалобы. Но если бы мы не осознавали ее необходимости, то, наверное, и не находились бы здесь...
