Многие из тех, кто покинул места не столь отдаленные, и впрямь совершают суициды, еще больше — возвращаются обратно, ограбив магазин или убив прохожего за ближайшим углом. Почему бывшие заключенные идут на такой шаг и отчего не могут адаптироваться в социуме? Этот наболевший вопрос обсудили участники открытого форума прокуратуры Бурятии «Законность деятельности пенитенциарной системы как важнейшее условие преодоления криминализации общества».
Туда и обратно
Сегодня в республике функционируют следственный изолятор и 6 исправительных учреждений. Всего там содержатся около 4600 человек. Едва они оказываются в неволе, как начинают готовиться к освобождению. Во-первых, учатся — получают основное общее, среднее общее и, конечно, среднее профессиональное образование. В СИЗО и колониях работают 5 образовательных учреждений, где идет обучение по 20 наиболее востребованным профессиям. Здесь становятся швеями, малярами, столярами, поварами, пекарями, сварщиками, штукатурами и т.д. и трудятся по приобретенным специальностям как за колючей проволокой, так и после выхода на свободу, если повезет. 1915 заключенных, то есть половина, официально трудоустроены. Они получают зарплату в среднем 7,5 тыс. рублей, на которую не только покупают продукты и предметы первой необходимости, но и возмещают ущерб, выплачивают штрафы и алименты.
— Во-вторых, настраиваются морально. Есть специальная школа, где сотрудники УФСИН прививают осужденным навыки социально активного поведения, разъясняют нормы морали, этики и правил поведения в обществе, дают рекомендации по трудоустройству, регистрации по месту жительства и решению других бытовых проблем, — рассказал начальник УФСИН России по Бурятии Геннадий Жалнин. — Также они помогают восстанавливать и поддерживать родственные связи, оформлять социальные пособия и необходимые документы — паспорта, ИНН, СНИЛС, полисы ОМС, которые потерялись или просто-напросто отсутствовали.
К этому привлекаются и специалисты «со стороны» — представители различных ведомств и министерств, общественных организаций, религиозных объединений.
— Мы уделяем довольно много внимания работе с заключенными, которая состоит не только в формировании у них религиозности, но и в их ресоциализации, — отметил председатель отдела по взаимодействию с обществом и СМИ Улан- Удэнской епархии священник Алексей. — Важно наделить всех вырванных из среды нормальных человеческих взаимоотношений моральными и нравственными социализирующими установками, чтобы они оставались людьми и в местах лишения свободы, и после выхода оттуда.
Украл, выпил — в тюрьму
За шесть месяцев до этого «дня икс» начинается активная деятельность. В органы внутренних дел, местного самоуправления и агентства занятости направляются запросы-уведомления об освобождении, а оттуда отправляется соответствующая справка. Человек сам выбирает место убытия (если, конечно, не находится под административным надзором) и обеспечивается бесплатным проездом к нему и материальной помощью в размере 850 рублей.
Вот тогда и начинаются основные проблемы. Первая и, пожалуй, самая главная из них — жилье. Нередки случаи, когда экс-осужденные лишаются его из-за своего длительного отсутствия или чьих-то мошеннических действий. Уполномоченный по правам человека в Республике Бурятия Юлия Жамбалова подчеркнула: они нередко приходят в реабилитационный центр «Шанс», откуда должны уходить ранним утром и где-то быть и чем-то заниматься до самого вечера — желательно, конечно, работать.
Трудоустройство — вторая и не менее важная проблема. Бывшие заключенные, конечно, обращаются в центры занятости и встают на учет. Однако с ними опасаются сотрудничать из-за… репутации.
— Очень сложно сломать стереотипы. Но надо понимать, что это такие же люди, как мы с вами, и им гораздо тяжелее психологически, — добавила омбудсмен. — Мы проводили мониторинг — отслеживали судьбы десяти освободившихся. Но за передвижениями троих так и не уследили. И не можем уверенно сказать, где они и что с ними...
За неимением собственного угла и работы некоторые снова ступают на «кривую дорожку», отсюда — рост рецидивной преступности. Печальная статистика гласит: в Бурятии 3802 преступления — то есть 25% от их общего числа — совершены ранее судимыми и осужденными, а 8304 человека (63% от всего количества обвиняемых) уже преступали закон и вновь оказались в центре внимания правоохранительных органов. В каком-то смысле они обретают профессиональные навыки в кражах, разбоях, грабежах и других опасных деяниях и подвергают серьезной угрозе жизнь, здоровье, честь и достоинство других.
— К сожалению, органы государственной власти и местного самоуправления не проявляют должной настойчивости в решении этих вопросов. В республике приняты 5 нормативных актов в сфере профилактики правонарушений, однако содержащиеся там требования не реализованы до конца: координационный совет не создан, соответствующая государственная программа не принята, — сообщил заместитель прокурора Бурятии Талех Магомедов. — Концепция государственной политики по социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, фактически не исполнена. На сегодня программы есть лишь в 16 районах. Благодаря им трудоустроено всего 14 осужденных к наказаниям в виде исправительных работ. В то время как освободилось из мест лишения свободы за последние два года свыше трех тысяч человек, очевидно, что все эти недоработки негативно влияют на ресоциализацию ранее судимых граждан.
— Практически никаких мероприятий по реализации концепции не проводилось, — поддержала начальник Управления министерства юстиции России по Бурятии Маргарита Барнакова. — Отсутствует действенный механизм стимулирования работодателей для приема на работу лиц, отбывающих наказание без изоляции от общества. А их все больше и больше. В прошлом году через уголовно-исполнительные инспекции прошло более 12 тысяч человек, в том числе 335 несовершеннолетних. Нет реальной заинтересованности в трудоустройстве таких граждан и у глав муниципальных образований и руководителей различных предприятий.
Минюст Бурятии направил Вячеславу Наговицыну ряд предложений по этой теме. Одно из них — создание уполномоченных органов, которые будут контролировать субъекты профилактики. Другое — внесение изменений в региональное законодательство о государственной поддержке и развитии малого и среднего предпринимательства. И третье — оказание услуг в рамках федерального закона о государственных закупках со стороны УФСИН Бурятии.
— Мы проводили презентацию для бизнесменов и знакомили их с возможностями и производственными мощностями исправительных учреждений нашего региона, — пояснила Барнакова. — Вполне возможно наладить здесь массовый выпуск пиломатериалов, бытовых и других товаров, востребованных на рынке, и, таким образом, подготовить почву для социальной адаптации — благо есть положительный опыт Иркутской области, Красноярского и Кемеровского краев.
— Осужденные нередко относятся к администрации исправительных учреждений с недоверием, враждебно воспринимая ее требования, отчего воспитательные меры не всегда достигают цели. И было бы наивно полагать, что, выйдя на свободу, все они мечтают работать и зарабатывать деньги, — заметил Талех Магомедов. — Так, главный герой фильма «Калина красная», вор-рецидивист Егор Прокудин выходит с желанием и дальше совершать преступления. Но, обретя любовь, семью и друзей, он становится на путь исправления. Очень важно, в каких условиях окажутся бывшие заключенные. Пока они не приспособятся к жизни, уровень преступности будет расти. И органы государственной власти должны понимать это.
