Какая уж тут радость, когда памятник близкому человеку едва не затоптали. Нет, не бомжи, а родственники «соседей» по участку. Не нарочно. Просто на кладбище тесно.
Слава богу, на входе в стеклозаводское кладбище снесли уродливую махину, напоминавшую заброшенный коровник эпохи развитого социализма.
«Что это?» — много лет задавали вопросы представители молодого поколения, ступившие на ритуальную территорию. Ответ был невнятный. А это, товарищи, недостроенный крематорий. И торчал он там не первый век. В годы его строительства я работал в «Правде Бурятии» и помню дискуссию в печати. В целом читатели, чуя неминуемые расходы (человек, увы, конечен), возведение невиданного в Улан-Удэ сооружения одобряли.
Другой вопрос: почему бы не довести начатое государством до конца и не отдать крематорий в частные руки? Или в государственно-частном формате. Нет ответа. Тем временем город планирует справиться с нехваткой мест захоронений с помощью строительства нового кладбища на Спиртзаводской трассе. Расширяться и углубляться. До грунтовых вод. Накрыть вопрос крышкой. История повторяется.
Улан-Удэ давно испытывает катастрофическую нехватку кладбищенских площадей. Например, летом позапрошлого года городские власти били тревогу: хоронить умерших негде — осталось всего 500 мест! Все соглашаются, что решением проблемы могла бы стать кремация. Однако строительство крематория в Улан-Удэ успешно похоронили. В мэрии сетуют: данное здание является технически сложным, с различными залами, подъемниками, особой системой вентиляции. Да кто ж говорил, что груз 200 легок? Однако тяжелый дорогостоящий проект может быстро окупиться.
Ура и увы. В новом веке на крыльце мэрии периодически появлялись инвесторы на строительство крематория. И не с пустыми руками — с деньгами и рулонами-проектами наперевес. Последний инвестор уплыл, по данным источника, в канун позапрошлогоднего Родительского дня. В администрации сослались на отсутствие нормативной базы. Не сошлись в «гробовых»? Нет нормативной базы — есть ненормативная лексика у родных и близких, лихорадочно снимающих со сберкнижек деревянные рубли на сосновые гробы.
Был бы крематорий — по определению было б меньше коррупции. Ведь кремация подразумевает мощную централизованную службу, которая бы справила поминки по конторам ритуальных услуг типа классической «Нимфы», туды ее в качель.
Пользуясь подавленным состоянием клиентов, заинтересованные лица получают неплохую прибыль. Потому что поток клиентов на берегах Селенги и Уды, вместе взятых, шире Стикса, реки забвения. И потому в нынешний Родительский день на стеклозаводском кладбище продолжались ритуальные церемонии — похороны и поминки. Вот некоторые истории, вплетенные в траурные венки.
«Девять дней назад брата хоронила, взяли деньги за услуги на Павлова. На вопрос, нужна ли от них похоронная бригада, ответили, что нужна, договорились о времени приезда бригады, уточнили, где забрать памятник и другие детали. За день до похорон едем на Широких-Полянского, докупаем венки и пытаемся оформить доставку тела. И тут выясняется, что при оформлении документов мы якобы отказались от бригады!.. С какого бодуна? Начали разбираться. Выясняется, что работница с Павлова «левачит». Договаривается с клиентами, а в документах пишет, что от бригады отказались, и передает заказ другой бригаде, не бесплатно, конечно. Мало того, что они выглядят ужасно, так вместо шести человек заявилось пятеро. Четверо несли гроб, а пятый тащит крышку гроба под мышкой. Да еще с плеером в ушах!».
Другая женщина рассказала, что не могла забрать медицинское заключение о смерти сына из морга. В морге от нее требовали, чтобы она прежде оплатила ритуальные услуги в конторе по улице Октябрьской. Позже женщина узнала, что государством бесплатно предоставляется ряд услуг по погребению граждан.
Еще раз: кабы у города был крематорий с централизованной службой — от подъезда до отъезда в мир иной — фактам лихоимства и коррупции можно было справить поминки.
Время от времени Улан-Удэ сотрясают скандалы о похоронном сговоре. Не успеет гражданин РБ почить в бозе — тут как тут шакалы с носилками. Речь обычно идет о сговоре больниц с ритуальной компанией. Недавно сразу несколько похоронных фирм обвинили медицинские учреждения в «сливе» личной информации, из-за чего наиболее близкая к телу фирма первой узнавала о смерти человека. А когда «груз 200» еще в пути в патологоанатомическое бюро, уже выдается на руки медицинское направление, где указаны фамилия, имя, отчество умершего. В сговоре с похоронщиками замечены ведущие медицинские учреждения города. Дело по факту сговора хозяйствующих субъектов на рынке организации похорон не раз возбуждалось. Есть дело — но нет тела.
Похоронный бизнес считается одним из самых прибыльных. Конкуренция в этой сфере жесткая. Как заявляют фирмы-конкуренты, в результате сговора одних наблюдается падение прибылей у других. О моральных нормах говорить здесь не принято. Игроки на рынке ритуальных услуг явно заигрались, забыв, что достойные похороны — это важнейшее государственное дело. И в судебном решении моральный ущерб может быть не остаточным, а основным.
Кому беда, а кому мать родна. Практика других городов показывает, что кремация экологичней, дешевле для родственников (что немаловажно), и, наконец, экономит городу искомую погребальную площадь. Но «группа товарищей» с другой площади который год и век не может решить вопрос кремации, воспринимая его на засыпку. На три метра в глубину.
