Кто и о чем поет на улицах и в переходах Улан-Удэ

Музыкальный «street» столицы Бурятии

«Добрый день! Поддержите музыкантов!» — умоляюще просят молодые люди, протягивая шляпу, в которой уже поблескивают чьи-то сердобольные монеты. А рядом у стены старых зданий улан-удэнского «Арбата» горланят те самые музыканты, которых просят поддержать! Иные проходят мимо, словно не замечая, другие огибают шумный пятачок, лишь бы не встретиться со шляпой, а третьи шарят по карманам в поисках мелочи. Кто, где и что поют уличные музыканты, выяснял корреспондент «МК».

Музыкальный «street» столицы Бурятии
Василий Кафтанюк и уличный рок во всей красе.

Подземные хиты

— В переходах хорошая акустика, если начинаешь играть, тебя всем слышно, да и место людное, — говорит музыкант Василий Кафтанюк.

На «стрите» он уже более 15 лет. После того как поступил в 99-м в Чайковское, Арбат стал для него тренировочной площадкой, как и для многих других студентов того времени. Сейчас все изменилось, считает Василий, пропали идеалы уличных музыкантов, что только не поют. И для кого? Репертуар «подземников» отличается от тех, что играют наверху. Петлюра, Иван Кучин, Сплин, Шевчук… — все они уже давно ушли в народ, а, значит, кто-нибудь да остановится послушать. К тому же в переходах нет плохой погоды.

Василий Кафтанюк и уличный рок во всей красе.

— Нельзя сказать, что существует субкультура уличных музыкантов, как те же самые готы или панки. У нас свое собственное общение, — поясняет Василий. — Улан-Удэ город гостеприимный, сумбурных людей не любит. Если стоят на улице музыканты, то они и петь должны душевно, для народа. Чтобы шли люди и радовались, а если кто загрустил — ему грустную песню споют. Есть, конечно, и такие, которые никого, кроме себя, не видят, ни грусти, ни радости человеческой, бренчат в свое удовольствие, просто раздражая город.

Кафтанюк, как и все уличные музыканты 2000-х, начинал с Арбата. Потом рестораны, поездки в ближайший Иркутск на «гастроли». Причислять к какому-то определенному жанру Василий свое творчество не любит, для него что панк, что хэви, что шансон все одно — музыка. «Возможность сыграть что угодно и делает из обычного бродяги уличного музыканта, — говорит он. — К тебе может случайный прохожий подойти и попросить спеть что-то определенное. Отказать и сказать, что не знаешь такой песни, нельзя, иначе какой ты музыкант?».

К слову, пока мы вели разговор, к артистам подошел человек и сказал: «Спойте мне «Хрустальную вазу». Я послушаю да дальше пойду. Уж больно хорошо про Афган пели». Петлюра здесь тоже в цене, главное — душевность.

«А сколько их, не сделав в жизни первый шаг, Домой пришли в солдатских цинковых гробах…».

— Вот таким должен быть настоящий артист. Может быть, он и не служил в Афгане или в Чечне, а возможно и в армии не служил. Но душой все это так сильно прочувствовал, что других тронуло. И так всегда нужно петь, и про ту же войну, и про любовь. А если человек берет в руки музыкальный инструмент и сделать этого не в силах, то, извините, меняйте профессию.

Каждый такой артист сам выбирает свой репертуар, но, как говорит Кафтанюк, «есть вечное». К вечному он относит творчество Носкова, «Машины времени», Юрия Лозы, ДДТ.

— На Шевчука все останавливаются. Он вообще поразил сердца всех. Был недавно в Иркутске и поражался тому, что люди останавливаются послушать его песни, хотя, может быть, куда-то торопились. А сегодня свой рабочий день я начал с Макаревича. Мне кажется неплохо, тепло, солнечно, даже несмотря на то, что мы в переходе. На Макаревича, кстати, почему-то злятся. Раза два-три ко мне подходили и спрашивали, почему его поешь, он же предатель. А мне, если честно, по барабану что о нем говорят. За 40 лет он сделал много хорошего, а ошибиться каждый может.

Ошибиться можно и с репертуаром. Даже если выкинуть всю похабщину из текста. К Василию уже несколько раз подходили сотрудники полиции со словами: «Ленинград» здесь петь нельзя».

— А еще говорят: «свобода слова», — возмущается музыкант. — Я же пою все это дело без матов, выдерживаю цензуру. И, несмотря на это, все равно нас притесняют. Понимаю, что сейчас это как-то должно регулироваться, что молодежи очень много с их непонятной музыкой, но все же. Вот, например, в Москве выделили определенные места, где можно играть, но 50-60 точек для мегаполиса это мало, а музыкантов хороших очень много. У нас петь пока не мешают, но настоящих талантов не поддерживают. Прорываются только те, у кого связи есть, а наши сибирские самородки — кто на Арбате, кто в подземке. Это я сейчас не про себя, я за других переживаю, на мой век музыки хватит.

Бард современности

— Я, скорее всего, не уличный музыкант, а именно поэт-песенник, даже где-то настаиваю на этом, — говорит Михаил Чебунин.

На улице он играет уже 6 лет, исполняет песни собственного сочинения подобно Окуджаве и Высоцкому. Не очень любит эстетику современной рок-музыки и предпочитает простую акустическую гитару. А еще Михаилу 20 лет.

Михаил Чебунин.

— На улицу впервые я вышел где-то в 7-8 классе. Боялся публики, боялся незнакомых людей, но очень хотелось петь. Исполнял Цоя, Любэ… В 14 лет кто не Цой у себя в школе? Тогда еще не было перехода около Центрального рынка, стоял, как и все, на Арбате. В то время уличных музыкантов было меньше и маленький мальчик, несомненно, выделялся на общем фоне. Но время шло, и люди свыклись, — рассказывает Михаил Чебунин.

Последние несколько лет бард делает ставку только на свои произведения и изредка исполняет Галича, Башлачева и Высоцкого. Как говорит сам Михаил, назвать себя уличным музыкантом в полной мере он не может. Надо ведь и чужие песни исполнять, и на заказ играть, а это ему дается трудно. «Может быть, я не так песню прочувствую, не так исполню, и людям не понравится? Тогда какой толк с моего пения? Если и петь, то только так, чтобы задевало. Однако мне приятно, что когда я исполняю песни Башлачева, люди останавливаются. У нас его все-таки узнают и любят. Хотя, казалось бы, если сопоставить его с Цоем или Шевчуком, то он фигура очень затертая», — говорит Чебунин.

Музыканты народ творческий, и инструмент у них тоже должен выделяться. Вера, Надежда, Любовь (надпись на гитаре).

— У нас довольно толерантное отношение к музыкантам, — считает поэт. — У меня есть опыт выступления и на западе. Казалось бы, Москва, центр молодежи, музыкантов, художников. Но там разогнали весь Арбат, людей вытесняли. Сам был свидетелем, сам был участником. Подходят и говорят: молодые люди, складываемся, уходим, иначе — в отделение. А в Петербурге вообще невозможно петь в подземках, там все использовано под торговые точки.

Как рассказал Михаил, довольно часто музыканты появляются на теплый сезон (летом), а потом благополучно исчезают. Кто-то уезжает в другие города, кто-то перестает этим заниматься, кто-то спивается. А что касается качества, то оно, по его мнению, на порядок выше, чем в Иркутске. «По сути дела для уличных музыкантов у нас есть только Арбат, переход на Центральном рынке и Сагаан Морин. В Иркутске таких мест более десятка, где музыкантов много. Соответственно, чем меньше мест, тем выше конкуренция, а значит, и качество».

Несмотря на молодой возраст, Михаил к своему делу относится серьезно. Он дипломант фестивалей «Песня Булата на Байкале» (2012, 2013 гг.), постоянный участник концертов памяти Высоцкого, а также музыкально-поэтических вечеров, проводимых в Улан-Удэ и Иркутске. В 2016 году стал одним из победителей фестиваля авторской песни «На Протве» (Мо-сковская область).

Именно о таких сибирских самородках и говорит Василий Кафтанюк:

— Может быть, я очень плохо сейчас скажу о молодых музыкантах, но пусть не обижаются. Так как смею себя причислять к старшему поколению, просто потому что довольно долго пою и нахожусь в обществе идейных «ветеранов» движения. Мне кажется, у них стало во главу угла не качество исполнения, не смысловая нагрузка и идейность, а показушность. Показушная панковость, рваные джинсы, крики во всю глотку. Своего рода подражание первым хиппи и панкам. Но стоит сказать, что в те годы люди рисковали попасть за решетку или вылететь из института. Сейчас никто и ничем не рискует. Свободы куча, а куда ее деть, никто не знает.

Старая гвардия

Если в переходах нет плохой погоды, то на поверхности она есть. И не каждый раз ты выйдешь на улицу, когда тебе за семьдесят. Георгий Думнов играет на Арбате уже не первый год. Его инструмент это баян, а музыка и песни, как он сам любит говорить, «патриотические, лирические и добрые».

— Кто что закажет, тому и сыграю. Главное, чтобы такие песни, у которых текст хороший, а не просто бум-бум. Вот, например, «Я люблю тебя жизнь, что само по себе и не ново» или: «Эх, хорошо в стране советской жить! Эх, хорошо страной любимым быть!». Дунаевский мой любимый композитор. Могу хоть вечно играть.

Баянисты на улицах города редкость, а такие как Георгий Думнов — в единственном экземпляре.

Георгий Думнов тоже заканчивал колледж искусств им. Чайковского, работал в школе баянистом, затем участвовал на заводе в самодеятельности, все также с инструментом в руках. Сейчас баянист играет исключительно для себя, главное, чтобы погода была хорошая, а веселое настроение, задор и зрители появляются во время игры.

— У каждого своя задача. Кто-то людей веселит, поднимает настроение, вот как я, например, — рассказывает баянист. — На свежем воздухе, тепло, хорошо. Я улыбнусь, и мне улыбнутся, я энергию положительную отдаю, мне такая же и возвращается. Разный народ останавливается, в основном, конечно же, люди постарше. Пожилые вспоминают молодость, как хорошо раньше было, все «ровные» были, дружные. Сейчас власть от народа оторвалась, она сама по себе, народ сам по себе. Неинтересно. А что до музыкантов, так они по всей стране играют, работают. И многие стоят на улице с высшим образованием просто потому, что работы по специальности постоянной нет. В ресторанах, на арбатах, вы встретите их в каждом городе.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №21 от 17 мая 2017

Заголовок в газете: Музыкальный «Street»

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру