Ахмад Кадыров, Вячеслав Мархаев и «Первый нукер Чингисхана»

Есугей Сындуев рассказал, кто стоял у истоков нового бурятского кино

Бурятский театр драмы анонсировал, что 9 июня в его зале состоится показ художественного фильма «Первый нукер Чигисхана», начало в 18.30. Рекламные баннеры об этом размещены над входом в театр и на театральной тумбе перед ним.

Есугей Сындуев рассказал, кто стоял у истоков нового бурятского кино
Есугей Сындуев

Информация о создателях первого бурятского художественного фильма на этих баннерах ограничена лишь указанием исполнителя главной роли. Пробелы, недоговорки и умолчания бывают хуже откровенной лжи. Значит, надо восполнить этот пробел. И рассказать — откуда есть пошло бурятское кино.

А кино у нас еще достаточно молодое, и зарождение его совпало с началом третьего тысячелетия. Да, во втором тысячелетии были фильмы и на бурятские темы, и снимавшиеся на территории республики, и с участием наших земляков — режиссеров и операторов. Можно здесь вспомнить Валерия Инкижинова, Александра Итыгилова, Бараса Халзанова, Арью Дашиева, Василия Соколова. Но их фильмы были все же фильмами небурятскими, и к Бурятии они имели отношение весьма опосредованное.

А первой попыткой создания собственно бурятского кино в 2002-2003 годах явились «Черные всадники» по сценарию Булата Гаврилова. К сожалению, «Черным всадникам» так и не удалось неудержимым галопом вынестись на экраны республики. Нечистоплотная возня вокруг финансирования фильма стала причиной остановки кинопроекта, а самого Булата поломала и морально, и физически. Ему, задававшему слишком много вопросов, проломили голову, увезли на стеклозаводское кладбище и бросили возле одной из ям. Закопать не успели — видимо, кто-то спугнул.

В то время я работал над повестью «Бросок через бедро» о бурятских омоновцах, попавших в окружение боевиков и спасенных от гибели готовностью их командира к самопожертвованию. В работе этой мне очень помогал замминистра внутренних дел Бурятии Вячеслав Мархаев, прототип главного героя повести. Он много рассказывал о чеченских командировках, обеспечил компьютером на базе ОМОНа, своего у меня не было. Он же устроил аудиенцию с министром Михаилом Цукруком, откликнувшимся на мою задумку и распорядившимся снабжать меня архивными материалами для работы над повестью.

Я был тогда далек от мыслей о кинематографе. Но неоднократно меня пытались привлечь в кинопроект «Черные всадники» участвовавшие в нем Чингис Шонхоров и Солбон Лыгденов. Однажды Солбон привез меня в гостиницу «Бурятия», в офис кинопроекта, где я познакомился с кинооператором Василием Соколовым, приглашенным из Кыргызстана. Это знакомство сыграло важную роль в судьбе зарождающегося бурятского кинематографа.

Летом 2003 года «Черные всадники» были окончательно закрыты, а их автор лежал в больнице с проломленной головой. В мастерской Чингиса Шонхорова мы с ним и Василием Соколовым часто говорили о неудачном начале бурятского кино. Говорили также о повести «Бросок через бедро». Они вдвоем, особенно Василий Сергеевич, убеждали меня переформатировать повесть в киносценарий, чтобы снять по нему фильм. Соколов так ярко описывал, как он видит на экране тот или иной его эпизод, что не на шутку зажег меня этим. И я засел за переработку повести в киносценарий, получивший название «Рассеченная пайцза».

Снять полномасштабный военный фильм без федеральной поддержки — дело немыслимое. В федеральном агентстве по кинематографии была и, надеюсь, осталась программа поддержки национальных фильмов, по которой финансирование 70% бюджета будущего фильма осуществлялось этим агентством. Обязательным условием подачи заявки на федеральную поддержку являлось наличие организации кинематографии. Мы долго подбирали название будущей студии. Чингис Шонхоров настоял на варианте «Хунну фильм».

Кино — это искусство синтетическое, сплав искусств разных жанров. В начале было слово — непреложная истина. Так и в основе любого фильма лежит сценарий — искусство литературное. Режиссура и игра актеров — это искусство театральное. Кино не обходится без декораций, костюмов, реквизита — то есть без художника. И, конечно, кино немыслимо без музыки. Поэтому учредителями «Хунну фильма» выступили: Есугей Сындуев — от литераторов, Эрдэни Жалцанов — от театралов, Чингис Шонхоров — от художников, Виктор Усович — от композиторов.

К моменту создания «Хунну фильма» Василий Сергеевич Соколов уже уехал в Бишкек, где вскоре, к великому несчастью, скончался. Но «Хунну фильм», к созданию которого он имел самое прямое и непосредственное отношение, уже готовился к подаче заявки на федеральную поддержку кинопроекта «Рассеченная пайцза». Камнем преткновения для получения федеральной поддержки могло стать отсутствие гарантий частичного финансирования будущего фильма из республиканского и местного бюджетов. И здесь опять сыграл свою роль Вячеслав Мархаев. Его стараниями я был принят и внимательно выслушан президентом Бурятии Леонидом Потаповым и мэром Улан-Удэ Геннадием Айдаевым. В результате гарантии наполнения 30% сметы фильма республиканским и городским бюджетами, в случае федеральной поддержки фильма, были получены и вложены в пакет необходимых для заявки документов.

Кашу маслом не испортишь, гласит народная мудрость. И наша заявка на федеральную поддержку «Рассеченной пайцзы», опять же стараниями Вячеслава Мархаева, была подкреплена письменными ходатайствами неоспоримых авторитетов в вопросах Северного Кавказа — советником президента РФ по Югу России чеченским генералом Ахметом Аслахановым и ныне главой Республики Дагестан Рамазаном Абдулатиповым.

Поддержка нашего кинопроекта президентом Чечни Ахмад-хаджи Кадыровым могла быть победной точкой в вопросе федерального финансирования фильма о буряте и чеченце, волей судьбы оказавшимися командирами противоборствующих отрядов, чье побратимское братство оказалось сильнее и выше реалий военного противостояния.

В контакте с чеченским постпредством в Москве решающую роль сыграл друг Вячеслава Мархаева, ставший и моим другом, прототип второго главного героя «Рассеченной пайцзы», четырежды чемпион мира, дважды чемпион Европы Салман Хасимиков.

Постпредство Чечни в здании Совета Федерации на Новом Арбате занимало половину этажа, и работало там не менее ста человек. Первая реакция этих людей на то, что я предлагаю к реализации киносценарий о позитивной роли бурятского ОМОНа в Чечне, мало отличалась от реакции быка на красную тряпку. Даже девушки-чеченки, не говоря уж о парнях, буквально ощетинивались, как волчицы, прожигая меня неистово горящими глазами — так на них действовало слово «ОМОН». Ни о каком взаимопонимании не могло идти и речи. Но я ведь пришел с самим Салманом Хасимиковым! Поэтому письмо на имя Ахмад-хаджи Кадырова у меня было принято и зарегистрировано. И я регулярно заходил в чеченское постпредство и интересовался его судьбой, чувствуя на себе насквозь прожигающие взгляды.

И вдруг в какой-то момент все изменилось! Мне позвонили и пригласили в чеченское постпредство. Рукопожатия, объятия, дружеские похлопывания по плечу чеченцев, лучезарные, приветливые глаза и улыбки чеченок — что за метаморфоза, поразился я! Мне предлагают чай, кофе, мягкое кресло, секретарша метнулась в кабинет постпреда Магомадова. Тот встает навстречу из-за стола, приветствует, как желанного дорогого гостя. Мы, говорит, навели справки о бурятском ОМОНе — как он себя показал в Чечне. Брат мой бурят, говорит, письмо твое Ахмад-хаджи Кадырову с сопроводительной запиской будет представлено и, конечно же, решение его будет положительным. Если бы все федералы были такими, как буряты, войны бы никакой не было, говорит. Было это в начале апреля 2004 года.

Ах, если бы мне не позвонил Сергей Бодров-старший! Тогда встреча с Ахмад-хаджи Кадыровым могла бы состояться, вопрос о федеральном финансировании «Рассеченной пайцзы» мог быть решен, фильм бы вышел на экраны страны, и все в бурятском кинематографе могло бы пойти иначе! Но история не терпит сослагательного наклонения.

Сергей Бодров проводил подготовку к созданию фильма «Монгол». И совершенно справедливо полагал, что без российских монголов фильм о Чингисхане снимать бессмысленно. Поэтому он прислал мне сценарий, куда я, в меру своих скромных возможностей, внес ряд изменений. Тогда же по его просьбе я уехал в Бурятию с группой его сотрудников, и мы проводили кастинг среди подростков, пытаясь отыскать маленького Тэмуджина. Кастинг начали в Бурятском лицее-интернате, затем объехали весь Кижингинский и весь Джидинский районы, где мобильники практически не ловили. Когда вернулись в Улан-Удэ, мне позвонили из чеченского постпредства, сказав, что многократно и безуспешно пытались дозвониться до меня, что за это время я уже несколько раз мог бы встретиться с Ахмад-хаджи Кадыровым, и что теперь встреча может состояться 9 мая в чеченском постпредстве на Новом Арбате.

Вылетел я из Улан-Удэ 8 мая. А утром 9 мая 2004 года случилась трагедия — на грозненском стадионе произошел террористический акт. В результате взрыва бомбы Ахмад-хаджи Кадыров погиб.

Все, что связано с Чечней и до этой-то трагедии воспринималось неоднозначно, а после того взрыва и вообще стало темой запретной. Заявка наша в федеральном агентстве по кинематографии легла под сукно. Я еще долго и упорно пытался продвинуть ее, но — увы!

Все еще не теряя надежды приступить к съемкам «Рассеченной пайцзы», мы с Чингисом Шонхоровым, прихватив с собой одну из его картин в качестве подарка, поехали в поселок Агинское, чтобы встретиться с Баиром Жамсуевым. Надежда наша подогревалась желанием Баира Баясхалановича поддержать фильм о бурятском ОМОНе, высказанном им пару месяцев назад. Хотя он и сетовал, что деньги, выделенные им на «Черных всадников», бессовестно разворованы.

В администрации Агинского округа в тот день проходила переаттестация госслужащих. Подозреваю, что уровень чиновничий был неблестящим, потому что Жамсуев был мрачнее тучи. Злой на всех, он с порога развернул нас с Чингисом восвояси. Как в бурятской пословице — из телеги выпрягся бык, а плетьми был отхлестан скакун.

В ожидании поезда, бродя по Чите почти полдня, мы с Чингисом усиленно перебирали варианты возможного продвижения кинопроекта, захватившего нас с головой. Вернее, думал, предлагал и обсуждал варианты Чингис. А я был смят, сплющен, раздавлен крахом последней надежды.

Не унывай, хрипло гудел Чингис, если не удалось с ходу взять вершину, нужно подниматься к ней постепенно, выстраивая ступень за ступенью. Москва отказала, Жамсуев нас выпнул, и Потапов тоже не поможет. Да и хрен с ними! Нужен такой сценарий, чтобы минимум затрат, два-три актера, лошади да юрта в степи. На такой фильм бюджет отыскать проще. Два-три таких фильма, и народ поверит, что кино снимать можно. Подтянется молодежь талантливая, кинооборудование скопится, общественное мнение сложится, мускулы кинематографические Бурятия поднакачает. А там и до «Рассеченной пайцзы» очередь дойдет.

И тут я вспомнил о рассказе моего сокурсника по Литинституту Алексея Гатапова «Первый нукер Чингисхана». Чингис Шонхоров сразу же и безоговорочно одобрил этот выбор. По приезде домой я переговорил с Алексеем, получил его разрешение на использование рассказа, мы подписали договор, и вскоре сценарий «Первый нукер Чингисхана» был мною написан.

С готовым сценарием мы с Чингисом, пригласив с собой Эрдэни Жалцанова, пришли к Вячеславу Мархаеву. Тот собрал земляков-бизнесменов — благо было это в день тайлгана — и предложил им помочь проекту финансово. Так в проекте оказались Петр Шаблин, Юрий Тармаев, Матвей Баданов, а с ними появились и деньги. Появилась возможность формирования киногруппы. Было закуплено киносъемочное оборудование, проведены кастинги, определены места съемок. В память о Василии Сергеевиче Соколове из Кыргызстана был приглашен его сын Александр, работавший администратором на «Кыргызфильме». Вместе с ним приехал кинооператор Михаил Петров. Подготовительный период подходил к концу. И чем ближе было начало съемочного периода, тем большую неуверенность высказывал Эрдэни Жалцанов, он все опасался, что не справится с функциями кинорежиссера. И тогда по его просьбе я пригласил ему в помощь Саяна Жамбалова, отдыхавшего в то время на Алханае.

И осенью 2005 года фильм «Первый нукер Чингисхана» был презентован в кинозале «Сагаан Морина». Кинолента заканчивается титрами, что фильм посвящен кавалеру ордена Мужества, полковнику милиции Мархаеву Вячеславу Михайловичу. И это правильно! Ведь только благодаря этому достойнейшему сыну земли бурятской в республике зародился и успешно развивается кинематограф. Заявляю ответственно как человек, своими ногами протаптывавший тропку в заснеженной бурятской киноцелине.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №24 от 7 июня 2017

Заголовок в газете: Тропа в заснеженной киноцелине

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру