Основу их составляет ложный посыл о том, что «рынок сам все сделает». Мы близки к Китаю, где тоже не существовало частной собственности, но они плановой экономики не разрушали. По логике развития (падения) экономики логично использовать опыт наоборот — восстанавливая частное и государственное планирование в виде государственно-частных корпораций.
Учесть обстоятельства
1. Бизнес в нашей стране отличается крайней убогостью: купил, продал, потратил деньги на машину или дом, если много — вывел за границу. Многоходовые комбинации наши бизнесмены делать не могут — для этого нужно планирование. Возьмем пример: лесоруб свалил дерево, продал пильщику за 100 рублей. Тот распилил на доски, продал за 200 рублей столяру. Тот купил фурнитуру за 100 рублей у ме-таллиста, краски и лак у химика за 100 рублей, собрал стол за 600 рублей. Они вшестером заработали по 100 рублей, потребили стол за 600 рублей. Ценность такого оборота в том, что общество (6 человек) может существовать само по себе, не требуя государственного вмешательства. Если лесоруб продал ствол в Китай, то пять человек нуждаются в регулярной государственной поддержке, или пять человек лишние.
Если молокозавод покупает сухое молоко, тем самым он выключает из оборота массу людей: животноводов, растениеводов, механизаторов и т.д. В добыче угля нам достается только зарплата и немного платежей, в продукции авиазавода — комплектующие с НДС, прибыль с соответствующим налогом уходят из республики.
Есть подозрение, что часть бизнесменов могла бы и заинтересоваться многозвенным производством, например, сети свою прибыль пускают на строительство новых торговых точек, снижая рентабельность, отдачу труда и площадей. Они, может быть, и вложились в ферму, да не знают, как подступиться. Бизнес-планы здесь не помогут, нужны полновесные техпромфинпланы с продуктовыми, внутритоварными, материальными, трудовыми и т.д. балансами, графиками работ и финансирования. Есть над чем задуматься правительству.
2. 25 лет витает призрак инвестора. Ни одного нет и не будет — нет порядка. Скажем, в СССР и Китае за коррупцию наказание доходило до смертной казни, к ним инвесторы в очередь выстраивались. По этой же причине нельзя и создать условия для бизнеса. В регионе с отрицательной миграцией нельзя создать значимый залоговый фонд. Строительство собственного жилья (в отличие от наемного), офисов, дорог в пустой местности — выведение денег из оборота. Все равно что зарыть, доходов в будущем они не принесут.
Особо следует отметить Китай, он действительно может и уже вкладывается в Россию. Европейцы, американцы и т.д. — люди богатые, вкладываясь в бедную страну, они туда не поедут, работа достанется местным. Китайцы — люди небогатые, жизнь в России их вполне устраивает. Их инвестиции отличаются тем, что они стараются действовать по принципу «все свое ношу с собой», интересуют их проекты, связанные с арендой земли.
3. Нельзя создать имидж, он появляется сам по мере приближения продукта к мировому уровню. Китайцы до сих пор не могут сделать бренд, японцы десятилетиями продавали «тойоты» по ценам ниже американских и немецких. Кто был на курортах даже в Китае, представляет масштаб и многоплановость бизнеса. Что из этого есть на Байкале? Нам даже кормить туристов нечем, шоп-туры, экскурсии организовать не можем, развлечений никаких, лето короткое, даже вода — и та холодная.
4. В бедной стране экология не приоритет. Цивилизация технологическая, чем больше благ хочется, тем больше ресурсов потребляется. Экологией начинают заниматься тогда, когда население разбогатеет и будет согласно платить более высокие цены.
Непонятно, что за шум вокруг монгольских ГЭС, надо бегом поддерживать их, пытаться вступить в число акционеров, дать работу «Стальмосту» и «Мостоотряду», получить дешевую энергию. Без нее, например, не стоит затевать строительство птицефабрики в Селенгинске, по ценам продукции она уступит иркутским. Надо разрешить и сплав леса: решение проблем северных территорий, СЦКК, возрождение мебельного и деревообрабатывающих производств, занятость в южных районах. Даже на иркутские ГЭС можно повлиять — когда их устанут доставать топляки, дадут свой тариф. Мировое достояние не значит ничего, пока за это не платят.
5. Не надо создавать никаких условий для малого бизнеса. В бедном регионе государство развивает крупный бизнес, потом средний (яркий пример — Япония, да и другие азиатские «тигры»), малый развивается сам по себе, условие только одно — избыток рабочей силы. Если в США 30% населения обеспечивает страну всеми производственными и потребительскими товарами, то остальные 70% обслуживают производителей и друг друга. В бедной стране не стоит даже считать ВВП, иначе получится, что адвокаты вносят в ВВП больший вклад, чем производители. Что для Бурятии важнее — 10 буханок хлеба по 30 рублей или одна прическа, или минут пять консультации у адвоката? Все без исключения страны развивались за счет крупного бизнеса. Что на нас одето, на чем ездим, что едим — все это крупный и средний бизнес.
Промежуточное резюме
Например, сколько простых деталей, профиля, гвоздей, шурупов и многое другое потребляют крупные производства. Можно ли организовать метизный завод (крепежные изделия)? Какое потребление мебели, эмалированной посуды? Емкость и структуру рынка, а, следовательно, ниши для развития производства дают балансы.
Все надежды связаны с Москвой, это даже вставляется в имидж руководителя, вроде как младореформаторы в начале 90-х связывали свое значение кредитами МВФ. На самом деле у Москвы свои приоритеты в отношении регионов, мы находимся очень далеко. Работать надо самим, упорно, планомерно, надо готовиться к тому, что федеральная помощь будет снижаться — состояние экономики не сулит обратного. Более того, частое обращение в Москву сильно роняет престиж региона.
Новый руководитель Бурятии движется в рамках предыдущего, то, что удалось «выбить» из центра, было заложено прежним руководством. Основная задача просматривается четко — подготовка к выборам — много ездит, неформально общается, экономикой, судя по всему, собирается заняться потом. Еще один характерный штрих — Цыденов демонстрирует уверенность, не нуждается в советах, не любит возражения, подбирает «послушные кадры»…
Что делать? Возможно, лишний вопрос, если глава знает, что делать, но, может быть, ему пригодятся советы. Делать можно всего три вещи.
Волшебный вариант
Провести саммит, чем мы хуже Приморья? Если Байкал так важен для страны, то самое время это сделать. Или (и) перевести растаможивание китайских товаров в Улан-Удэ, тогда геополитическое положение сыграет на республику.
Самый реальный вариант
Не делать ничего особенного. Особого недовольства политикой предыдущего руководства не видно, в таком режиме вполне можно прожить еще 5 лет, а там, глядишь, может что-то измениться, Россия в рост пойдет. Совсем хорошо, если Путин запустит программу наемного жилья, уедут из Бурятии люди, оставшиеся станут жить лучше, зарплаты вырастут, жилье подешевеет, сможем переселить «убитые» деревни, даже детсадов будет в избытке.
Самый тяжелый путь
Если потребуется — перестройка методики работы и структуры правительства. Восстановить планирование. Надо строить государственно-частные корпорации полного производственного цикла в составе: домовладельцы, фермы, теплицы, растениеводы, машинно-тракторная станция, переработка, торговля. Плюс социальная сфера частного, смешанного типа. Раз запущенная, такая корпорация дотаций требовать не будет. И лет через 20 вся республика будет благоустроена, с высоким качеством жизни, эффективной экономикой. Надо укрупнять деревни в небольшие городки с полным благоустройством, в 80-х годах начали строить многоэтажные дома, если бы не реформы, сейчас сельское население жило бы в условиях не хуже городского. Иначе люди, особенно молодежь, из села будут бежать.
Каждая корпорация контролируется правительством посредством назначения чиновника председателем или членом совета директоров.
В общем, здесь надо упорно и планомерно трудиться. Балансы подскажут, в каких нишах целесообразно строить ГЧК.
А вот то, что надо делать в любом случае:
1. Надо плотно заняться городом, никакой Байкал не поможет, если город скучный, неуютный. Застроить центр в едином стиле, гостиницами, увеселительными и деловыми заведениями, наемным жильем. Надо восстанавливать озеленение (главная проблема города — песок), строить второе дорожное кольцо, ликвидировать трамвай, разбить парки. В таком случае можно рассчитывать на мигрантов (кому хочется спокойной жизни), молодежь (из-за наемного жилья).
2. У республики есть готовый бренд, известный во всем мире — восточная, тибетская, китайская, да хоть тайская медицина — буряты за всех сойдут. Потребители люди спокойные, услуги дорогие, возить можно на небольшом самолете на любой источник, в первое время — из Иркутска. Контингент — престарелые, дети, больные социальными болезнями, словом, те, кому денег не жалко, сроки проживания большие, в развлечениях не нуждающиеся.
3. В любом варианте развития экономики республики необходим региональный уполномоченный банк с участием республиканского правительства. Это вообще азы, рыночная экономика без банка не существует. Имеющиеся филиалы российских банков ориентированы на вывоз денег из республики.
Вместо заключения
Все изложенное фрагментарно, приблизительно, нет и не может ставиться задача определения основных направлений социально-экономического развития, для этого нужны специальные исследования. Хотелось развеять стандарты и показать другие возможности развития экономики и социальной сферы.
