Версию интервью мы печатаем в «МК» в Бурятии».
— Эта тема волнует всех с детства, с молочных зубов до жизненного заката. Начнем с определения: «Стоматология — раздел медицины, занимающийся изучением зубов, их строением и функционированием, их заболеваниями, методами профилактики и лечения, а также болезнями полости рта, челюсти и пограничных областей лица и шеи». Лицо и шея здесь вообще при чем?
— Стоматология — понятие обширное, но почему-то в обыденной жизни сводится к зубной боли. С развитием новых технологий врач-стоматолог лечит не только зубы и зубочелюстную систему, а также смотрит в контексте всех проблем — а это, в том числе, и голова, и шея, сочетанные патологии.
— То есть не только кариес вылечили и все — смотрите шире и глубже? Раньше, я помню, врачи особо не заморачивались, честно говоря.
— Мы не дантисты, мы стоматологи. Дантисты занимаются только зубами. Чем отличалась и отличается советская и российская система — здесь выпускали специалистов, которые занимались лечением патологий в области стоматологии. Стома — это полость рта.
— Я прочитал, что первые стоматологические инструменты завез в Россию Петр I.
— Ну, когда он прорубил окно в Европу — оттуда все и начиналось. Наверное, немногие знают, что раньше проблемами зубной боли занимались цирюльники. А потом с появлением Петра I и его реформ это все развивалось и развивается в последние годы очень большими, просто колоссальными темпами. Не в обиду другим медицинским дисциплинам — стоматология задает тон. Стоматология самая первая попала в реформу (спасибо перестройке) — к нам хлынули новые технологии, а сейчас новый этап развития российского здравоохранения — внедряются клинические стандарты и протоколы в соответствии с международными нормами, и в этом плане стоматологи опять оказались на первом месте. В советское время считалось, что лечебный факультет — это элита, а стоматологи стоят на ступеньку ниже.
— А почему было такое отношение к стоматологам?
— Я как раз попала в переходный период — заканчивала учебу во времена штампованных железных коронок «под золото». Кариес ассоциировался с жуткой бормашиной без обезболивания, сверлением и замазыванием дырочки цементом. Я заканчивала институт 30 лет назад, а в 1992 году, когда поехала в ординатуру в Москву, для меня это было откровением. Мне очень повезло, что оказалась на стыке перемен и это все происходило на моих глазах. В 1994 году одна из немногих вернулась из Москвы в Улан-Удэ и попала в историю, кстати, как первый платный врач, которая развивала и внедряла новые технологии уже здесь.
— У вас был отдельный кабинет?
— Тогда началась страховая медицина, и по линии ФОМС в наш регион каким-то чудом привезли несколько не бормашин, а уже американских стоматологических установок. Я тогда работала доктором в первой стоматологии, и было принято решение открыть платный кабинет — позже вышел черномырдинский указ о платных услугах. Сейчас вспоминаешь все это с некоторой иронией. Помню, приобрели перед моим приездом светоотверждаемые пломбы с лампой. Врачи собрались всей клиникой и одному доктору поставили пробную пломбу. Естественно, обмыли это дело, все как полагается, а пломба благополучно выпала на следующий день.
— Забыли отвердить?
— Слава богу, к этому времени подъехали такие, как мы, которые уже знали, как это делается — так мы начинали внедрять новые технологии, которые сейчас изменили нашу жизнь и отношение к стоматологии.
— Где изменения наиболее заметны?
— В стоматологии мы были надолго отставшими от других стран. В 90-е годы стремительно развивалась терапия, а в последние годы семимильными шагами развиваются ортопедия, ортодонтия, хирургическая стоматология — те же импланты... Японцы уже выращивают новые зубы на экспериментальном уровне — представляете что будет через 5-10 лет?
— Тот технологический рывок в стоматологии, который вы застали на старте своей карьеры, был связан именно с тем, что Советский Союз пал и открылись границы?
— Однозначно это было связано с изменением нашей формации. Те же световые пломбы, которые придумали японцы, а потом американцы подхватили как свое — это было не новым уже в 70-е годы, а нам даже в лекционных материалах об этом не говорили.
— То есть была искусственная консервация нашей отсталости.
— Да, это был «железный занавес».
— А насколько мы отстали на тот момент?
— В отдельных областях — на 30-40 лет.
— Супруга школьницей несколько лет прожила в Германии, там ее немецкий врач запломбировал зуб, пломба простояла какое-то непобедимое количество лет, и местные врачи смотрели на нее с удивлением.
— В плане эстетической стоматологии очень большое влияние оказали американцы. А немцы — народ практичный, помните, у нас были амальгамы — железные пломбы, черные, и не очень красивые во рту, но в Германии это актуально до сих пор, потому что это долго стоит — даже поставленное на советском оборудовании. У меня приходят пациенты с такими пломбами, которым 30-40 лет. Немцы же остаются пионерами в зуботехнической сфере, еще итальянцы. Все это развивается — теперь уже на совершенно другом технологическом уровне, например, ставят не пломбы, а вкладки.
— Я слышал от наших стоматологов еще в 90-е годы, что та самая американская красота основана на том, что свои родные зубы обтачиваются до полного безобразия, чтобы посадить красивые зубы. А нам, может быть, менее эстетично смотрящийся мост более щадит родные зубы и позволяет их дольше сохранить.
— Сейчас в стоматологии очень актуальны малоинвазивные технологии. Чем меньше внедряешься в органы и системы, тем лучше. Сейчас никто не делает больших полостных операций — все это через аккуратные дырочки. То же самое в стоматологии — если есть возможность сохранить зуб, его сохраняют до последнего, даже если он расшатался, потому что современные технологии в лечении зубов и десен позволяют придать зубу любую форму и любой цвет. Но если зуб уже не удается сохранить, то его удаляют и устанавливают имплант. Это самый лучший вариант. Поэтому эти варварские времена, слава богу, уходят, уважающий себя доктор никогда не обточит до пенечка здоровый зуб и не наденет эти жуткие коронки, не дай бог, штампованные.
— Чем отличается штамповка от литья?
— Штампованная коронка — это жестянка, которую зубной техник «тюкает» на глаз. Да, если вам повезло с зубным техником, штампованные коронки простоят и 20 лет, но это уже элемент везения. А в литых современных технологиях уже, конечно, все иначе. Сейчас другой уровень, начиная с этапа снятия слепка — конкретному пациенту с конкретной патологией все фрезеруют и моделируют компьютеры. В обсуждении участвует группа специалистов — один отдельно взятый ортопед или ортодонт не возьмет лечение от начала до конца без консультации терапевта. В любой нормальной клинике проходит консилиум, составляется подробный план лечения — это визуализируется на 3D-программах, компьютерных томографах и так далее. И только когда план лечения составлен, реализуется в жизнь. Причем априори мы должны восстановить и эстетику, и функцию, но пациент может оценить разве что эстетическую составляющую нашей работы, а функцию он должен получить по умолчанию. Ведь до сих пор, к примеру, многие люди считают, что брекеты носят только чтобы получить красоту. А то, что любой неправильный прикус приведет со временем к потере зубов, не знают. Технологии позволяют помогать пациентам даже со значительными деформациями. У наших сограждан очень интересное отношение к боковым зубам — мы начинаем их терять уже в школе, но передние 10-20 зубов стоят, и если есть чем улыбаться, это считается нормальным.
— Довольно распространенная вещь.
— С этим я борюсь и ломаю этот стереотип. Так нельзя, потому что всю зубочелюстную систему несут на себе боковые зубы, которые и уходят раньше всех. А когда нет боковых зубов, зубочелюстная система нарушена, нагрузка перераспределена и даже очень красивые зубы в 40-50 лет начинают расшатываться. У меня некоторые пациенты приносят фотографии — такие зубы в молодости были белые, ровные, что с ними стало? Ужас, они расходятся веером, шатаются и выпадают без единого кариеса!
— То есть зубов или заменяющих их имплантов во рту должно быть столько, сколько нам дала природа.
— Да. Конечно, плохо, когда пациент теряет зубы, проходит очень много времени — 10-15 лет, а он хочет за неделю полноценный протез. Так не бывает — жевательная мышца делает свою работу каждый день, а форму челюсти и скелета формирует тяга мышц.
— То есть отсутствие зубов производит необратимые изменения?
— Да, необратимые, и во всех плоскостях. Если вы хотите получить хорошее протезирование, чтобы восстановить функцию, то за неделю вам это никто не сделает. Это серьезная работа на перспективу. Но если вы хотите качество, надо быть к этому готовым.
— Можно ли сказать, что что-то уже безнадежно морально устарело в вашей сфере?
— Это штампованные протезы и коронки. Кстати, они были распространены только в России, может быть, от нашей бедности — ни в одной стране не делались. Я надеюсь, что скоро молодое поколение стоматологов даже не будет знать, что это такое.
— Как Бурятия выглядит с точки зрения развития стоматологии?
— В целом бурятская стоматология, благодаря отдельно взятым бесконечно влюбленным в свою профессию энтузиастам, смотрится очень неплохо на общем фоне. Другое дело, что в 90-е годы был огромный отток кадров в Москву, где и я сама успела поработать. Но, с другой стороны, это и обогащало нашу практическую деятельность, потому что когда рядом с тобой твои коллеги работают лучше тебя, ты тянешься за ними, а когда варишься в собственном соку, начинается стагнация. Я несколько лет была руководителем интернатуры Республики Бурятия, подготовила более 60-ти врачей-интернов — я наблюдаю за судьбой своих молодых коллег, учеников, некоторые трудятся рядом со мной, сейчас уже закончили ординатуру, аспирантуру, некоторые стали маститыми профессионалами и в каких-то областях они уже лучше меня — это очень радует. Исторически так сложилось, что в Бурятии очень низкие цены на стоматологические услуги — многие приезжают к нам из Читы и Иркутска, я уже не говорю про Москву и другие регионы. Особенно заметно в отпускной период. И у них основной маршрут — совместить свой отдых на Байкале, посетить дацан и своего стоматолога.
Тел. 69-42-96. instagram - kkoc_dental_uu
