Массовые переселения из сел в пригороды Верхнеудинска бывали и в прошлом, что зафиксировано историками-краеведами. Особенно заметно это происходило в период строительства Транссиба (на рубеже XIX-XX вв.) и в годы индустриализации — в связи со строительством ЛВРЗ, авиазавода, стеклозавода, мясокомбината и других промышленных предприятий.
История повторилась в конце 80-х — начале 90-х годов, что было связано с распадом СССР и развалом экономики с ее четко выстроенной системой жизненного уклада государства. Не стало совхозов, колхозов. По подворьям растащили скот, комбайны, трактора. Проели, пропили и… куда пришли? Остались ни с чем — без работы, без средств к существованию.
Люди, наиболее ищущие (креативные, говоря по-нынешнему), быстро сообразили, что работу, хоть какую-нибудь, следует искать в городе, и подались за мечтой. А поскольку там им никто жилье не приготовил, то простейший способ решения этого неизбежного вопроса напрашивался сам собой: разобрать свои дома, амбары, перевезти и поставить их где-нибудь поближе к городу. Благо власти в то время не обращали на это никакого внимания — не до того было. Вот и стали вырастать у нас вокруг Улан-Удэ целые поселения…
С этой проблемой мы столкнулись впервые еще в 80-х годах, когда город Улан-Удэ стал «тихой сапой» вторгаться в административные пределы соседствующих сельских районов. В те дни, можно сказать, явочным порядком к городскому Советскому району (вынужденно!) прирезали вместе с их землями поселки Степной, Исток, Тулунжа, Бурвод. Председателем райисполкома был тогда Е.М.Егоров, а я работал в Советском райкоме партии. И сколько же тогда всех этих проблем с авральным обустройством инфраструктуры свалилось на несчастные головы партийно-государственных «чиновников»! Поседевшим ветеранам городских служб, должно быть, и по сию пору снятся кошмарные сны о том, как приходилось решать ″горящие″ вопросы с детскими садами, амбулаториями, школами в том же, например, Истоке. Как «отвоевывали» помещения под учебные классы у авиаремонтного завода. Как в авральном порядке бурили скважины в Тулунже и столь же спешно налаживали там электроснабжение…
Следующая волна массовых переселений, как я уже упоминал, пришлась на 90-е годы, когда под самым боком у Советского района стремительно, будто на дрожжах, начали разрастаться поселки Коминтерн, Сужа, Поселье, Степной. С южной стороны шло наступление. Наши школы, амбулатории стали, в прямом смысле этого слова, задыхаться от притока иногородних. Отказать мы не могли, только не записывали в детские сады. Стали писать обращения в администрации города и Иволгинского района, чтобы они решали вопросы своих граждан. Сунулись в правительство республики. Бесполезно. Всем было не до нас…
И вот это бездействие со стороны тогдашних властей привело к тому, что отчаявшиеся люди, почувствовав слабость и беспомощность власти, стали самостийно захватывать земли уже в пределах городской черты.
Я тогда работал главой Советского района и на своей шкуре испытал все ″прелести″ этой малоприятной и почти опасной борьбы с самовольным строительством. Мы были вынуждены создавать аварийные бригады и спешно сносить дома до того, пока над ними не задымили печные трубы.
Порой дело начинало попахивать серьезными конфликтами. Нас встречали озлобленные мужики с ружьями и стреляли, правда, в воздух. К счастью, обходилось без жертв. Но скоро самовольщики, поумнев, изменили тактику…
Помню как-то вечером звонок: срочно приезжайте, жители Истока перекрыли федеральную автотрассу! Приезжаем. Народу полно, шум-гам. Трасса действительно перекрыта. Милиция тут… журналистов понаехало… Страсти накалены… Пришлось выходить к собравшимся, объяснять, почему мы пока не можем узаконить самострой. Пообещали разобраться… Успокоили людей…
А своеобразие ситуации заключалось в следующем: граница Советского р-на г. Улан-Удэ когда-то была проведена так, что прилегающий к федеральной трассе клочок земли (возле авиаремонтного завода, напротив автозаправки в п. Солдатский) долгое время считался безусловно городским, и десятилетиями это никому не мешало. А тут по документам оказалось, что он принадлежит Иволге…
Это был именно тот случай, когда нужен был арбитр в лице правительства РБ, надзорных органов, однако крайним, к сожалению, оказался глава Советского района, будто бы «превысивший полномочия». Самовольщики торжествовали победу…
Как помним, в советские времена существовали очереди на получение бесплатного жилья. Этот вопрос решался тогда, возможно, не так быстро, как хотелось бы, но, тем не менее, очередь двигалась. И люди продолжали верить, что пусть даже в изменившихся условиях, но та система сохраняется. Нам много приходилось принимать граждан по вопросам предоставления жилья, но решать проблему, как в прежние времена, мы уже не могли. Не было финансирования. Уже не было заводов КПД-1 и КПД-2. Строительные организации, такие как «Жилгражданстрой», «Улан-Удэтрансстрой», «Главбурятстрой», развалились без заказов. Единственное решение жилищного вопроса — это строительство собственного дома при поддержке государства (обустройство инженерных сетей, выделение земельных участков). Что, кстати, настоятельно рекомендовалось сверху. Тогда и появились ДНТ и СНТ — товарищества, подобные прежним жилищным кооперативам. Начало положило молодежное товарищество «Перспектива». Мы выделяли много участков земли по заявкам подобных товариществ. Задача была — обеспечить жильем нуждающихся. Список таковых утверждался в мэрии. Предусматривалась определенная сумма для прокладки водовода, электросетей. На стадии проектирования зданий подключались архитекторы.
Именно по такой схеме развивалось наше сотрудничество, например, с ЗММК, авиазаводом, приборостроительным объединением (совместно с «Бурятгражданпроектом»), ЛВРЗ, объединением медицинских работников, работников налоговой службы, «Бурмясопромом» и многими другими предприятиями в деле решения жилищной проблемы.
До сих пор вспоминаю, как открывали, например, поселок работников ЗММК — уютные красивые дома со всеми удобствами (завод помогал в софинансировании), счастливые лица хозяек…
Бывалые люди, повидавшие белый свет, не раз отмечали, что облик старых городов как в Европе, так и в Азии ощутимо формируется не только (и не столько) многоэтажными градостроительными монстрами, но и небольшими аккуратными одно-, двухэтажными коттеджами, относящимися преимущественно к частному сектору. У меня сложилось, окрепло убеждение, что именно в них, а не в бетонных гигантах обитает то, что называют национальной идентичностью: уют, жилой дух, здоровая семейственность и вековые народные традиции.
По крайней мере, у нас должно быть так. Наш местный колорит ни в коем случае не должен сводиться к деревенским амбарам, сараюшкам и гремящим цепями угрюмым барбосам, которые наводнили сегодня город и, к сожалению, никак не делают его симпатичнее.
Ныне идет активная скупка дачных участков под жилье. Тем более, что закон позволяет их узаконивать. Ничего плохого в этом не вижу. Город прирастает населением. И тут сразу вслед за проблемой создания рабочих мест городские власти должны вплотную озаботиться тем, чтобы помочь людям узаконить их участки, решать вопросы социального характера — а это школы, детские сады, поликлиники, дороги, водо-, электроснабжение… — и требовать от хозяев построек, чтобы они свои владения приводили в соответствующий вид.
К слову, мне до сих пор так и осталась непонятной позиция прежнего правительства РБ, в свое время никак не отреагировавшего на наше обращение по поводу хаотичной застройки вокруг Улан-Удэ. Мы тогда забили тревогу по поводу того, что возле аэропорта (местность Хойто-Бэе) возникло фермерское хозяйство, которое выказывало все признаки дальнейшего разрастания. Так оно и вышло. И никто ухом не повел. А сегодня, прилетая в Улан- Удэ, любой наш гость сразу же при выезде из порта может видеть эти деревенские дома не лучшего пошиба. Там территория Иволгинского района, и можно бы понять желание местных властей как-то пополнить свой бюджет. Но они, продавая земли частникам, напрочь забывают о престиже республики, а уж тем паче — города. Правительство РБ еще тогда должно было принять соответствующие меры. Но этого не произошло. Наши призывы так и остались без ответа. Это было более 10 лет назад…
Примечателен во всех отношениях пример по Верхней Березовке, точнее — по ″стрелке, где располагалась территория плодово-ягодной станции, относившейся к некой федеральной структуре. Было там несколько жилых домов, принадлежащих станции, и вокруг — земли, которые до определенного момента пустовали, но затем начали стремительно застраиваться. На наши запросы руководство станции отвечало, что эти земли наши, и город никакого отношения к ним не имеет. И вообще какое, мол, ваше дело!..
Мы обратились в правительство, в надзорные органы. Начались проверки, застройка приостановилась. Но руководство станции сумело каким-то образом получить разрешение от вышестоящей организации, и стройка продолжилась. И продолжается до сих пор. Но никто этого не узаконивает. Город формального отношения к этим землям не имеет, республика — тоже. А люди живут. Они заплатили за свою землю. Так почему бы все это не узаконить?.. Словом, найти способ решить эту проблему.
