В декабре худрук ГРДТ поставил «Калеку с острова Инишмаан» по пьесе Мартина МакДонаха в уссурийском театре драмы имени Комиссаржевской. А в апреле состоялась премьера его спектакля «Дураки на периферии» по произведению Андрея Платонова в знаменитом новосибирском театре «Красный факел».
Режиссер отсутствовал в Улан-Удэ практически полгода. Сразу после своего возвращения Сергей Левицкий встретился с нами и предельно откровенно рассказал о премьерах, своей тотальной перезагрузке и проекте «Территория РОСТа», который на прошлой неделе стартовал в Русском драмтеатре при поддержке министерства культуры Бурятии.
— Сергей, вы только что вернулись из Новосибирска, где состоялась премьера спектакля «Дураки на периферии». Расскажите о нем. Что дал вам опыт работы в «Красном факеле»?
— У меня случилась удивительная штука. Я в первый раз могу сказать, что это не мой спектакль. У меня сложились нестандартные взаимоотношения с труппой, и я почему-то подумал, что не буду искать компромиссов и сделаю то, что сделал.
Параллельно за эти месяцы, что я отсутствовал, пытался разобраться в сегодняшнем современном искусстве. Я пытался понять, про что сегодня формулировать. Последние года полтора жил в дикой депрессии, не понимал, куда я иду. Какой-то тупик во всем: в семье, в жизни, в отношениях, в театре, в творчестве. Я заблудился. Вакуум. И вдруг звезды сошлись, неожиданно я врубился, про что я живу. У меня появилось понятие Бога, не религиозного, а больше «вырыпаевского» (Иван Вырыпаев, драматург. — Ред.), универсально-религиозного. Я понял, про что сегодня должен быть театр, каким он должен быть, и где я во всей этой истории. Еще я вдруг врубился, не знаю, насколько это правильно, что мы живем… в матрице. Это абсолютно точно. Я подумал, какие крутые братья Вачовски, которые уже в 1999 году поняли, как все это работает. У меня просто поменялось сознание. Я хожу, смотрю на все, что окружает, и считываю эти шифры. Вот все вокруг важно. Главное, не сойти с ума. Поэтому дикая благодарность «Красному факелу», что он случился в моей жизни.
— Поставить три спектакля за такой короткий период, это довольно изнурительно и физически, и психологически. Темп работы сказывается?
— Конечно. Поэтому даже если сейчас ко мне будут поступать предложения от других театров, я буду отказываться. Потому что как минимум год я должен разобраться здесь, в своем театре, со всеми делами, прямо очень жестко.
— Чему вас, может быть, научили театры в Уссурийске и Новосибирске?
— Уссурийский театр имени Комиссаржевской — это то, какие очень серьезные ошибки нельзя допускать в театре в целом. А «Красный факел» — это то, как нужно работать, но с учетом одного опасного нюанса. Я имею в виду, что когда у людей зажигается звезда во лбу — это значит остановка. И там эта опасность есть.
— Какие возможности как для режиссера открывает работа в других театрах?
— Осознать что-то лично для себя. Я, может, пафосно сейчас скажу, я понял одну вещь. Мы выходим на сцену, транслируем какие-то смыслы о человечности, гуманности, о чем-то еще, а когда внутри этих вещей нет, то я просто перестаю понимать, а зачем вообще все это. Тогда это такой дикий бред. Поэтому, повторюсь, я благодарен «Красному факелу» за все, что со мной случилось. Это было нужно, и я счастлив от этого.
— 19 апреля в театре стартовала творческая лаборатория для подростков «Территория РОСТа. Год третий». Расскажите о ней подробнее.
— У нас есть незаполненная ниша, скорее даже брешь — в городе нет ТЮЗа. И это большая проблема. Поскольку зритель в подростковом возрасте — это зритель на перспективу. В нашем театре до появления «Территории РОСТа» практически не было спектаклей для подростков. Лаборатория позволила заполнить репертуар малой сцены постановками по современной драматургии для этой категории — такими как «Вдох-Выдох», «Наташина мечта», «Макаки, пицца и деструкция». А также реализовать несколько интересных проектов. В 2016 году к нам приезжали детские писатели. В прошлом — драматурги Слава Дурненков и Мария Зелинская, учившие нескольких ребят, в том числе и с ограниченными возможностями здоровья, писать пьесы, которые потом поставили режиссеры с профессиональными актерами на сцене. В этом году к нам прилетели крутые молодые режиссеры Егор Матвеев, Павел Данилов и Донатас Грудович. Они будут работать над вербатимами (вид интервью, документальный театр. — Ред.), собранными нашими артистами у подростков города, их родителей и старшего поколения.
— Чем проект, который реализуется сейчас, важен для вас?
— Это попытка осмыслить в совершенно изменившемся сегодня пространстве, изменившемся сознании молодежи чему мы можем их научить, но, самое главное, что они могут дать нам, чему мы у них можем поучиться. Это другие люди, с другим сознанием, они считывают совсем иные потоки, другие вещи. Мы такие заскорузлые, консервативные, убого мыслящие, и в этом смысле мы можем стать только богаче в общении с этими людьми в попытке понять, что ими движет, какие смыслы они формулируют для себя, в чем сложность их сегодня… Я смотрю вокруг и понимаю, что этим людям с новым сознанием просто бесконечно печально жить здесь, потому что вокруг все старое, сломанное, «прошлое», а они новые, и на этом стыке их реально «штырит» от всего этого. И надо понять, как со всем этим разбираться.
— А результат?
— Как все будет, я пока не знаю. Приехали режиссеры, знакомятся с материалом, который собрали артисты. Эскизы спектаклей можно будет увидеть 26 и 27 апреля на малой сцене. Будем смотреть, обсуждать.
— Что опыт вербатима дает артистам?
— Есть несколько упражнений топовых, которые изучают артисты еще в студенчестве, одно из них — наблюдение за людьми. По технологии оно близко к вербатиму. Ты снимаешь внешние повадки человека, как он говорит, какой у него голос, как он голову чешет и что он говорит, и ты это подаешь. А вербатим — это попытка через человека сделать целый срез, понять, где мы сегодня находимся, зафиксировать какую-то точку, какие-то общие боли, не то, чтобы универсалии, но через вербатим может высказаться целая эпоха разными историями, и это очень круто.
— Каким будет дальнейшее развитие театра Бестужева?
— Крутым.
— А какие цели ставите?
— Нам надо разобраться со всеми внутренними проблемами, которые есть, сделать кадровый апгрейд, разобраться в труппе, сартикулировать смыслы, куда мы идем, зачем мы двигаемся и для чего. И все — крутить педали.
— Вы готовы рассказать, что ждет зрителя в конце этого театрального сезона и в следующем?
— Сразу после «Территории РОСТа» начнется активная подготовка к премьере черной комедии Тадаса Монтримаса «Перед потопом» по пьесе братьев Пресняковых. Ею мы завершим этот театральный сезон. Откроет сезон одно название, о котором я пока умолчу, режиссером выступлю я. Дальше, если ничего не сорвется, к нам приедет Антон Коваленко и сделает Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Тадас Монтримас — новогоднюю сказку, и скорее всего это будет «Питер Пэн» Джеймса Барри. Затем к нам приедет или режиссер Митя Егоров, или режиссер Андрей Сидельников. Что за премьера — пока не скажу, в процессе переговоров. Далее я делаю историю под названием «Лифт». Если коротко, то так.
— Этот год для Русского драмтеатра юбилейный, 90 лет. Что думаете по этому поводу?
— У меня дикое сопротивление подводить итоги, а любой юбилей требует этого. Я сегодня жестко обнулился, и мне хочется топать вперед, а итоги — это вчера, и формулировать про вчера мне не хочется...
