Схожий облик медленно, но верно обретает проходящая перпендикулярно ей улица Модогоева. С недавних пор здесь строится очередной «бетонный скворечник», который расположится аккурат напротив дошкольного образовательного учреждения №52. И все бы ничего, но это соседство способно негативно повлиять на функционирование детского сада, как это уже произошло с его заведующей Татьяной Зориктуевой.
Их приоритеты
Долгие годы возле детского сада №52 стоял двухэтажный деревянный дом, не особо примечательный снаружи, но весьма добротный внутри — с крупногабаритными квартирами, полным благоустройством и высокими потолками. Там жили директор Улан-Удэнского судостроительного завода, его заместитель и другие выдающиеся, да и обычные граждане.
В свое время небольшой участок перед домом просило руководство садика для его расширения. Однако муниципальные власти отказали — мол, что может поместиться на такой территории? Заведующая ДОУ Татьяна Зориктуева настаивала: есть интересный и недорогой проект, разработанный в Чите. Он как раз подходит для реализации в центре города при дефиците площади, представляя собой трехэтажный объект на 190 мест с музыкальным, тренажерным и спортивным залами, а также бассейном (чего образовательные учреждения в Советском районе отродясь не видывали). И, кроме того, не требует особых согласований с госпож- и санэпиднадзором, где выдвигают единственное условие к его расположению. Но чиновники отвергли и этот вариант.
— В том самом доме приобрела квартиру одна дама, — вспоминает моя собеседница. — Летом 2015 года, когда соседи уехали на дачи, она вызвала комиссию, которая определила жилье как ветхое и перевела в соответствующую категорию, даже не поинтересовавшись мнением жильцов. Зимой же участок под домом в 22 сотки якобы был продан за 253 тысячи рублей крупнейшей строительной компании в Бурятии «Бест-Плюс». Для сравнения — участок в 8 соток на Бурводе стоит порядка 500-800 тысяч. Да если бы я знала о столь сказочной сумме, то взяла бы кредит сама и выкупила эту землю!
Тогда на странную сделку не обратили особого внимания. Жильцы согласились на расселение. Впоследствии они обратятся в суд, и независимая экспертиза установит, что износ здания составляет всего 12%. Но «слуги народа» так и не признают торги недействительными, и на знаменитой Модогойке начнется «крутой замес».
Для народа против народа
С недавних пор здесь стартовало строительство двух блоков жилого комплекса. Рабочие оградили площадку под него, перекрыв единственный проезд к детскому саду, которым пользовались автомобили экстренных, аварийных, технических и прочих служб (пожарная», «полиция», «скорая», поставка продуктов, вывоз мусора и т.д.). Ни проехать, ни пройти, что называется.
Когда заведующая начала действовать, застройщик пригрозил загородить вообще все — дескать, «наша же территория». А начальник отдела по надзору за специализированными видами работ Госстройжилнадзора Бурятии Андрей Поплавский растолковал: место будущей стройки должно быть обнесено из-за наличия там опасных грузов, требования же пожарной безопасности соблюдены внутри самого объекта, а не снаружи — «и параллель с кемеровской трагедией проводить в данном случае неэтично».
Во время полемики подошли оказавшиеся поблизости журналисты. В их присутствии было обещано договориться с коллегами из ЖКС «Очаг» с соседней стройки передвинуть их забор на несколько метров и сделать заезд к образовательному учреждению со стороны улицы Крупская. Позже окажется, что специальная техника не развернется там из-за чрезмерно узкой дороги — 3,4 метра, плюс на подобные манипуляции от всех уполномоченных инстанций потребуется письменное согласование. Да и проходящие мимо рискуют схлопотать кирпичом по голове при подобных рокировках из-за отсутствия навеса над пешеходным тротуаром.
— Неподалеку идет возведение многоэтажного дома, который буквально загородил белый свет садику, — продолжает Зориктуева. — Дети сидят в потемках, над их головами то и дело пролетает стрела крана. Воспитатели же убирают строительный мусор, а в окна постоянно летит пыль.
Так соцобъект стал заложником точечной застройки и постепенно превращается в тюрьму для его обитателей. А микрорайон задыхается от избытка многоэтажек и страдает от нехватки детсадов. С 90-х годов здесь закрылось шесть на 800 мест, и сохранился единственный на 100 с устаревшими инженерными сетями. Сейчас его посещают ребятишки с дюжины окрестных улиц, еще сотня малышей стоит в очереди сюда. И если несколько лет назад оставалось три участка для размещения пристроя, то сейчас — один. Но, учитывая наполеоновские планы на него, дополнительного корпуса девчонкам и мальчишкам, а также их родителям не видать.
— Застройщик считает, что не забирает последний клочок земли, а творит благое дело для народа. Ведь сносится старый дом и возводится новый, где на первом и втором этажах якобы расположится дошкольное учреждение на 200 мест, — рассуждает наша героиня. — Но, во-первых, дети разместятся пусть даже в приспособленных помещениях от безвыходности и подвергнутся при чрезвычайных ситуациях повышенной опасности. Во-вторых, сооружение простоит 75-100 лет и будет иметь около 18 этажей, минимум 2 подъезда, 100-120 квартир, а каждая из них — по 1-2 машине и столько же детей, да еще и паркинг! И все это — на крохотном пятачке!
Невнятна и позиция главного архитектора города, чье письмо гласило: застройкой и планированием занимаются «нужные службы» с учетом всех потребностей жителей. Но люди упорно воззвали к надзорным органам и главе Бурятии Алексею Цыденову в поисках справедливости, что не понравилось администрации Улан-Удэ.
Кнут для несогласных
Представители комитета по образованию были в курсе ситуации, но не бывали на месте событий. Не пожаловали они и на встречу с замдиректора строительной компании. Зато вызвали на ковер заведующую детским садом №52 и предупредили, чтобы она «не поднимала» родителей, хотя они уже давно и самостоятельно «встали на дыбы».
— Через некоторое время меня приглашает председатель комитета Ульяна Афанасьева. «Вы идете вразрез с линией мэрии?» — спрашивает. «Упаси бог, — отвечаю. — Мамы и папы, бабушки и дедушки сами озаботились судьбой деток и выразили гражданскую позицию». В тот день и узнала, что в Трудовом кодексе существует статья 278, по которой руководитель организации может быть уволен органом юрлица фактически без объяснения причин. Так позже и случилось со мной, несмотря на порядок в документах и отсутствие выговоров и штрафов. И это оказалось росписью чиновников в собственном бессилии.
Пока Татьяна Зориктуева вместе с родителями ждала, когда из командировки вернутся Алексей Цыденов с Александром Голковым, ее вновь вызвали в здание на площади Советов и проинформировали, что детсад №52 будет объединяться с детсадом №35, а единая заведующая — выбираться на конкурсной основе.
— Есть коррупционная схема, согласно которой два образовательных учреждения сливаются, и одно из них становится филиалом другого, а затем закрывается на капитальный ремонт, — поясняет Татьяна Цыденовна. — Застройщик отдаст мэрии встроенный садик и получает от нее желанную землю. Как выяснилось, он поставил забор без государственной экспертизы и частично — на чужой территории.
У «Бест-Плюса» в распоряжении имеются лишь 1200 кв.м, еще 800 находятся в собственности администрации Улан-Удэ и 200 — в собственности пенсионерки Валентины Караваевой, которая отказывается покидать свое жилище без компенсации, не может дождаться ее с марта 2017-го и вынуждена жить среди мусора и без туалета. Чтобы заполучить эту землю без торгов, нужно не только снести оставшиеся строения, но и утвердить проект планировки и межевания, который пока пребывает на стадии созерцания. И тогда опасной стройки (тоже с башенным краном) не миновать.
Но Зориктуева видит альтернативный выход: «Можно предложить строительной компании не менее аппетитный участок, а те 8 соток выделить под нужды существующего ДОУ или строительство нового по читинскому проекту за 75 млн рублей. Но это зависит от желания власть имущих. Захочешь — найдешь возможность, не захочешь — найдешь причину».
Уже экс-заведующая детским садом №52, проработавшая там без малого 30 лет, ратует за его объединение со средней школой №2 и внедрение уникальных программ, разрабатываемых еще с 1987 года. Но удастся ли почетному работнику общего образования РФ или ее единомышленникам воплотить задуманное в жизнь на фоне происходящего — вопрос риторический.
