Кто-то воевал, кто-то трудился в тылу, кто-то был совсем маленьким и почти ничего не помнит. Но на всех война отразилась, оставила свои отметины и следы.
Семейная книга появилась в 2015 году. Ее автору — тогда девятикласснице Марьяне Краснопеевой — надо было сдать школьный проект. Мама девочки, редактор местной газеты «Удинская новь» Лидия Стрекаловская, предложила Марьяне узнать все о своих родных, которые пережили войну. И сделать из этого книгу. Несколько месяцев школьница собирала материал — ходила в библиотеки и музеи, читала старые школьные рефераты, изучала архивные газетные статьи. Мама-редактор помогла с версткой. В итоге работа девочки заняла первое место сначала в школе, потом — в районе. А на республиканском конкурсе Марьяна стала призером. В качестве приза ей вручили принтер. На нем напечатали 20 экземпляров семейной «Книги памяти», которую подарили всем родственникам.
— В те годы я занималась книгой в первую очередь потому, что это надо было для участия в конкурсе, — признается Марьяна, которая сейчас учится уже на третьем курсе Новосибирского технического университета. — А сегодня я понимаю, что, если бы не тот проект, мы бы так и не собрали все материалы. Теперь эта память — в истории нашей семьи. И так как книга есть у каждого из нас, то каждый имеет у себя фотографии родных, переживших войну, знает их в лицо. До этого их имена были только на слуху.
Интересно, как слова ее — нынешней — перекликаются с размышлениями Марьяны пять лет назад.
«Как семейная реликвия бережно хранится у нас дома фронтовое письмо моего прадеда, — написала она на первой странице «Книги памяти». — Читая его, я представляю его. Молодой, красивый, полный надежд на будущее, он вдруг оказался там, в самом пекле войны. Видел кровь, крушение судеб, смерть... Но ничто не ожесточило его…».
«МК в Бурятии» приводит несколько выдержек из «Книги памяти» Стрелецких — Краснопеевых.
Мне приснилась черная корова, она сказала: «Здравствуйте!»
Семейная реликвия — письмо прадеда Марьяны Федора Ивановича Павлова, которое он написал во время войны своей жене из госпиталя. Он родился в 1915 году. В армию был призван в 1937 году. Воевал на Халхин-Голе. В ВОВ был командиром 2-го огневого взвода батареи 45-мм пушек. В 1943 году был ранен, контужен, после госпиталя — демобилизован. Награжден орденом Красной Звезды. Умер вскоре после войны.
Вот текст этого самого письма:
«Писано 12 мая 1944 г. Здравствуйте, многоуважаемые мамаша, жена Тоня, дочь Вера. С первой строки моего письма шлю вам свой пламенный привет. Ну как поживаете, как ваше здоровье? Сегодня получил от вас письмо, за которое сердечно благодарю. Пару слов о себе. Нахожусь в том же госпитале. Здоровье мое улучшается. Операцию еще не делали. В этом месяце буду оперироваться... Немного около уха гноится рана, недослышу на левое ухо, вот и все. Большое спасибо Вере за письмо. Привет дяде Сергею, крестному Валентину. До свидания, целую. Федор».
Его дочь Вера Федоровна (бабушка Марьяны) в интервью в 2011 году рассказала о том, как попала на страницы отцовского письма: «Во время боев на Курской дуге папа был контужен, попал в госпиталь. Благодаря хорошей почтовой связи у нас состоялась переписка. Я тогда еще не училась в школе, но мои тети Оля и Надя как-то научили меня, и я сделала приписку в мамином письме к папе. А затем мы получили от него ответ, в котором он приписал в конце: «Большое спасибо Вере за письмо». Папино письмо я храню, оно написано на небольшом листке простым карандашом, все буквы четко видно. В тот день, когда вернулся папа, мне приснился сон: наша черная корова вошла в дом на задних ногах, поклонилась и сказала «Здравствуйте». А вечером так же вошел и поздоровался папа».
Вера Федоровна вспоминала и свое военное детство: «Во время войны мы выжили благодаря труду: держали корову, садили огород. Люди в те годы голодали, воровали. У нас однажды украли теленка месячного. Я помню, как корова каждый вечер стояла у нашего крыльца и мычала, глядя большими глазами, как будто умоляла вернуть ей теленка. Как-то воры залезли к нам в амбар, в другой раз выкопали картошку. У нас в соседях двое мужчин в возрасте до 60 лет умерли от голода. Некоторые выжили благодаря сыворотке, которую пили на колхозной ферме, некоторые собирали картофельные очистки на помойках. После войны тоже тяжело жилось. Но люди все-таки не озлобились, не пали духом.
Нету хлеба — ешь печенье!
Ветеранами ВОВ были и двоюродная бабушка Марьяны Фаина Стрекаловская и ее муж Алексей Шангин. Алексей Петрович про войну почти не рассказывал, хотя не раз говорил, что в 1945 году расписался на рейхстаге в Берлине. Он был командиром отделения разведки 120-мм минометов, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
«Знал много песен, — рассказывается в семейной «Книге памяти». — В разговоре, о чем бы ни зашла речь, у него на любую тему была строчка из песни. Любимые строчки были: «...Пусть та земля теплей, но Родина милей, милей, запомни, журавленок, это слово». Часто говорил поговорку: «Бывают в жизни огорченья, нету хлеба — ешь печенье».
Его жена, Фаина Стрекаловская, в военные годы была водителем полуторки. До августа 1945 года она служила в автосанитарной роте на станции Харанор в Читинской области. После начала войны с Японией роту перебросили на границу с Маньчжурией.
«А там — столпотворение машин, эшелоны с войсками с Западного фронта и надо всем этим невыносимая жара, — сообщается в книге. — Автосанрота двинулась дальше, через границу, здесь увидели первых убитых японцев. Доехали до Хайлара, который незадолго до их прибытия взяли наши войска, город горел. Там развернули госпиталь для раненых бойцов».
Ярким моментом запомнилась Фаине Николаевне случайная встреча в Маньчжурии с проходившим там службу двоюродным братом Василием, а еще запомнились пятьдесят писем, которые она получила все разом по возвращении из Маньчжурии — туда письма не пересылались, а скапливались в родной части. После окончания войны девушек-водителей демобилизовали, и они разъехались по домам.
Прошла 600 километров по этапу…
Брат бабушки Марьяны Михаил Краснопеев был призван на фронт осенью 1941 года, летом он только окончил 10-й класс. В 1942 году Михаил погиб в Сталинграде, при защите «дома Павлова». Его похоронили в братской могиле рядом с этим домом — на площади Ленина, его имя выбито в зале воинской славы мемориального комплекса на Мамаевом кургане.
«В октябре 1941 года Михаил Иннокентьевич Краснопеев получил повестку из военкомата, — цитирует старую газетную статью Марьяна. — Его младшим сестрам Нине и Вале запомнились скромные проводы. По пути из Хоринского военкомата на сборный пункт в Хандагай Миша и несколько его товарищей заехали в его родную деревню. В доме Мишиных родителей они пообедали. Михаил напоследок поиграл на гитаре, на балалайке, завел патефон. Пластинок было немного, но среди них «Тучи над городом стали» и «Три танкиста» — его любимые песни. А потом запрягли лошадь в телегу, погрузили на нее продукты, и призывники отправились пешком на сборный пункт. Продукты же повезла на телеге мама Михаила — Лукерья Трофимовна, оттянув тем самым хоть немного вечную разлуку с сыном».
В 1985 году в память о 68 учителях и выпускниках Хоринской средней школы №1 торжественно открыли памятник, там есть имя и Михаила Краснопеева.
Интересна судьба и прабабушки, в честь которой назвали Марьяну. У Марьяны Николаевны Краснопеевой было восемь детей, двое сыновей прошли войну. А сама женщина попала… в лагеря.
«Ее сын Василий работал в колхозе в бурятском селе Амгаланта и в начале войны был призван на фронт, — рассказывается в «Книге памяти». — Василий не успел получить расчет, так как в колхозе по трудодням расплачивались в конце года, поэтому он поручил матери съездить в колхоз и получить то, что ему причиталось. В начале 1942 года Марьяна Николаевна поехала в Амгаланту, где ей выдали мешок ярицы и мешок овса. Затем весной она договорилась с попутной машиной, что ее заберут на обратном пути, поехала за драгоценным грузом. К несчастью, на этой же машине возвращался работник прокуратуры, ее объяснению о происхождении продуктов он не поверил, и Марьяна Николаевна была арестована, как совершившая кражу — кладовщик, испугавшись за себя, отказался подтвердить, что выдал ей зерно. В мае она была осуждена на восемь лет. Как только она доехала до Улан-Удэ, ее отправили по этапу в Джидакомбинат на вольфрамовые рудники. Дочери Наталья и Зоя подали кассационную жалобу в Верховный Совет, там приговор отменили, но Марьяна Николаевна ничего об этом не знала и пешком шла в течение полумесяца по этапу, это немало — более шестисот километров. Начальник рудника, выслушав, за что она была осуждена, видя перед собой 63-летнюю пожилую женщину, не стал посылать ее на рудники, а назначил убирать бараки. С этой работой она быстро справлялась и часто выходила греться на солнышко. Начальник смеялся и говорил ей: «Ну, бабушка, ты у меня в гостях находишься!». Через 3 месяца, наконец, пришли документы, которые в первый раз были утеряны, и высланы по запросу дочерей вторично. Вернулась домой Марьяна Николаевна в конце августа, обратно ее отправили в Улан-Удэ на самолете.
