Памятуя, с каким небрежением и к СМИ, и к обществу накануне власть, проигнорировав “партнеров”, организовала тайную сессию горсовета, задаешься резонным вопросом: а о каком информационном партнерстве (согласии) идет речь?
И почему Совет Федерации, общероссийский конгресс муниципальных образований и фонд развития информационной политики (организаторы конкурса) назвали Александра Голкова лучшим “партнером” СМИ и общества, если за пять дней до подведения итогов высочайшего конкурса спикер городского парламента усиленно доказывал обратное?
Напомним, что поправки в устав столицы Бурятии, отменяющие всенародные выборы мэра и вводящие должность сити-менеджера, были экстренно внесены горсоветом на заседание 19 мая, хотя этот вопрос значился в повестке очередной сессии, назначенной на 26 мая. Сессия прошла за закрытыми дверями без участия общественности и журналистов, что позволило считать ее хорошо продуманной и тщательно спланированной акцией.
В пользу этой версии сыграли последующие события с похожим на инсценировку “отсутствием кворума”. Назначенная на 26 мая сессия горсовета, как и предупреждали власти, не состоялась: почти у половины депутатов обнаружились “срочные дела”, чего за всю новейшую историю этого представительного органа власти не случалось.
Но если 19 мая у городского совета отчего-то не нашлось и минуты, чтобы созвать мобильных и скорых на подъем журналистов (хотя, если верить тому же Голкову, о мероприятии было известно “за сутки”), то 26 мая пресс-служба горсовета начала предупреждать СМИ об отмене сессии задолго до ее начала.
“Отсутствие кворума” для очередной открытой сессии — это логическое продолжение истории с внеочередной, закрытой сессией. Как первая и вторая серии одноименного фильма. Организовать “отсутствие кворума” — раз плюнуть, если уж накануне удалось протащить вожделенные изменения в устав города “квалифицированным” большинством голосов.
Возможность официально разрешенного депутатского прогула — как награда за смелость, за выигранный бой, за внеочередной сессионный день. Что-то вроде заработанного увольнения. И депутату хорошо, и для дела польза. Кто же откажется? Тем более что обеспечивать отсутствие кворума гораздо приятнее — никуда идти и ничего делать не надо, например, сидеть за закрытыми дверями и голосовать против совести.
В своем блоге, оперативно созданном после “тайной сессии”, Александр Голков выступил с речью, где утверждал, что сессия вовсе не была “тайной”: “Какая же тайна в том, о чем знают 60-70 человек, которые в соответствии с законом получают информацию за сутки? Как говорится, когда знают двое, знают все остальные”.
То есть сознался: знали не все как минимум двое, максимум — 60-70 человек, судя по всему, информация для остальных (партнеров) должна была просочиться… Не просочилась — извиняйте!
Путая глаголы и окончания, Александр Голков продолжает: “Истеричные заявления… показывают лишний раз, что узкая группа людей, которая присвоила себе право выражать мнение широкой общественности, точнее, прикрываться этим правом, оказалась просто обескуражена”.
Если бы эта цитата не была взята из блога Александра Голкова, можно было подумать, что сказано коммунистами (верно и хлестко) и про горсовет, и про его председателя. Очень уж все совпадает... И про “истеричные заявления”, и про “узкую группу людей” (депутатов), и про присвоенное право выражать мнение широкой общественности — вплоть до “обескураженности”. Как тут не обескуражиться, если публично разоблачают!
Или вот пассаж из блога Александра Голкова, но тоже непонятно чей: “Я всегда во всех своих выступлениях говорю, и недавно… сказал, что лучший вариант общения — это диалог. Мы всегда к нему готовы…”.
Заметим, что, согласно условиям федерального конкурса “Информационное партнерство: власть-общество-СМИ”, победа в номинации “Народный депутат”, присужденная Александру Голкову, дается только тем депутатам представительных органов власти, которые регулярно участвуют в диалоге с аудиторией.
С аудиторией можно говорить, а можно заговаривать ей зубы. Регулярно. Внешне это выглядит одинаково и даже невинно, а результат другой.
Как бы ни оправдывались Александр Голков, Геннадий Айдаев и иже с ними, поясняя публике, что сессия вовсе не была тайной, что никто и ни от кого не прятался, и что власти действовали в соответствии с регламентом, ни СМИ, ни следящая за ситуацией общественность уже не поверят ни единому их слову.