Что тому виной — чиновничье крючкотворство или бюрократические проволочки, сказать трудно. Но факт остается фактом уже около 20 лет, приобретая особую остроту накануне 70-летия Великой Победы. И, чтобы в полной мере осознать его историческую несправедливость, достаточно узнать о боевом пути, который прошел наш земляк. А путь этот был поистине уникальным.
Арсений Етобаев родился 15 сентября 1903 года в улусе Янгуты села Моголют Осинского района Иркутской области в бедной многодетной семье, где росло 14 детей — 5 сыновей и 9 дочерей. Содержать их всех в одиночку отец, несмотря на свои «золотые руки», умевшие и слесарничать, и плотничать, и столярничать, не мог. А потому, едва достигнув 7 лет, мальчик (впрочем, как и его братья) начал работать у богатого одноулусника. Целыми днями он только и слышал: «Эй, тащи дрова!», «Эй, подведи коня!», «Эй, принеси воды!». И неизвестно, сколько бы вилась батрацкая дорожка, если бы не вмешался «его величество» случай.
В 1912 году стартовал набор 600 бурятских детей для обучения грамоте. Среди этих «счастливчиков» (после долгих увещеваний отца старшим братом) оказался и Арсений. Сначала он поступил в местную сельскую школу, а потом — в Томское автодорожное училище, где, собственно, и встретил Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года. Вопроса, чью сторону принять в гражданской войне, у молодого человека, уже успевшего прочитать нужные книги и послушать толковых людей, не возникало… Разгром кулацкого восстания, организация комсомольских ячеек, руководство Янгутской комсомольской организацией, служба в Бурятском кавалерийском дивизионе с прохождением снайперской школы — лишь некоторые пункты его послужного списка. Но делом всей жизни Етобаева стало уничтожение гитлеровской нечисти.
А завтра была война
Когда грянул июль 1941 года, он не стал ждать повестки. Сам пришел в военкомат Агинского национального округа, где тогда жил и работал, и потребовал: «Отправьте меня на фронт!». Отправили. На Волховский. Под Ленинград, в деревню Мостки. Зачислили в 1238-й стрелковый полк 372-й стрелковой дивизии 59-й армии и назначили… командиром взвода снабжения второго стрелкового батальона. Попытки получить другую боевую должность — снайпера или разведчика — заканчивались провалом. Ответ командира полка майора Болотова и комиссара полка старшего лейтенанта Соложенко оставался неизменным: «Кругом! Исполняйте порученные обязанности!». Исполнял. Горячую пищу доставлял отважно и ответственно, иногда — под минометным и пулеметным огнем. Только вот пшенную кашу с тех пор есть не мог: очень уж напоминала она о погибших ребятах…
В 17 лет за храбрость и меткость стрельбы Арсений Етобаев получил в подарок от командира партизанского отряда Павла Балтахинова его личный наган. А в марте 1942 года приказом члена Военного совета Волховского фронта Штыкова ему вручили именную винтовку с оптическим прицелом.
А в марте 1942 года произошел случай, изменивший судьбу солдата. Возвращаясь с передовой линии, недалеко от штаба полка, на опушке соснового бора, он увидел большую группу «нездешних» военных, в одном из которых узнал… маршала Советского Союза Ворошилова. После непродолжительной беседы тот вспомнил, что уже встречал Етобаева в 1931 году, когда приезжал в Буркавдивизион на стрельбища с инспекционной проверкой. Результат, продемонстрированный Арсением, просто изумил наркома обороны: 69 очков из 70.
Услышав, чем талантливый снайпер и прирожденный охотник, попадающий белке в голову, занимается, а чем хотел бы заниматься на фронте, маршал пообещал «замолвить словечко» перед его начальством. В это время на небольшой высоте появились два «Юнкерса». Климент Ефремович взял у стоявшего рядом солдата винтовку и выпустил в них обойму — пять патронов. Бомбардировщики развернулись и ретировались. А Ворошилов спросил у Етобаева:
— Как думаете, можно сбивать из стрелкового оружия низко летящие самолеты?
— Можно! — твердо ответил тот.
— Вот и докажите это своим примером! Докажете?
— Докажу! — вытянувшись по стойке «смирно», отрапортовал Арсений Михайлович.
И сдержал обещание.
После топора — дом, после выстрела — могильный холмик
В конце марта 1942 года 372-ю стрелковую дивизию перебросили в деревню Мясной Бор. А через несколько дней майор Болотов и старший лейтенант Соложенко вызвали Арсения Етобаева в штаб 1238-го полка, приказав сдать взвод снабжения 2-го батальона старшему сержанту Рыбакову и принять стрелковый взвод 7-й роты 3-го батальона, который состоял всего…из 10 человек. Но прежде чем приступить к их обучению, новоиспеченный командир выбрал себе винтовку — а, точнее, собрал ее из двух карабинов. С этим оружием 6 апреля 1942 года и отправился на первую «охоту», где уничтожил двух фашистов.
Тогда и загремела снайперская слава красноармейца, ставшего впоследствии командиром роты и командиром батальона. Сказать, что во время участия в Великой Отечественной войне он сделал многое — значит, не сказать ничего. Из своих вылазок без «добычи» не возвращался. Однажды подстрелил «кукушку» — вражеского снайпера, который «бил» с дерева, деморализуя бойцов своей опасностью и неуловимостью. К всеобщему удивлению, убийца 120 советских солдат и офицеров оказался… женщиной.
После этого Етобаеву попадались и более крупные «птицы». В том числе «железные». Вспоминая наказ советского маршала Ворошилова и уроки знакомого охотника Домостроева, он сбил два немецких самолета — разведывательный «Хенкель» и пикирующий бомбардировщик «Юнкерс», еще на пару шагов приблизив победу. А также вместе со своими бойцами совершил налет на вражеский блиндаж и захватил «языка». Как же недоумевал гитлеровец, очнувшись в советском штабе и увидев азиатскую внешность нашего земляка! Немцу было непонятно, почему за русских воюют какие-то инородцы. А когда в конце июня 1942 попал в окружение полк и подступил голод (были съедены полковые лошади, конские шкуры и даже солдатское обмундирование — ремни, сапоги и ранцы), легендарный снайпер с помощником, рискую жизнью, помогли найти «ворота». Кроме того, в январе 1943 года при снятии блокады Ленинграда он лично участвовал в четырех рукопашных схватках с противником…
…Подвиги можно перечислять долго. «Истребительный» счет Арсения Етобаева (18 дзотов, 2 самолета, 356 фашистов) и обученных им 46 бойцов (3 самолета, 2481 фашист) просто поражает. Однако сам прославленный стрелок не кичился умением брать человека на мушку. А многих убитых врагов помнил в лицо. «Всегда ли я имел право на смертоносный выстрел? Ведь после удара топора дом подрастает, а после удара пули могильный холмик остается…». Над этим риторическим вопросом он размышлял до конца своих дней, говорится в книге «Осинский снайпер» Станислава Тулугоева.
Герой без звания
Как и всякий фронтовик, Етобаев постоянно думал о своей малой родине и оставшихся там друзьях и родственниках, которым в свободные минуты писал краткие весточки. Но ни в одной из них даже не обмолвился о своем боевом пути и полученных ранениях. Вероятно, из-за природной скромности. Это подтверждает и его письмо другу — известному писателю, художнику и журналисту Филиппу Балдаеву, датированное 26 июня 1961 года. Там есть следующие строки: «После твоей статьи в газете отношение окружающих ко мне в корне изменилось. Все поздравляют и говорят, что я очень скромно веду себя, нигде не говорю о себе и в грудь не бью себя»…
…За совершенные подвиги Арсения Михайловича представляли к присвоению звания «Герой СССР». Однако в январе 1943 года он был тяжело ранен в бою и срочно эвакуирован в тыл. Лечение затянулось аж до конца 1944 года. Став инвалидом, снайпер уже не смог попасть на фронт в свою часть. Видимо, все это и помешало оформлению соответствующих документов.
Как рассказывается в книге «Осинский снайпер» Стаснислава Тулугоева, дважды подавалось ходатайство о присвоении Арсению Етобаеву звания «Герой России»: в 1995 году — мини-стерством внутренних дел, а в 2009 году — советом ветеранов Республики Бурятия. Второй и получил из мини-стерства обо-роны Российской Федерации неутешительный ответ. За подписью врио начальника Главного управления кадров Виктора Горемыкина сообщалось, что в центральном архиве… не обнаружены необходимые для этого сведения. Через год одна из региональных газет опубликовала статью: «А чем наши хуже?». Вывод был ясен и точен: проволочки бюрократов оказались выше подвигов солдат — выходцев из «таежной, озерной, степной».
Возникают обескураживающие для чиновников вопросы. Смогли бы они подавить дзот, захватить «языка» или найти «ворота» из окружения без потерь? Стали бы участвовать в четырех рукопашных схватках с противником? Печатались ли открытки с их фотографиями и надписью «Смерть немецким оккупантам!»? Но ответов на эти вопросы — увы и ах — нет. Конечно, не за звание сражался тогда наш герой. Но накануне 70-летия Великой Победы присвоить его было бы весьма уместно — пусть даже и посмертно. Настало время «поднять» и изу-чить штабные бумаги, наградные материалы и, в конце концов, снайперскую книжку Етобаева, чтобы добиться справедливости. А она, уверены земляки и родственники стрелка, обязательно восторжествует.
После окончания войны и до выхода на пенсию Арсений Етобаев работал участковым инспектором в отделе внутренних дел Хоринского района, где есть улица, носящая его имя. А с 2010 по 2013 годы в Улан-Удэ проводился республиканский турнир по стрельбе из боевого оружия на призы легендарного снайпера и отличника милиции, участниками которых были сотрудники и ветераны правоохранительных органов Республики Бурятия и Иркутской области. К сожалению, в 2014 году он не состоялся: у ветеранов не имелось допуска к владению и пользованию оружием. Однако организаторы надеются, что в 2015 году соревнования все-таки возобновятся.
ВОСПОМИНАНИЕ.
Станислав Тулугоев, инициатор турнира, автор книги «Осинский снайпер», полковник налоговой полиции в отставке: «Арсений Етобаев был абсолютный талант, умнейший человек. Ко всем относился с добротой. Не зря его любили и уважали. К тому же он обладал невероятным мужским магнетизмом — женщины влюблялись в него до беспамятства».
* При написании этой статьи использовались материалы, вошедшие в книгу «Осинский снайпер» Станислава Тулугоева (Улан-Удэ, 2014 год).