Никто не знал его имени-фамилии. Адмирал, и все. И он делом оправдывал это звание. Зимой и летом Адмирал ходил в кирзовых сапогах. В этих сапогах он забредал в приличную лужу (мелкую Адмирал избегал, дабы не ронять высокого чина) и, выждав скопление народа, зычным голосом отдавал команды типа: «Торпедные аппараты, то-овсь!». И потому Адмирала сопровождала кучка зевак и визжащих от восторга пацанов – благо луж в славном граде Улановке всегда хватало (как и дураков). Особенно близ колхозного рынка, у коего в поисках пропитания нарезал круги Адмирал и его собратья по несчастью.
Как в гоголевском Миргороде, самая грандиозная лужа располагалась в центре Улан-Удэ на ул. Кирова — впритык с одноименной остановкой. Свиньи не купались в ней просто по отсутствию свиней. А то бы купались. Эта Лужа была достойна Адмирала! Без преувеличения можно было назвать Лужу-на-Кирова, вслед за несмываемой Головой, главной достопримечательностью столицы Бурятии. Редкий пешеход мог птицей долететь до середины Лужи — разве что будучи навеселе или в резиновых сапогах. Лужа вспухала буквально на глазах даже после однодневного дождя. И это при том, что почва у нас песчаная. Лужа получила постоянную прописку не случайно: в том месте, где «протекает» улица Кирова, проходила старица Селенги. Что подтверждают обрывистые склоны проспекта Победы, как бы обозначающие берега древнего русла.
Не каждый город России может похвастаться двумя реками, омывающими отнюдь не крепостные стены и хилую дамбу. Фактически в черте города встречаются две речные долины: Селенги, текущей с юга на север, и Уды — с востока на запад. Эта «перпендикулярная» схема то и дело выходит улан-удэнцам боком. Раз в двадцать лет происходят наводнения. Если столицу Бурятии за вокальные достижения именуют Милан-Удэ, то в буровой плоскости Улан-Удэ можно смело именовать периодической Венецией. Помню наводнение 1971 года. Тогда пацаны хулиганской улицы Шмидта делали на стихии бизнес, предварительно сколотив плоты и вооружившись шестами. Плавали и отдельные лодки — наподобие гондол. Зона затопления начиналась сразу после улицы Смолина. Улан-удэнские «гондольеры» брали от 20 копеек до рубля за то, чтобы перевезти на другой берег… улицы (а если с вещами, то и «трешник»). Жильцов-потопленцев спешно выселили, и они ютились по родственникам. Именно после того года, когда в обкоме партии осознали, что своенравные реки могут потопить и их, сидящих на горе, и началось строительство Селенгинской дамбы. Были и другие наводнения — хвала обкому, уже без плотов.
В новейшей истории вместе с подъемом грунтовых вод не раз просыпалась и Лужа-на-Кирова.
Какой урок извлекли городские власти из прошлых подтоплений? В духе рыночных времен. Устроили тендер и закатали проблему в плитку. Судя по качеству закатки, не обошлось без отката. А ведь деревянные тротуары, по которым мы бегали пацанами, в 60-е годы прямо на земляную «подушку» не клали. Когда доски меняли, рабочие с матами отгоняли от зоны ремонта нас, любопытных пацанов: под тротуаром можно было видеть достаточно глубокую, в рост взрослого человека, траншею. На дне ее и в засушливые летние месяцы постоянно стояла вода. Это и была, пусть примитивная, но действенная антиливневая канализация.
И по сию пору в погреба старых домов, расположенных вдоль Уды и Селенги, время от времени поступает вода. Сошлюсь на авторитетного свидетеля — отца Олега, который с семьей проживал в означенном районе. Сегодня плитку центральных улиц то и дело вспучивает — это привет от сестер Селенги и Уды, прибрежные территории которых признаны сейсмически опасными. Положенная на грунт без траншейной подготовки, тротуарная плитка «вскипает» от подземной плитки так называемых экзогенных процессов. Подземные бассейны Селенги и Уды — сообщающиеся сосуды.
Последний раз Лужа-на-Кирова просыпалась в июле 2013-го, покрыв водой даже высоко приподнятые над проезжей частью трамвайные рельсы. «Венецианский» статус Улан-Удэ напомнил о себе и летом 2011-го, когда настоящие сели смыли жилой дом по ул. Трубачеева. Тогда образовался овраг, и автомашины пришлось выкапывать из мокрого песка. И после нынешних июньских дождей улице Трубачеева едва не наступила труба. Эффективную ливневую канализацию смыло в Уду.
Норов Селенги-матушки обманчив: долго плещется, да быстро несется. Говорят, наводнения на Селенге случаются примерно раз в 20 лет. Так и есть. Считаем: 1971-й, начало 90-х… Пора бы уж!
А пока дело дошло до сапог — правда, не Адмиральского размера. Пенсионерка Наталья Николаевна Ильина (кстати, она тоже помнит Адмирала) еще с прошлого лета искала по городу резиновые сапожки. Сделать это не так просто, как кажется. Про галоши в новом веке вовсе забыли. Предлагают резиновую обувку с цветочками, а потому дорогие. Тут не до цветочков. Наталья Николаевна проживает по ул. Куйбышева рядышком с Центральным рынком. И который год после дождей не может войти в родной двор. Из-за лужи. Доски и кирпичи не помогают. После сооружения развязки потоки получили дополнительное ускорение. Наконец, Наталье Николаевне удалось купить обычные резиновые сапожки за сходную цену в 500 руб. Черные классические. Потому что лужа — это грязь.
Лужа — знак управленческого брака. Факт подмоченной репутации ответственных лиц. Но к каждой луже Адмирала не приставишь.
Дамбу с прошлого века, за исключением косметического ремонта, не ремонтировали. Руки в погоне за прибылью не доходят. «Кончили реки», по выражению улан-удэнцев. Селенга отныне не зона отдыха, а большой песчано-гравийный карьер. Хотя основной закон физики: если в одном месте убывает, то в другом обязательно прибывает.