Самому крупному из них — Бурятскому республиканскому обществу охотников и рыболовов в этом году исполнилось 70 лет. Чем живут нынешние охотники и рыболовы, мы беседуем с председателем общества Петром Калашниковым.
— Петр Васильевич, нынешняя Бурятская общественная организация охотников и рыболовов, которую вы возглавляете, является ли правопреемником той организации, которая появилась в республике 70 лет назад, и что вы унаследовали от советского периода?
— Официально наше общество появилось в 1945 году, когда вышло постановление совета народных комиссаров Бурят-Монгольской АССР, хотя этой работой занимались здесь еще до войны. Основной задачей тогдашнего Бурят-Монгольского добровольного общества охотников была организация первичных коллективов на крупных предприятиях, заводах и учреждениях. Общество владело большими туристическими базами отдыха на побережье Байкала, охотничьими угодьями, которые предоставлялись охотникам совершенно бесплатно. Не все после перестройки получилось закрепить за собой, но как правопреемникам нам удалось сохранить магазин «Выстрел», большую часть охотугодий, которые на сегодня составляют 1,5 млн. га, расположенных почти во всех районах республики.
— Советская власть видела в таких вещах хобби, в то время как на западе государства относятся к обществам охотников и рыболовов исключительно как к выгодному бизнесу. Леса отдаются в аренду, они всегда под присмотром, если что — есть с кого спросить, и таким образом, не вкладывая ни копейки, получается гарантированный доход в бюджет. А как у нас? Если завтра в России введут аренду за лес, вы готовы ее платить?
— В России уже практически то же самое. Если раньше нам выдавали долгосрочные лицензии на охотугодья и некоторые лицензии действуют по сей день бесплатно, то с 2017 года все охотугодья могут использоваться только на основе охотхозяйственных соглашений на возмездной основе, иначе говоря, с аукциона. Нам как охотпользователю выделенные территории, закрепленные на основе долгосрочных лицензий, будут отданы в приоритетном порядке по фиксированной ставке 5 рублей за тысячу га. Если умножить на 1,5 млн. га, сумма получается внушительная, но мы готовы ее платить. На некоторые территории мы уже оформили соглашения. Вопрос состоит в том, что, арендуя эти территории, мы являемся только пользователями объектов животного мира, там обитающих, но не полноценными хозяевами леса. В этот лес могут зайти заготовители, разрушить места отела, глухариные тока, и мы не в силах этому помешать. Опять же по новому законодательству, чтобы построить кордон в этом лесу, нам надо оформить массу дорогостоящих документов, которые делают все это мероприятие просто невыгодным.
— Тогда уместно спросить, на какие доходы живет ваше общество? Для того, чтобы стать охотником, человек покупает ружье, но обязан ли он в таком случае обязательно быть членом вашего или какого-то другого общества? Вообще много ли в Бурятии обществ, аналогичных вам?
— Когда-то, чтобы стать охотником, обязательно надо было получить билет у нас, и только после этого можно было получить разрешение на оружие. Членские взносы составляли 80 процентов доходов, и общество могло на них жить. После введения единого охотничьего билета, который дает право на приобретение оружия, выдается государством и который позволяет охотиться на территории всей страны, наш билет стал клубным. Сегодня охотнику не обязательно быть членом какого-либо общества, он может охотиться на охотничьих угодьях общего пользования. Но настоящие охотники предпочитают состоять в охотхозяйствах, коих на сегодня в Бурятии более 40 и каждый из которых устанавливает свои расценки на услуги охоты.
Охотники идут к нам, потому что на сегодня у нас одни из самых низких расценок на охоту. Плюс для членов нашего клуба, как старейшего на территории Бурятии, действует приоритетное право, то есть у нас охотники получают путевки в первую очередь и с 50-процентной скидкой, нежели все остальные. На сегодня в Бурятском республиканском обществе охотников и рыболовов насчитывается 3842 человека, что по сравнению с предыдущим годом больше на 827 человек. Из известных людей — это Леонид Белых, Матвей Гершевич, Иннокентий Егоров. По сравнению с общей численностью охотников в Бурятии, коих 29 тыс. человек, наших членов немного, но мы гордимся тем, что здесь настоящие профессионалы, считающие себя достойными наследниками охотничьих традиций предков.
В течение пяти лет вступительный взнос в наше общество оставался неизменным и составляет сегодня от 150 до 500 рублей в год. На сегодня наше общество включает 9 хозяйств по республике со штатной численностью 25 человек. Это егеря, которые живут в лесу, проводят все необходимые мероприятия по увеличению численности животных. Хотя практически все хозяйства завершили прошлый год с прибылью, понятно, что в новых коммерческих условиях прожить на членские взносы невозможно. Увеличить доходную базу планируется за счет реализации путевок на охоту и развитие услуг егерей, охотничьего туризма.
— В советское время возле школы №40 работал ресторанчик, наподобие ресторана «Плакучая ива» в известном кинофильме, где подавали дичь. Когда-то куропаток и глухарей в перьях можно было купить в магазине «Таежный», куда поставляли их работники госпромхозов. А что сегодня? Куда 29 тыс. охотников Бурятии, в том числе и занимающиеся промысловой охотой, сдают свою дичь? Куда они девают шкуры тех же волков, почему нельзя организовать их выделку, изготовление сувенирных шапок из волчьего меха для тех же туристов?
— Насколько могу судить, сегодня только компания «Титан» ведет закуп охотпродукции по районам республики и реализует ее через свою торговую сеть в разделанном и аккуратно упакованном виде. По сравнению с продажей ружей и униформы эта ниша у нас не занята, так же, как и дичь в виде ресторанного блюда. На сегодня медвежатина Бурятии скупается для ресторанов Москвы, Санкт-Петербурга, где ее подают как деликатес. Как объясняют наши владельцы общепита, такая кухня имеет свою специфику, и пока соответствующих поваров для ее приготовления в республике нет. Если учесть, что каждый год в Бурятии добывается до тысячи волков, то реализация изделий из их шкур, трофеев, сувениров вполне могла бы стать заметным направлением в народном хозяйстве, способствовать занятости населения. Почему на Алтае могут все это продавать, а у нас нет?
— В рядах вашего общества состоят также рыболовы. Это те же самые охотники или некая отдельная группа со своими взносами и правилами? А для рыболовов у вас есть собственные водоемы?
— Раньше за обществом было закреплено несколько внутренних водоемов, сейчас ни одного собственного водоема у нас нет, что однако не мешает возрождать работу по пропаганде рыболовного спорта в Бурятии совместно с федерацией рыболовного спорта Бурятии. К примеру, в прошлом году в Кабанском районе нам удалось провести первый за Уралом за многие годы чемпионат России по одной из дисциплин рыболовного спорта — ловле на мормышку со льда. В соревнованиях приняли участие москвичи, жители Алтая, Челябинской, Ярославской, Томской, Ленинградской областей. Наш земляк Максим Щербаков показал высокий результат, заняв 2 место в личном зачете, благодаря чему высококвалифицированный судейский состав присвоил ему звание кандидата в мастера спорта. Замечу, в советское время в Бурятии в данном виде спорта был только один перворазрядник.
В рамках юбилейных мероприятий, посвященных 70-летию нашего общества, в минувшие выходные на Гусином озере состоялся республиканский чемпионат по ловле на спиннинг, проведенный по всем правилам рыболовного спорта. Ежегодно нами также проводятся соревнования по охотничьему биатлону, пулевой и стендовой стрельбе. Возрождена работа по разведению собак охотничьих пород, второй год подряд проводится региональная выставка таких собак и полевые испытания по кровяному следу, впервые в республику завезены из других регионов щенки лайки. Мы по-прежнему понимаем свою миссию не как погоню за прибылью, а как общественную деятельность — в продвижении рыболовного спорта, охотничьих традиций, в организации соревнований, конкурсов, мероприятий, направленных на потребности людей, и люди ценят это.
— Спасибо за беседу!