— Зорикто Бато-Дугарович, на ваш взгляд, была ли у отставки Наговицына экономическая подоплека?
— Одна из основных причин его отставки я бы назвал именно явные провалы в экономике. Бурятия является регионом с низким уровнем социально-экономического развития. Для сокращения отставания от других регионов России она должна развиваться более быстрыми темпами. Что же получилось за прошедшие 10 лет? Отставание только увеличилось. Если в 2007 году объем валового регионального продукта на душу населения в Бурятии составлял 57% от среднего значения по Российской Федерации, то в настоящее время этот показатель снизился до 47%. Впервые за многие годы республика стала отставать от Забайкальского края.
— В 2007 году были приняты стратегия социально-экономического развития РБ до 2025 года, а также программа СЭР до 2017 года. Насколько успешной оказалась их реализация?
— Напомню, программой предусматривалось, что в 2017 году Бурятия выйдет на финансовую самообеспеченность, означающую отказ от помощи федерального бюджета. Что имеем сегодня? Увы, из 44 млрд рублей доходов республиканского бюджета на 2017 год почти половину — 21 млрд рублей — составляют трансферты, т.е. средства федерального бюджета. Далее. В стратегии и в программе в качестве приоритетных направлений экономики республики были определены развитие минерально-сырьевого, туристско-рекреационного, агропромышленного и лесопромышленного комплексов. Правительству республики не удалось здесь достичь успехов. Из 12 заявленных проектов по развитию минерально-сырьевого комплекса реализуется лишь один — строительство промышленного предприятия по добыче урана на ОАО «Хиагда». Прекратила существование открывавшаяся с большой помпой особая экономическая зона туристско-рекреационного типа «Байкальская гавань». Не были созданы крупные агрохолдинги по производству и переработке молочной продукции, мяса птицы, яиц и овощей. Не удалось реализовать проект по глубокой переработке леса «Байкал-Нордик». За прошедший период в республике не было реализовано ни одного прорывного проекта в производстве.
— А как же предприятие по добыче урана, свинокомплекс «Восточно-Сибирский», про которые говорил в прощальном выступлении бывший глава?
— Освоение месторождений урана предусматривалось еще в советское время. Первая партия готовой продукции на ОАО «Хиагда» была произведена в 1999 году, т.е. задолго до появления Наговицына в Бурятии. Создание предприятия, выпускающего новую для региона продукцию, обеспечивает новые рынки сбыта, дополнительные рабочие места и налоги. Этого нельзя в полной мере сказать о строительстве свинокомплекса «Восточно-Сибирский». Ввод нового предприятия всегда приводит к появлению проблем у конкурентов. В данном случае они возникли у свинокомплекса «Николаевский». У многих жителей Бурятии появился вполне резонный вопрос: почему правительство Бурятии оказало поддержку предпринимателям из Томской области, а не местным производителям?
— Что вы можете сказать о достижениях правительства Бурятии в социальной сфере, строительстве объектов инфраструктуры?
— За 10 лет в республике реализован ряд крупных проектов. Вместе с тем многие из них, включая реконструкцию автодороги Улан-Удэ — Турунтаево — Курумкан, строительство моста через реку Баргузин, центрального стадиона, физкультурно-спортивного комплекса, русского драматического театра, больничных комплексов, были заложены федеральной целевой программой «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года» еще при предыдущем правительстве Бурятии.
— В чем вы видите причину неудач в социально-экономическом развитии региона?
— Во-первых, были допущены серьезные ошибки в определении приоритетов, целей и задач социально-экономического развития республики. Основной упор был сделан на освоении месторождений полезных ископаемых и строительстве соответствующих горно-обогатительных комбинатов. Непреодолимым препятствием для реализации этих проектов стала необходимость вложения значительных средств с длительным сроком окупаемости и неустойчивой конъюнктурой на сырьевые ресурсы. Более того, строительство ряда ГОК, включая «Холоднинский», является невозможным из-за экологических ограничений, связанных с особым режимом хозяйствования в Байкальской природной территории.
Во-вторых, стратегия и программы СЭР, разработанные правительством Бурятии, оказались недостаточно увязанными с федеральными документами стратегического планирования, включая ФЦП «Экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года», на реализацию которой из федерального бюджета предусмотрено 536 млрд рублей. Руководству республики не удалось обеспечить постоянную и оперативную работу с исполнительной дирекцией межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Дальний Восток и Забайкалье». В итоге в рамках указанной федеральной целевой программы Бурятии было выделено лишь 4 млрд рублей.
В-третьих, для успешной реализации принятых документов необходимо систематически проводить их мониторинг и контроль, а с этим у правительства Бурятии были большие проблемы.
— Вы имеете в виду программу СЭР на 2011-2015 годы?
— Да, именно ее в первую очередь. В течение периода реализации программа 9 раз редактировалась, в т.ч. 4 раза в 2015 г., что привело к значительному изменению ее сути и содержания. В конечном счете разработчики программы сами запутались и подготовили отчет, не соответствующий даже последнему,10-му варианту. На наш взгляд, правительство должно честно и открыто говорить о проблемах и ошибках, а не заниматься манипулированием показателей.
Мною было подготовлено научно-экспертное заключение на отчет о реализации программы и опубликовано несколько статей на эту тему. К сожалению, конструктивного диалога не получилось. Более того, перед парламентскими слушаниями по реализации программы СЭР, состоявшимися 18 октября, правительством республики оказывалось на меня сильное давление. Были звонки руководству Бурятского научного центра, председателю Сибирского отделения РАН с требованием отменить мое выступление. Но коллеги поддержали меня. Результаты обсуждения отчета о реализации программы 2011-2015 известны. Он не был принят Народным Хуралом. Вместе с тем я убежден, что для общего дела лучше конструктивный диалог, а не полемика между учеными и правительством республики. Нужно встречаться, обсуждать и решать в рабочем режиме накопившиеся проблемы.
— Что вы и ваши коллеги могут предложить новому руководству Бурятии?
— У нас достаточно много конкретных предложений по перспективам развития республики. Отделом подготовлены рекомендации по разработке новой стратегии социально-экономического развития республики. Есть предложения по реализации приоритетных инвестиционных проектов. Ведутся исследования по определению стратегических направлений развития Бурятии с учетом жестких экологических ограничений, связанных с «байкальским фактором». Разработан комплекс экономико-математических моделей для проведения аналитических и прогнозных расчетов.
— Судя по вашим словам, будущему главе Бурятии достанется тяжелое наследство. Сможет ли он переломить негативные тенденции в развитии региона?
— Считаю, что опыт руководящей работы в федеральных структурах врио главы Бурятии Алексея Цыденова очень важен для республики и поможет привлечь в регион дополнительные ресурсы в рамках государственных программ, а также крупные корпорации, деятельность которых будет определять будущее региона.
Республика получила новый шанс для развития. Всем нам необходимо объединиться и работать сообща. Только вместе мы сможем добиться успеха.