Елена Гильмулина, театровед, кандидат искусствоведения, заслуженный работник культуры РБ:
Переосмыслить «время ненастья»
— Обращение к одной из лучших современных пьес известного бурятского драматурга стало достойным началом нового театрального года.
Драма Геннадия Башкуева, написанная в 1990-е годы, впервые обрела свою сценическую жизнь в Русском драматическом и стала поводом вспомнить и осмыслить театру и нам, зрителям, тот смутный, противоречивый, порой трагичный период нашего «межвременья».
Хотя уже, казалось бы, были и пьесы, и фильмы, и спектакли, поставленные по «горячим следам» о тех или иных проблемах и неприглядных сторонах «лихих 90-х», где большая часть наших людей оказалась на обочине жизни, а многие из которых так и остались там.
Пьеса Геннадия Башкуева "Убить время" сегодня звучит так же остро, как в годы ее создания. На мой взгляд, драматургу удалось передать в ней основной нерв того времени, через, казалось бы, простую сюжетную канву. А режиссеру Н.Разуваевой вместе с художником А.Амбаевым сценически воплотить глубинный смысл истории о судьбе нескольких поколений простых людей, оказавшихся в этом круговороте событий. Так простая и непростая история обрела почти притчевый смысл.
Эти размышления о спектакле и пьесе пришли не сразу. Хотя спектакль вот уже несколько дней не отпускает, вновь и вновь возвращая к пережитому в тот вечер.
Драматург неслучайно сделал местом действия маленький аэропорт на окраине районного центра, откуда уже почти не летают самолеты. Аэропорт как пункт временного размещения людей стал для них постоянным убежищем, а для драматурга и постановщиков символом остановившейся жизни, где люди «убивают время», а вместе с ним себя, свои желания и надежды.
Художник-сценограф и художник по свету (Н.Гара) создали почти пустое и лаконичное черное пространство сцены с бело-желтыми потоками идущего сверху света, напоминающего фонари-конусы, высвечивающие лишь ключевые зоны действия.
Основные декорационные элементы спектакля — решетчатые конструкции, превращающиеся то в буфетные столики, то в часть стены или дверного проема, наклонные или ступенчатые места для сидения захожих завсегдатаев, а то в клетки, в которые прячутся или из которых пытаются вырваться герои истории… Сценография ясно подчеркивает мысль, что здесь можно пережидать время, но для настоящей жизни оно непригодно. И такое художественное решение А.Амбаева одно из достоинств спектакля, позволяющее подчеркнуть неуютность места и неприкаянность героев спектакля.
Висящие сверху на заднике сцены большой круглой формы часы, смутно напоминающие то ли образ земного шара, то ли полную луну (кому какие ассоциации видятся), и застывшие стрелки циферблата в виде самолета, который в финале все-таки взлетит, лишь подчеркивают мучительное ожидание окончания затянувшегося «ненастья».
Звуки, кажется, бесконечно идущего дождя и грозовых раскатов усиливают атмосферу беспросветности существования этого, казалось, забытого уголка.
У Башкуева все герои — главные, обычные люди, которые не делятся на положительных и отрицательных. Каждый из них со своей драмой судьбы и переживает невзгоды по-своему. Режиссер с актерами создают ансамбль, за каждым из них зритель внимательно следит на протяжении всего спектакля, симпатизируя или осуждая их слова и поступки. Немногословный, много переживший, но не теряющий надежды вернуться в профессию и наладить личную жизнь пилот Павел Кимыч (народный артист С.Васильев); пытающийся встроиться в «капитализм» Борис (Р.Гаврилов) и «плывущие по течению ничегонеделания» Парень (М.Ячин) с Девушкой (М.Медведева).
И все же особо хочется выделить два женских образа в исполнении заслуженных артисток Бурятии — А.Байбородину (Невеста) и Е.Белькову (Зина). Две женские судьбы — одинокие, но продолжающие верить и ждать своих «любимых». За фасадом их кажущейся веселости скрывается глубокая драма. И это не может не вызывать душевный эмоциональный отклик и зрительские аплодисменты.
Все персонажи стремятся вырваться из пустоты существования, хоть как-то наладить или вернуть себе былую жизнь, не терять веры в лучшее. Пытается это сделать и семейная пара — Сергей (И.Ланский) и его жена Татьяна (Е.Овсиенко). Чья болезненная любовь-созависимость превратила светлые прежде чувства в мир утраченных надежд. И даже временное примирение и попытка вернуть потерянные отношения в финале терпят крах. Вместе с режиссером артистам удалось передать всю гамму противоречивых чувств и эмоций своих героев.
Лучшей оценкой режиссерской и актерских работ стало высказывание самого драматурга, который отметил, что «…увидел, с каким глубоким пониманием и трепетом артисты относятся к тексту, как проживают судьбы своих персонажей… Уверен, что зрителей ждет искренний и эмоциональный диалог со сценой».
И этот диалог состоялся. Спектакль еще будет крепнуть и развиваться. Премьера — это только начало жизни созданной театром постановки, в которую свой труд и душу вложил весь большой коллектив Русского драматического театра.
Драма, развернувшаяся в спектакле, показала, что даже в самых безвыходных ситуациях люди пытаются вырваться из этого небытия. Музыка и танцевально-пластические номера как сценические акценты состояния каждого из них (хореограф — Настасья Воронцова) передают их внутренний душевный излом и стремление выйти за пределы созданных людьми и обществом клеток, в которых они оказались. И вместе с тем понимаешь, что «время ненастья», вместе с его создателями и теми, кто стремился и продолжает стремиться его переждать, истекает. В том-то и парадокс, и правда жизни пьесы Г.Башкуева, поставленной театром на сцене. Переосмысление тех событий сегодня как никогда необходимо.
Финальная сцена истории с взлетающими после дождя самолетами и прямой взгляд героев «убивавших время» на зрителей «времени героев» — своеобразный мост надежды. И каждый делает свой выбор тогда, сегодня, во все времена.
Светлана Имихелова, доктор филологических наук:
В ожидании лучшего
— Впервые на сцене ГРДТ им. Н.А.Бестужева поставлена пьеса, принадлежащая перу Геннадия Башкуева, народного писателя Бурятии, прозаика и драматурга, которому в прошлом году исполнилось 70 лет.
Как драматург он прославился на сцене другого театра — ГБАТД им. Х.Намсараева, где четверть века шли практически все его пьесы, переведенные на бурятский язык.
На премьере присутствовал автор, сидел в седьмом ряду, его серьезное, даже мрачноватое лицо, казалось, не говорило, что предстоящее действо порадует его. Зато по окончании освещенный направленным сверху ярким лучом, он с искренним удивлением слушал гром аплодисментов и, направляясь на сцену, чтобы разделить успех вместе с создателями спектакля, на поздравления близких (а вместе с ним были члены его семьи) отвечал: «Не ожидал!».
В прошлом году в честь юбилея писателя художественный руководитель театра Вячеслав Дьяченко и помощник художественного руководителя Лилия Маркина решили осуществить читку какой-либо пьесы Башкуева в рамках лаборатории «Авторская сцена». Пьесу «Убить время» как слишком камерную, написанную в конце 1990-х годов о тогдашней жизни в российской глубинке, выбрала и режиссерски «прочла» Надежда Разуваева. И вот сегодня пьеса поставлена все тем же режиссером на большой сцене, хотя согласие на ее постановку автор дал поздно, оставив до премьеры совсем немного времени.
Да, камерная пьеса, да, «рассейский» райцентр, где есть, правда, небольшой аэропорт, где люди 90-х, живущие своими узкими интересами, как говорится, обывательскими — «чушек кормить», «дров мало, но зиму продержимся» или «товарец ходкий толкнуть». И разговоры — такие обыденные, угрозы с драками — такие привычные. Это и есть начало пьесы и спектакля — мучительное ожидание летной погоды после затянувшегося дождя, скука в забегаловке-буфете, где ссорятся муж и жена на грани развода и вместе с братом жены, злым от борьбы с алкоголиком-зятем, оказываются в тесноте обыденного пространства. Общаются от ничегонеделания с буфетчицей Зиной, перечисляющей общепитовский ассортимент, где вместо горячего чая вино «в розлив». И есть местная дурочка по прозвищу Невеста, собирающая пустые бутылки, а рядом пожилой мужчина, безнадежно ожидающий «назначение» в рейс, бывший пилот, и еще ничем не занятые парень и девушка — завсегдатаи в зале ожидания.
Кажется, что может быть скучнее для зрителя, пришедшего вовсе не за этим в театр и готового воскликнуть вслед за одним из персонажей: «Ну и дыра!». Но вот эта-то провинциальная локация незаметно вырастает до невиданных размеров, как те решетки и клетки на сцене, которые сковывают и освобождают, калечат и дают распрямиться. Так сталкиваются на сцене тоска и надежда, добро и зло, любовь и ее терпеливое ожидание… Так и хочется эти слова написать большими буквами! Как и слово Невеста…
Режиссер-постановщик Надежда Разуваева создала актерский ансамбль, где каждая роль воплощает ее сверхзадачу, оборачивается своей драмой, незаметной спервоначалу, где почти по-чеховски нет разделения на главные и неглавные роли. Художник-постановщик из Бурятского театра оперы и балета Алексей Амбаев оформил свою первую работу в драматическом театре достаточно условно, и вместо задника повесил огромные часы со стрелками, напоминающими крылья самолета. Убрал бытовые приметы, оставив металлические полурешетки или полуклетки, которые то и дело становятся буфетными скамьями или столами, а то запирают людей в свои объятия или отгораживают каждого от других, себе подобных, да и от самих себя.
Занятые в спектакле актеры чувствуют себя естественно и органично в необычной сценографии, легко раскатывая большие неудобные конструкции, ни разу не оставаясь без дела. И могут подолгу молчать, и молчание тоже полно внутреннего действия. Но могут вдруг коллективно выразить душевную маяту своих героев в неожиданных и неуклюжих движениях под общую музыку, которые и танцами-то невозможно назвать (хореограф Настасья Воронцова). Но смена этих внутренних движений заставляет зрителей почувствовать такое же внутреннее чувство причастности ко всем героям, такую связь с каждым из них, такое сочувствие, что даже готовы слезы на глаза навернуться…
Я бы выделила две женские роли в спектакле — их играют Екатерина Белькова и Алена Байбородина. Буфетчица Зина смешна в своем интересе к любому незнакомому мужчине, появляющемуся в ее орбите и, когда обычно он ее притянет, а потом оттолкнет, принимает привычно, да и сама может оттолкнуть, например, Пилота, потому что не любит, но ждет, не устает ждать, как она скажет в финале, «своего человека». Ее материнское отношение к Невесте полно понимания, ведь та тоже ждет, ждет своего жениха, и, свихнувшаяся в своем ожидании, готова ждать и ждать, несмотря на презрение, равнодушие и жестокость.
Актрисы раскрылись самым удивительным образом в своих героинях, нашли такие человеческие краски, что диву даешься. Алену Байбородину невозможно узнать: угловатая, с дергающимся голосом и такой же походкой, ее Невеста безыскусно откровенничает с незнакомыми о своем горе и может откликнуться радостью при встрече с любым, кто покажется похожим на ее жениха. И именно эта Невеста своим ожиданием внушает окружающим надежду, спасает от непосильных мук ожидания лучшего в этой скучной жизни. И в зрителе возникает надежда на то, что бытовая, незаметно протекающая, как песок сквозь пальцы, жизнь, может подарить радость встречи с такими вечными, универсальными чувствами, как Любовь, Добро, Верность, Надежда. Может быть, надо, несмотря ни на что, ждать, жить в согласии с этими чувствами, и тогда злоба отступит и одиночество закончится.
Да, автор не зря переживал перед спектаклем и, к счастью, остался не разочарованным. Как и зритель, которому спектакль подарил эти такие важные на все времена чувства и переживания. Потому и захотелось назвать их с заглавной буквы.