Заметка о 66 млн премиальных, уплаченных за два года артистам всех мастей, в чем проверяющие даже не выявили нецелевого расходования бюджетных средств, неожиданно вызвала нешуточный резонанс. Сначала в соцсетях появился пост, где сама директор оперного Аюна Цыбикдоржиева попыталась опровергнуть изложенное, затем открытое письмо коллектива театра в поддержку руководителя, а следом целый шквал статей, разоблачающих некий заговор.
Однако никто из протестующих так и не объяснил, почему тогда в момент проверки представители театра согласились со всеми выводами проверяющих. Зачем с их добровольного согласия некоторые материалы были направлены в надзорные органы и в чем собственно состояли претензии Счетной палаты. И хотя на сегодня только Бурятское УФАС рассмотрело заявленные материалы и признало действия театрального руководства оперного неправомерными, вынесла по этому поводу штраф, думается, заглянуть за финансовые кулисы нашей театральной жизни полезно будет всем.
От дирижера до режиссера
Заявленная в начале года риторика о новом подходе к бюджетным тратам, возникшая в связи с назначением главой Счетной палаты России бывшего «тратчика» бюджетных средств Алексея Кудрина, оказалась не пустым звуком. В недавно обнародованной стратегии развития Счетная палата России названа не иначе как «борцом за справедливость» и «гарантом прозрачности». Если кто-то еще не понял, о чем речь, самое время с карандашом в руках почитать материалы проверки Бурятского театра оперы и балета, впервые указавшей руководству творческого заведения на то, что еще вчера считалось ничего не значащими мелочами. Почитать следует еще и потому, что оперный в данном случае есть не прецедент, а начало того, с чем придется жить нашим людям искусства дальше. Тем более, что в октябре аналогичная проверка ожидает Русский драмтеатр им. Бестужева.
Впервые в истории Бурятии проверяющие заинтересовались, каким образом танцующим и поющим деятелям культуры начисляются премии? За что собственно в 2016-2017 годах артистам оперного было уплачено в общей сложности 66 млн рублей, если в театре так и не смогли найти документа, хоть как-то обосновывающего эти начисления. По какому принципу поощряются одни и наказываются другие, какие показатели влияют на то, что одним руководство распоряжается выплатить из стимулирующей части «выше крыши», а другим крохи с барского стола? Самое главное, почему при наличии в штате балетмейстера-постановщика, дирижера, режиссера, художника по костюмам и всех прочих специалистов, театр тратит немалые бюджетные деньги на то, чтобы зазвать под свою крышу других точно таких же.
Сколько стоит балетмейстер
Люди, хоть немного знакомые с театральными кулисами, вправе в этом самом месте возмутиться, указав на то, что нам нужны новые лица, идеи и шедевры, и торг здесь, как говорил литературный герой, не уместен. В богатом регионе, имеющем профицитный бюджет, наверное, да, но Бурятия к таковым, увы, не относится. Поэтому, отдавая на искусство последнее, жители вправе спросить, а насколько это все было нам нужно? Сколько пришло на гениальную постановку в день премьеры, за год, за два и вообще окупились ли траты, которые мы решением где-то там, наверху, оторвали от сирот, стариков и многодетных?
Имея в наличии огромнейший штат творческих людей, за два последних года со сторонними специалистами оперный театр заключил 23 договора, которые обошлись бюджету в 6,7 (!) млн рублей. К примеру, услуги дирижеров Юрия Лаптева и Леонида Корчмара, поставивших на нашей сцене в прошлом году оперу «Кармен», стоили республиканскому бюджету 1 млн 346 тыс. рублей. То есть каждому из вышеназванных мэтров за месяц работы театр заплатил по 673 тыс. рублей (!), не считая расходов на их проживание и транспорт, притом, что никаких утвержденных нормативов или обосновывающих расчетов таких гонораров проверяющим также представлено не было. Расчетов, как понесенные траты отразятся на окупаемости поставленного спектакля, и вообще окупится ли он — тоже. Можно сказать, впервые проверяющие сделали анализ обоснованности расходов на балет «Коппелия», куда в качестве балетмейстера-постановщика был приглашен из Румынии Валентин Бартес, балет «Лебединое озеро», оперу «Бал-маскарад», и задали организаторам вполне справедливые вопросы.
С какой стати за бюджетный счет была оплачена работа балетмейстера-постановщика для обновленного «Лебединого озера» (а это 632 тыс. рублей), если этим постановщиком выступил Морихиро Ивата, он же художественный руководитель театра, который по идее должен все это делать в рамках своей зарплаты, назвать которую маленькой никак не получается. К примеру, в 2016 году это было в среднем 163 тыс. рублей в месяц, в прошлом году — 121 тыс. рублей. Нужны ли нам были эти расходы, если вопрос окупаемости вообще никак не ставился перед руководством театра? Кто и когда у нас говорил публике о том, что опера «Бал-маскарад» обошлась бюджету в 4 млн 795 тыс. рублей, не считая того, что было потрачено на зарплату постоянно работающих в театре артистов. Если знать, что от продажи билетов (от 160 до 282 рублей) удалось собрать только 1 млн 058 тыс. рублей, то получается, что дорогая опера окупилась только на четверть. Следующий спектакль назначен на 12 сентября 2018 года, но насколько эти сборы окупят понесенные затраты?
Почему в подготовке спектаклей большинство договоров на поставку тканей и фурнитуры в оперном заключались с ИП Ободовской, а именно 32 договора на общую сумму 674 тыс. рублей в 2016 году и 10 договоров на сумму почти 395 тыс. рублей в 2017 году? Где принцип конкурентности, поиск более выгодного финансового варианта, а значит, рачительное отношение к государственному карману? Кто это считал, примерял и вообще размышлял над тем, чем, помимо прочего, должно заниматься руководство театра, а вместе с ним и минкультуры Бурятии, где первоначально даже не поняли, о чем вообще речь.
Прорехи нашей культуры
Поскольку театр осуществляет не только культурную, но и ремонтную, строительную и прочую необходимую деятельность, немало интересного выяснилось и здесь. Гранитное покрытие на Театральной площади, которое меняли к 350-летию Улан-Удэ, на поверку выполнили с низким качеством. После августовских ливневых дождей 2016 года плитка пришла в негодность. Планировалось заменить расколовшиеся куски на новые, а заодно восстановить гранитную газонную клумбу, на что из бюджета было выделено более 2 млн рублей. Изначально оговаривалось, что Театральная площадь есть исторический и важный культурный объект, лицо города и плитка должна быть заменена того же самого цвета. На деле прибывшая в Улан-Удэ плитка почему-то оказалась по завышенной цене (вместо 6,5 тыс. — 14,7 тыс. рублей за квадратный метр без доставки), не совсем того размера, как предполагалось, в связи с чем возникла необходимость ее резать, на что бюджет дополнительно выделил 177,3 тыс. рублей. Но даже резаная плитка не спасла архитектурный облик Театральной площади, а с ним и менеджмент нашего искусства. Плитку строители уложили не в стык, отдельными кусками вместо единого полотна (до 4 кусков в одном месте), а самое главное, другой расцветки и фактуры. Несмотря на то, что за ходом ремонта следили специально нанятые специалисты из ООО «Вертикаль», несмотря на то, что первоначальные три цвета в конце ремонта почему-то превратились в пять и не увидеть этого не мог только слепой, все некачественные работы были приняты и оплачены. Проверяющие посчитали использование средств данной субсидии неэффективным, и потребовали вернуть в республиканский бюджет 364 тыс. рублей.
Напрасно директор театра Аюна Цыбикдоржиева оправдывалась тем, что фонтаны и площади — не их сфера деятельности и минкульт Бурятии должен передать все это в администрацию Улан-Удэ, что строители торопились к празднику и хотели сделать как лучше, а в итоге все равно получилось нехорошо. Деньги в бюджет вернуть, скорее всего, придется, а заодно и по-другому взглянуть на то, что происходит в наших храмах искусства. И искусство здесь на самом деле совсем ни при чем. Речь о справедливости, эффективности, ответственном отношении к государственным деньгам, собственно, о чем и заявлял новый руководитель Счетной палаты Алексей Кудрин.