Версии о том, почему 20-летний юноша совершил столь жестокий поступок, выдвигаются до сих пор. «МК в Бурятии» побеседовал с жителем Бурятии, и он поведал, что видел и пережил лично, пока служил там, где развернулись трагические события. Далее — рассказ со слов очевидца.
- Во всех частях есть неуставные взаимоотношения. Их два вида — дедовщина, когда основу правил составляют требования старослужащих, и уставщина, когда ее составляют требования командиров. Если в первом случае за издевательства можно дать сдачи, либо подать жалобу, то во втором приходится мириться.
- Конечно, офицер может распустить руки, попросту говоря, «отвесить леща», но, вероятнее, предпочтет отдать приказ, которого не посмеет ослушаться солдат. А если сделает что-то «не так», рота (взвод, отделение) понесет наказание — например, будет бегать или приседать целый день. «Накосячил» один — «попадают» все, настраиваясь против «проштрафившегося».
- В день присяги увольнительные получили только те новобранцы, к которым приехали родственники. Они проводили время с близкими, ели гостинцы, ходили в кино, смотрели телевизор, остальные же пошли на занятия.
- Первый месяц нам не разрешалось разговаривать между собой. А когда «чипок» (магазин с товарами первоочередной необходимости) закрылся на ремонт, две недели не удавалось покурить. Оставалось лишь обращаться к контрактникам, ведь им не требуется выбивать «увалы», чтобы поехать в город. И вот кто-то из наших попробовал стрельнуть сигаретку. Из этого не вышло ничего хорошего. Опять все вместе были вынуждены заниматься бегом и приседаниями.
- Как-то офицер решил, что солдат косо посмотрел на него. В итоге несколько дней мы толком не спали из-за «ночных подрывов», которые были представлены как плановые учения: в график просто вносились нужные даты с подписями.
- Помню случай, когда мы стояли в трусах и делали упражнения. Командир приказал: «Вторая шеренга — шаг вперед, первая — наклон вперед!». Представляете, как это выглядело бы со стороны? Те, кто стояли впереди, не выполнили распоряжение, и он даже не подал рапорт, поскольку понимал: этот приказ — настоящая издевка и откровенное унижение.
- В армию могут попадать призывники с различными заболеваниями, но здесь не должны служить с энурезом — недержанием мочи. Между тем у нас был парень с таким диагнозом. И хотя через пару недель он отправился домой, факт остается фактом: закон нарушается.
- Срочник по прозвищу Бром, которому до дембеля оставалась половина месяца, отказывался чистить уборные. На следующий день повели его в туалет и макали головой в унитаз в позе «ласточки». Бром вырвался от своих мучителей, выпрыгнул в открытое окно на первом этаже, повис на колючей проволоке и получил небольшие ранения. Как я понял, офицеры тогда попросили психолога, чтобы та оформила сопроводительные документы и направила солдата в психиатрическую больницу. Но женщина пригрозила докладной и отправила его в обычный госпиталь, где бедолага и лежал, пока срок службы не закончился.
- Вышестоящее руководство контактировало с нами редко. Из всех моих командиров наиболее адекватным оказался командир роты. Прочие испытывали личную неприязнь, что ли.
- Перевестись было невозможно — по крайней мере, солдатам. Сделать это удалось молодым лейтенантам. Пришло пополнение из нескольких человек, недавно окончивших училище. В тот же день пятеро сбежали через забор, остальные попросили перевод или уволились вообще.
- Человек морально истощается из-за подобного отношения. Если давление продолжается долгое время, в определенный момент вспыхивают эмоции, и утрачивается контроль. Это заметно по взгляду: глаза сразу меняются, становятся влажными. Обычно при таких ситуациях не трогают служащего, пока тот не успокоится, и не допускают к оружию, пока не стабилизируется. Видимо, Рамиль Шамсутдинов находился в похожем состоянии, и не сдержал себя. Что и говорить, дурак, страшных дел натворил. Очевидно, его все же «довели».
- Срочная служба — не самое легкое занятие. Я наблюдал, как самые суровые пацаны рыдали в подушки ночами. Те, кто покрепче психологически, все же прорываются, те, кто послабее, так и не адаптируются. Бесспорно, обучать и дисциплинировать солдат нужно. Но ломать личности? Военной машине они не нужны. И хочется верить, что когда-то эту систему получится переломить, чтобы молодые люди с желанием шли служить в армию.