Два «генеральских» дома в военном городке Сосновый Бор были в свое время элитными, селили в них исключительно высший состав. Теперь тут разношерстный контингент, а часть квартир вообще заколочена или опечатана за долги. На подъездах висят объявления о стирке ковров и курсах английского языка. Никакими юбилейными досками в стиле «Тут жил Максим» не пахнет. Курлычут голуби.
Про Галкина не знают ни продавцы в местном продуктовом магазине, ни провизор в аптеке, ни сотрудница цветочной лавки, ни нынешние жильцы «генеральских» домов. Все как один говорят: «Мы тут живем всего пару лет». Я залетаю в парикмахерскую «Элегия», в которой субтильная девушка меланхолично стрижет нахмуренного парня, и ору:
— Галкин тут жил где-то?
И девушка, и парень медленно поворачивают ко мне головы и лениво вопрошают:
— А кто это?
Возьми-ка генеральского сынка к себе!
Говорят, память — странная штука. В Сосновом Бору я осознала, что она и в самом деле такая. Про звезду всероссийского масштаба, который проучился в городке часть третьего и весь четвертый класс, тут помнят единицы. В школе №5, в которую ходил Максим, даже нет никакого уголка в честь него.
— У нас в школе Герои России учились, — говорит мне директор «пятерки» Наталья Сурикова. — Вот это знаменитости, да.
За Галкина за Максима мне становится даже немного обидно, хотя Наталья Сергеевна относится к нему с уважением и ничего против не имеет. Но она будущую звезду не застала. Максим учился в Сосновом Бору в 1986-1988 годах. Сейчас тут почти никого нет из тех, кто мог бы о нем рассказать. Одноклассники разъехались, учителя — или на пенсии, или тоже покинули городок. Кого-то и нет в живых.
В Сосновом Бору остались учительница начальных классов Людмила Угрюмова, к которой Максим поступил в третьем классе, и тогдашний директор школы Мария Пушнова. Наталья Сурикова знакомит меня с ними. Обе — далеко в годах, «нам 80 с небольшим», кокетливо говорит мне Мария Сафроновна. Это удивительно прекрасные женщины, старой закалки, как выразились бы раньше. Такие настоящие учителя. У Марии Сафроновны до сих пор громкий, хорошо поставленный, директорский голос. А Людмила Феофиловна — добрейшая душа, она говорит, что «брала детей» своей любовью и заботой.
— Ко мне записывалось по 60 человек в класс, — вспоминает она. — Мария Сафроновна кричала: «Да как же я вас всех запишу!». А за Максима она сама меня попросила. Говорит: «Тут генеральский сынок приехал, возьми-ка его к себе». Я отвечаю: «Да как взять, мне уже садить некуда». А она: «Ничего, посадим».
«Генеральского сынка» посадили, и он оказался прекрасным парнишкой. Угрюмова и Пушнова в один голос рассказывают, какой Максим был отличник, как любил читать, какой он был компанейский и какие фантастические истории умел сочинять и рассказывать одноклассникам. Папа Максима — военный — в школе почти не появлялся. Зато часто там была мама — «простая, скромная женщина невысокого роста», она участвовала во многих классных мероприятиях.
— Ну кто бы мог подумать, что Максим таким известным станет, — удивляется Людмила Феофиловна. — Знали бы, так мы бы за ним каждое слово записывали.
«Надел кофточку, юбочку, вот тут бантики»
Обе учительницы говорят, что мальчик был послушным — обязывала дисциплина в советских школах.
— Знаете, как руку поднимал, если знал ответ? — спрашивает меня Мария Сафроновна. И тут же показывает, спокойно ставя локоть на стол. — А не так, как нынешние школьники. Тянут руку изо всех сил, даже с места вскакивают. Лишь бы их увидели.
А потом Пушнова рассказывает, как Галкин первый раз выступил перед публикой.
— Рядом со школой был клуб «Романтик». Мы с ним очень дружили. В четвертом классе там было какое-то мероприятие. Максим переоделся девочкой, надел юбочку, кофточку, вот здесь бантики были. И с одноклассниками спел частушки. Как он сам потом говорил — я с этого времени полюбил публично выступать.
Свои возможности как пародиста Галкин осознал позже, в Москве, когда вместе с родителями уже уехал из Бурятии. В седьмом классе он шел по школьному коридору и внезапно что-то сказал голосом директора. Все стали крутить головами — а директора нигде и нет. Сам Максим считает это своей первой пародией.
«Я в кабинете директора ни разу и не был»
В 2004 году Галкин вернулся в Бурятию — уже как восходящая звезда. Он давал большой концерт в театре оперы и балета в Улан-Удэ. И первым делом приехал не куда-нибудь, а в школу в Сосновом Бору.
— Сначала его повели в кабинет директора, — вспоминает Мария Пушнова. — А он говорит: «Мне кажется, я тут ни разу и не был». А мы ему: «Так тебя не за что было вызывать».
На ту встречу с Галкиным пришло очень много народу — и учителя, и его одноклассники, и просто знакомые. Максим вел себя просто, пил чай и рассказывал о своей концертной деятельности. Спросили его тогда и об отношениях с Аллой Борисовной, на что Галкин ответил дипломатично: «Это не больше, чем творчество».
А потом Максим предложил всем желающим приехать на собственное выступление. Желающих набралось человек 50, им организовали автобус, и они тут же отправились в Улан-Удэ. После феерического концерта учителя проговорили с Максимом в гримерке еще полтора часа.
Вот этот день, 27 октября 2004 года, все его участники до сих пор помнят хорошо. Максим после того выступления в Бурятию не приезжал, в школу не звонил и учителям приветы не передавал. Но все обитатели Соснового Бора поняли — для Галкина эти полтора года в военном городке были не проходными. И он об этой части своего детства помнит.
— Мы гордимся Максимом, гордимся тем, что у нас он учился, — подчеркивает Мария Пушнова. — И, наверное, есть и наша доля заслуги в том, что он получился таким человеком.
Другие кумиры, другие звезды
С той октябрьской встречи прошло больше 15 лет. И воспоминания о Максиме Галкине в Сосновом Бору сильно поутихли. Это связано, в первую очередь, с тем, что в военном городке жители стремительно меняются. Отслужил офицер несколько лет, его перебросили на другую точку, семья тоже переехала. Коренных «сосновоборцев» почти нет. А значит, и память хранить некому.
Ну и потом молодежь, которой сейчас много в Сосновом Бору, имеет других кумиров и других звезд. Она любит Билли Айлиш, Элджея, Хабиба Нурмагомедова и Настю Ивлееву… И Галкин в число нынешних кумиров не входит.
— Ты знаешь, что тут учился Максим Галкин? — спросила я у старшеклассницы, которая была на консультации в том самом кабинете, где когда-то сидел за партой будущий пародист.
Она утвердительно кивает головой.
— А кто это?
— Пародист вроде, — предполагает она.
— А на ком он женат? — допытываюсь я.
Девочка хмурится.
— Вроде на этой, на Алле Пугачевой, — наконец выдает она.
Кабинет отремонтировали, про трагедию не вспоминаем
Кабинет начальных классов, в котором учился Галкин, находится на одном этаже с другим кабинетом, печально известным на всю Россию. Именно там два года назад девятиклассник бросил бутылку с зажигательной смесью, а потом с топором в руках накинулся на учительницу и других школьников. Одной девочке он отрубил палец, другой — попал по спине и по голове. Подростка признали невменяемым и отправили на принудительное лечение. Двух его подельников, с помощью которых парень пронес оружие и бензин, приговорили к лишению свободы. В конце прошлого года завели уголовное дело в отношении бывшего директора школы Сергея Разуваева, его обвиняют в халатности.
Сейчас в школу попасть, естественно, не просто. Охрана следит за всеми, кто выходит и входит. Интересно, что «пятая» постаралась забыть о трагедии. Тот самый класс отремонтировали и перекрасили, а про сам инцидент не вспоминают. Одноклассники «колумбайнера» сейчас учатся в 11-м классе и, как рассказывают учителя, даже не заводят разговоры про ЧП.
Психологи говорят, что это нормально и что это защитная реакция детей и преподавателей. Все так, только, кажется, что помнить надо не только о героях и великих подвигах, но и о трагедиях, катастрофах, несправедливостях. Чтобы все эти трагедии и катастрофы больше не повторялись.
Может, они думают, что мы умерли?
Про память мы поговорили и с учителями Максима Галкина. В какой-то момент наша беседа ушла в сторону от их звездного ученика.
— Спасибо, что вспомнили о нас в связи с Максимом, — сказала мне Мария Пушнова. — Знаете, ведь о нас сейчас никто не помнит. Нет, дети, другие учителя, конечно, звонят, поздравляют с праздниками. А власть — забыла. Могли бы с юбилеем поздравить. Хотя бы трубку поднять — можно и по телефону. Но нет.
Людмила Феофиловна согласилась и добавила:
— Мы когда только на пенсию вышли, нас звали все время, поздравляли. А как только стали совсем преклонного возраста — все. Даже на День пожилого человека не зовут. Может, они думают, что мы умерли?
Так вот, господа чиновники. Никто не умер. Помнить — надо.
P.S. Я нашла тот дом, в котором когда-то жил Максим. Когда я уже отчаялась и собиралась уходить, то увидела вышедшего из одного подъезда высокого военного. Подошла, спросила про Галкина, и вдруг он мне ответил: «Да, его квартира надо мной. Сейчас там придурки какие-то живут, заливают меня все время». «Придурки» мне дверь не открыли…