Оба парня только что закончили многодневную смену в ковидном госпитале на Солнечной. У Бадмажапа за плечами – ровно месяц в «грязной» зоне, у Леши – месяц и три недели. Сейчас парни находятся на двухнедельной самоизоляции, потом у них - начинается сессия.
«МК в Бурятии» поговорил с ребятами и узнал, что их сподвигло учиться на врачей и почему они осознанно забрались в самое пекло коронавирусной пандемии.
Бадмажап Ракшеев, 22 года: Я с детства хотел стать врачом. Когда был маленький, видел, как женщине на улице стало плохо и как к ней приехала скорая. Врачи помогли ей, и после этого у меня что-то екнуло внутри. Решил пойти в медицину, другого варианта даже не возникало. Какую специализацию хочу выбрать? Ее мы выбираем только после того, как получим диплом врача. Есть желание стать терапевтом или кардиологом. Следующие три курса определят, какое направление я выберу.
Алексей Антипов, 26 лет: Я поступил в медицинский колледж после 9 класса. Можно сказать, сначала я не осознавал, куда пошел. Но к концу первого курса мне уже стало интересно. После окончания колледжа отслужил в армии, потом год проработал в другом регионе и в другой отрасли. И потянуло обратно в медицинскую среду. Запах нашатыря, опять же белые халаты, это все цепляет. Я пришел в приемное отделение нашей Республиканской больницы, тут я работаю почти 5 лет медбратом. Хотел бы стать реаниматологом.
- Расскажите, почему в ковидное отделение пошли? Вас точно не заставляли?
Б. Р.: Деканат нашего института в начале мая предложил студентам поработать в ковидном госпитале в качестве санитаров и среднего медперсонала. Никого не заставляли. И, на самом деле, откликнулись многие. На Солнечной я работал санитаром приемного отделения. Это, можно сказать, правая рука медсестры. Мы оформляли истории больного, измеряли ему температуру и сатурацию, снимали электрокардиограмму. Потом сопровождали человека на рентген, а потом – в отделение. А еще большая обязанность - это дезинфекция, после пациентов надо было все обработать. Мы также утилизировали костюмы, респираторы персонала после смены.
А. А.: Я в ковидном госпитале работал с апреля. В РКБ спросили, кто готов сюда перейти. Мне захотелось проверить себя, узнать, каково это – трудиться в условиях особо опасной инфекции, в условиях пандемии. Решил идти. С моего отделения в госпиталь пришли еще семеро.
Был медбратом приемного покоя. В госпиталь привозят больных с подтвержденным коронавирусом, у людей часто бывают патологии – сахарный диабет, заболевания сердца, онкология. В мои обязанности входили прием пациентов, забор анализов (в том числе, и на коронавирус), введение документации и оказание помощи в экстремальных состояниях. Например, привезли человека с нестабильной гемодинамикой, без сознания – он расценивается как потенциально тяжелый пациент и, минуя приемный покой, сразу госпитализируется в отделение реанимации. Когда нет приемных дней, нас отправляли как постовых медсестер и медбратьев на этаж – работать с пациентами. Надо было делать ежедневные процедуры – от капельниц до уколов.
- Вам не страшно было?
А. А. Коронавирус – это особо опасная инфекция. Но я считаю, что здесь, наверное, самое безопасное место. Меры безопасности – на высшем уровне. Руководство делает все, чтобы работникам было комфортно. У нас не было нужды в средствах защиты, мы полностью обеспечены. Как говорится, от бинта до ваты! Мы никогда не шили маски, например. Все – одноразовое, и все уходит на утилизацию.
Желание мое продолжить заниматься медициной в таких «ковидных» условиях только усилилось. В госпитале сплоченный коллектив, мы жили, как в общежитии, все вместе – и врачи, и средний персонал, и младший. Трудности сплотили нас. Я уверен, что мы победим.
Б. Р. Я согласен, что ковидный госпиталь – самое чистое место в Улан-Удэ. А врачи тут – как наши родители. Мы стали хорошими друзьями. Они часто нам говорили: «Вы молодцы, что пришли сюда».
А. А.: Мы вообще тут все молодцы.
- Расскажите о своем быте в госпитале. Где вы ночевали?
А. А.. Ночевали прямо в госпитале. Перинатальный центр, из которого «сделали» госпиталь, разделен на две половины. В «грязной» зоне лечатся пациенты. А в «чистой» - живет персонал. Грубо говоря, это через стенку. Соединяют зоны несколько шлюзов. Ночуют медики в палатах. Кормят их четыре раза в день. Смена продолжается 6 часов, затем – 12 часов отдыха.
- Что для вас было самым сложным в работе?
Б. Р.: Мы молодые, нам не особо тяжело было привыкнуть к противочумным костюмам. Для меня сложно было работать с хлоркой. Хлорки тут очень много. Концентрация большая, глаза сильно слезятся. Первые смены, когда мы выходили с «грязной» зоны, я сразу бежал к окну, открывал его и дышал воздухом. Потом привык.
- Как себя ведут люди, которых привозят в госпиталь? Они же уже знают, что у них коронавирус…
А. А.: Все зависит от темперамента человека и его стрессоустойчивости. Знаете, медицинские психологи считают, что 70 процентов успеха при лечении – это настрой самого пациента. Есть люди, которые настроены позитивно. Есть те, кто переживает. По моему опыту, все-таки больше оптимистов.
- Ребята, а у вас есть какое-то хобби? Сейчас вряд ли есть на это время, но в докоронавирусный период чем вы занимались?
А. А.: О, я забыл, какое у меня хобби… Вспомнил, я люблю играть на гитаре. Но главное дело жизни – моя семья. У меня жена и трехлетний сын. Я их еще в марте отправил к своим родителям в район. Мы созваниваемся. Конечно, я скучаю.
Б. Р.: У меня пока нет семьи, я молодой. Я учусь играть на гитаре. Но очень много времени уходит на учебу.
- Сейчас отношение к медикам – очень разное. То их восхваляют, то ругают и критикуют. Как вы к этому относитесь?
Б. Р. К каждому пациенту надо искать свой подход. С практикой и опытом все приходит. Хотя, признаюсь, мне неприятно читать, когда про медиков пишут плохое.
А. А. Работа в медицине – это постоянный стресс. И большая ответственность, особенно у врачей. Да, я понимаю, что, когда мы получим сертификаты на врачебную деятельность, на наши плечи упадет очень большая ответственность. За жизнь пациентов. Критика – это неотъемлемая часть медицинской практики. С этим придется работать. Мы готовы ко всему.
P. S. В конце интервью Бадмажап и Алексей добавили: «Нам бы хотелось сказать спасибо нашим мамам и папам, за то, что они вложили в нас частичку своей жизни, воспитали нас добрыми, порядочными людьми, за их терпение и мудрость. Мы безмерно скучаем по ним, по дому, по своим братьям…».
Директор Медицинского института БГУ Александр Занданов (из интервью на сайте университета):
- В условиях пандемии, когда каждые руки на счету, 40 студентов с 1 по 6 курс нашего медицинского института изъявили добровольное желание оказать посильную помощь в работе ковидных центров республиканской клинической больницы им. Н.А. Семашко, проявили неравнодушное отношение к происходящему вокруг.
Мы очень переживаем за наших ребят, но мы уверены, что они надежно защищены. Прежде чем приступить к работе в ковидных центрах, они прошли обучение, детальный инструктаж. Их встретили с теплотой и благодарностью и, конечно, с ответственностью за их здоровье. Мы знаем, что в наших медицинских организациях работают профессионалы высокого класса.
Этот этап в жизни студентов становится своеобразной проверкой правильности выбора профессии. Они многому научатся: прежде всего, наши студенты увидят в реальных условиях интенсивную работу врачей и медицинских сестер. У старших коллег приобретут уникальный профессиональный опыт, опыт межличностных отношений и работы в команде, ощущение коллектива, оценят меру ответственности за свою работу, конечно, приобретут позитивные жизненные ценности, новых верных друзей.
Главный врач ковидного госпиталя на Солнечной Анатолий Дмитриев:
- Знаете, как говорят о молодежи: «Племя младое, незнакомое»... Думаешь, что это другие люди, с другими интересами, финансово ориентированные… Но тут к нам в госпиталь пришли около 10 студентов – подчеркну, что это было их добровольное решение. И мы с удивлением увидели нашу подрастающую смену. Все ребята великолепно отработали, не могу сказать ни одного плохого слова. На них можно было положиться. Студенты не просто «несли» свою вахту, многие остались и отработали больше, чем им было положено. И если бы не сессия, они бы остались в госпитале еще.