Сам же он является сторонником традиционного ислама и одним из инициаторов открытия мусульманской молельной комнаты при пенитенциарном учреждении. В дни празднования Ураза-байрама мужчина поведал об особенностях вероисповедания в условиях заключения.
- Вообще в местах лишения свободы нахожусь с 2006 года, а именно в Бурятии — с 2008-го. Здесь, в исправительной колонии №8 строгого режима для впервые осужденных мужчин, содержатся мусульмане из различных регионов России и стран мира. Есть с Кавказа, из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана. Все мы — сторонники разных доктрин, но приверженцы традиционного ислама. Я бы назвал его чистым.
- Для меня как мусульманина ислам — первичная религия, и сама по себе довольно миролюбивая. Бороться с ним пытались много веков, но уничтожить так и не смогли. Однако сумели пошатнуть изнутри — внедрить сектантов.
- В 14-м веке жил теолог Ибн Таймия — знаток исламского права, хадисоведения, толкования Корана и прочих богословских дисциплин. Несколько раз за свою жизнь он попадал в тюрьму из-за религиозного фанатизма и реформаторского рвения, а также конфликтов с правителями и их подданными. Когда же вышел на свободу, возобновил борьбу с тем, что считал «недопустимыми новшествами» (бида) и вновь подвергся заключению.
- Через 400 лет после смерти Таймия, выжившего из ума и не признанного никем, рассуждения, изложенные в его сочинениях, оказали огромное влияние на Ибн Абдуль-Ваххаба, не признавшего концепций, существовавших в то время. Они легли в основу ваххабизма, который поддерживается династией Саудидов и является официальной религией Саудовской Аравии. На мой взгляд, это сектантство, «чума 20 и 21 века», несущее не миролюбивый ислам, а подменяющее традиционные понятия.
- Ваххабизм начал проникать в нашу страну после того как рухнул «железный занавес», открылись границы и появились эмиссары и миссионеры. Люди даже получали деньги за то, что вступали в секты, чьи духовные лидеры брали учениками совсем маленьких детей — исключительно десятилетних мальчиков. Их обучали и «обрабатывали» хорошо подготовленные психологи, которые и закладывали «систему ценностей». Ведь гораздо проще внушить «нужную» информацию юным умам, нежели состоявшимся личностям. Бывшие коммунисты с радостью отдавали ребятишек, чтобы они изучали ислам и молились «правильно». Ранее это не представлялось возможным (во времена Советов многие все равно старались читать молитвы и соблюдать пост, но тайно).
- Тогда еще не ведали всех тонкостей. И пока народ опомнился и разобрался, где черное, а где белое, получилось то, что получилось. Сегодня некоторые идеологи выдают за ислам то, что несет не религию, а сектантство, которое призывает к разрушению государств и традиций, уничтожению человечности и обычаев. В Республике Чечня благодаря Ахмаду Кадырову сохранился консервативный ислам. Чеченский народ выбрал свой путь и сохранил свое лицо. Мы не осознаем этого, но осознают наши потомки.
- Каждый родитель хочет, чтобы ребенок был сыт, одет и обут. Но всегда должен знать и то, чем он занят, увлечен, заинтересован (рэп-музыкой, например), поддерживать в хороших делах и начинаниях и сам быть авторитетом, чтобы таковым не стал «дядя» с улицы. Однако зачастую родители занимаются зарабатыванием денег, и дети остаются без присмотра. Тут-то и попадаются на уловки вербовщиков из запрещенных экстремистских и радикалистских организаций. Если отец дал жизнь ребенку, то остается в ответе за него. «Недосмотрел, потому что работал» — не оправдание.
- Когда малограмотный и плохо образованный человек берет какую-нибудь брошюрку и по-своему толкует суры, я задаюсь вопросом. Как он берется за трактовку Священного писания, если не умеет нормально общаться, читать и писать? Тот, кто хочет обратиться в лоно ислама, первым делом должен обратиться к имаму в своем регионе, которого утвердил муфтият. Только он подскажет что правильно, а что нет. Надо узнать всю интересующую информацию в мечети, а не слушать посторонних советчиков из подъезда или Интернета, чтобы не сбиться с правильного пути.
- В свое время мне тоже пришлось столкнуться с экстремистами. После 1992 года в одном из районов Чеченской республики была приватизирована земля, а на ней построен завод, где делали вина, а я работал мастером винодела первичного и вторичного садоводства. Поскольку занятие это запрещено радикальным исламом, в 2002 году его представители готовили взрыв предприятия вместе с работниками, который предотвратил бурятский ОМОН.