В 2025 году исполняется 100 лет со дня рождения Семена Васильевича Ангапова — одного из видных государственных деятелей Бурятии. К его юбилею в свет выходит книга доктора исторических наук Александра Елаева «Семен Ангапов и его философия жизни», в которой не просто рассказывается биография и путь становления Ангапова, но и раскрываются интересные страницы истории нашей республики.
В беседе с корреспондентом «МК в Бурятии» автор книги Александр Елаев отметил, что при написании этой книги было важно объективно отразить мировоззрение человека, живущего в ту эпоху, оценки которой сегодня разнятся от непонимания до откровенно негативных суждений.
«Слишком много сегодня говорят о той эпохе, руководствуясь штампами и идеологическими клише. Я же хотел показать живого человека с его сомнениями, надеждами и внутренней борьбой, который пытался найти свое место в стремительно меняющемся мире», — пояснил Александр Елаев.
И в книге получилось показать не просто одного из деятелей республики, чья жизнь стала отражением целой эпохи в истории Бурятии и страны, но и простого человека, для которого слова «долг», «честь» и «созидание» были не пустым звуком, а сутью существования. Его путь — от солдата Великой Отечественной до ученого-философа и видного государственного деятеля — это пример бескомпромиссного служения идеалам, народу и своей земле.
По льду Байкала на фронт
Январь 1943 года. Байкал, скованный метровым льдом, простирался до горизонта. Семнадцатилетний Семен Ангапов шел в колонне таких же, как он, мальчишек из Нижнеангарска. 40-градусный мороз обжигал легкие, ветер срывал с губ смех — они еще пытались шутить, не понимая до конца, что детство закончилось.
Впереди тащила сани с провиантом одна-единственная лошадь. За 300 километров пути до Усть-Баргузина многие стерли ноги в кровь, но никто не отстал. «Молодые были, дурачились по дороге, — вспоминал потом Ангапов. — Не сомневались, что повезут на запад добивать фашистов».
Они еще не знали, что их ждет не Западный фронт, а Забайкальское пулеметно-минометное училище. Что после училища вместо немецких танков им придется штурмовать японские доты в Маньчжурии. Что из 26 ребят, шагавших по байкальскому льду, не все вернутся домой.
Этот ледовый переход станет для Семена прологом всей жизни — трудной, опасной, но неизменно устремленной вперед.
Хайларская твердыня
Август 1945 года. Маньчжурская степь под городом Хайлар. Младший лейтенант Ангапов в третий раз за день поднимал свой взвод в атаку. «За Родину! За Сталина, ура!» — кричали осипшими голосами командиры.
Перед ними возвышалась «Хайларская твердыня» — подземная крепость с десятками железобетонных дотов, связанных паутиной тоннелей. Японский гарнизон — 3000 человек — готов был драться до последнего.
«Из-за бойниц трехметровой толщины атакующих прямой наводкой встречали пушки, перекрестным огнем резали пулеметы», — вспоминал Ангапов. В одной из таких атак на его глазах упал Гоша Белоусов — одноклассник, с которым вместе призывались в 43-м.
Но самый страшный удар ждал впереди. В последние дни войны погиб его близкий друг — москвич Петр Кудряшов. «Мы знали, что на войне с немцами погибли его два старших брата, — с болью рассказывал Семен Васильевич. — Представляете наше состояние, когда мы писали письмо его родителям?».
Из 8219 советских солдат, погибших на Дальнем Востоке, каждый седьмой пал здесь, под Хайларом. Эта цена победы навсегда останется в его памяти.
Учеба и страсть к философии
1949 год. Бывший офицер Семен Ангапов с удивлением обнаружил, что студенческая жизнь в Бурятском пединституте дается ему труднее, чем армейская служба. «На войне я был офицером-командиром, а здесь все приходилось начинать заново», — признавался он.
Но упорство фронтовика взяло верх. Уже через год в служебной записке заместителя директора института отмечалось: «Среди 13 студентов, показавших глубокие и отличные знания, был студент 3-го курса физмата С.В.Ангапов».
Его страстью стала философия. В 1953 году он поступает в аспирантуру Института философии АН СССР — хорошая возможность для простого парня из бурятского поселка. Москва открывала перед ним мир большой науки. Его учителями стали легенды советской философии: Теодор Ойзерман, Игорь Нарский, Михаил Иовчук. Их лекции Ангапов аккуратно записывал в общую тетрадь — красивым убористым почерком, синими чернилами. Эти тетради он сохранит до конца жизни. Не как материал для лекций, а как память об Учителях.
В поисках новых знаний и опыта
1965 год. Кабинет второго секретаря Улан-Удэнского горкома КПСС. 40-летний Ангапов, только что назначенный на ответственнейший идеологический пост, смотрит в окно на просыпающийся город.
Он знал, что его ждет. В эпоху «развитого социализма» идеология стала ритуалом, формальностью. Но ученый-философ в нем восставал против этого. «Партийный работник вечно находится в поиске нового, — заявлял он на собраниях. — Тот, кто не изучает новое, не должен работать!». По словам Елаева, во всех выступлениях Ангапова почти рефреном звучат слова, что учиться постоянно — это необходимость.
По его инициативе при горкоме создается внештатный отдел науки — случай беспрецедентный! Он собирает ученых, преподавателей, заставляет партработников учиться, читать, выступать с лекциями. «Освобожденные работники партаппарата еще мало выступают с лекциями, — критиковал он коллег. — Выступать необходимо всем 2-3 раза в месяц!».
Он мог быть жестким. Когда председатель горисполкома позволил себе необоснованную критику в адрес инструктора горкома, Ангапов жестко «поставил его на место». Справедливость для него была не абстрактным понятием.
Голова вождя
1968 год. Площадь Советов в Улан-Удэ. Ангапов стоит перед макетом будущего памятника Ленину — не традиционной фигурой, а гигантской бронзовой головой. «Это невозможно!» — говорили скептики. «Это будет символ!» — верил Ангапов.
Его назначают ответственным за проект. Начинается битва за памятник. Он летит в Мытищи, на завод художественного литья, везет с собой 9-летнего сына Данила — для мальчика полет на ТУ-104 становится событием жизни.
Он ведет все переговоры с директором завода, контролирует отливку 42-тонного памятника, транспортировку его частей в Улан-Удэ. К 100-летию Ленина в 1970 году поставить памятник не успевают. И только в ноябре 1971-го с памятника снимают покрывало, сшитое из четырех парашютов. Перед жителями предстает 7,7-метровая голова Ленина — монументальная, величественная.
В память о тех днях скульптор Нерода подарил Ангапову бронзовую статуэтку — копию памятника. Она всегда будет стоять на его рабочем столе — как напоминание о самой амбициозной его победе.
Созидатель культуры и спорта
1976 год. Он назначен на должность заместителя председателя Совета Министров Бурятии. Теперь под его началом — вся социальная сфера республики: 15 министерств и ведомств, от культуры до здравоохранения.
Ангапов берется за десятилетний долгострой — здание Бурятского драмтеатра. «Из десяти лет работы пять лет практически не велись», — писал он с горечью. И Ангапов «пробивает» финансирование в Москве, контролирует каждый этап.
Особое внимание он уделяет панно-рельефу «Цветущая Бурятия» на фасаде театра. Скульптор Александр Миронов вспоминал: «Мы лепили барельеф из четырех частей. Ангапов приходил постоянно, смотрел и высказывал свое мнение. Жесткий, прямой был».
В 1982 году театр открывается, и в том же году удостаивается ордена Трудового Красного Знамени, что небывалая редкость для театра с окраин огромной страны.
Параллельно с этим Ангапов курирует создание музея природы Бурятии, реконструкцию музея истории. В его понимании культура — чуть ли не самая важная составляющая образования современного человека.
Немаловажную роль сыграл Ангапов в становлении бурятского спорта. Он заметил появление в Иркутске перспективного тренера по бурятской борьбе Геннадия Манжуева и привлек его на работу в столицу республики.
В воспоминаниях Манжуева почти дословно передан разговор обоих. «Я требую твоего немедленного возвращения в Улан-Удэ! Ты понял меня?» — говорил Ангапов. Манжуев пытался возражать, мол, только начал работать в Иркутске, но Ангапов был непреклонен: «Вопрос с квартирой будет решен в ближайшее время». Через несколько месяцев Манжуев получил ордер на трехкомнатную квартиру и стал председателем республиканского спорткомитета.
Вместе они затевают амбициозный проект — проведение чемпионата СССР по вольной борьбе в Улан-Удэ. Ангапов становится председателем оргкомитета, мобилизует все предприятия республики. На стадионе им. 25-летия БурАССР строят грандиозный навес из мостовых конструкций. «Это было незабываемым событием в спортивной жизни республики», — вспоминал Манжуев. Первый секретарь обкома Модогоев, оставив все дела, два дня сидел на трибуне, «завернувшись в гостиничное одеяло», не в силах оторваться от схваток.
При всем этом власть для заместителя председателя Совета Министров Ангапова никогда не была самоцелью. Об этом красноречиво говорит один случай, который показал обоих братьев Ангаповых как людей, которые искренне «болели» за свое дело. Однажды к нему пришел младший брат Валерий, который сегодня в Бурятии известен как основатель БСМП. После пожара в поликлинике №1 ему временно передали здание станции юных туристов. Теперь, когда новая поликлиника построена, он просил оставить здание за медучреждением — очень уж удобное расположение.
Ангапов-старший взорвался: «Ты в какое положение меня ставишь?! Отбирать детское учреждение в угоду брату я никогда не буду! Ни при каких обстоятельствах!». Младший брат обиделся: «Один раз в жизни пришел попросить не ради себя, и то отказал». Пос-ле этого случая братья долго не общались. Примирение далось тяжело, но принципы оказались дороже.
Закат эпохи и наследие
1991 год. Развал СССР Ангапов воспринял как личную трагедию. «Он сохранил свои коммунистические убеждения в новой России», — отмечает Елаев в книге. Но вместо ухода в оппозицию он берется за новое дело — создание республиканской ветеранской организации. Фактически с нуля, в самое сложное время, он строит структуру, которая станет опорой для тысяч фронтовиков и тружеников тыла.
Его энергия поражала его соратников. «Он мог часами сидеть, разговаривать, — вспоминает Рита Цыденова, директор художественного музея. — Но самое главное — не просто так, а со знанием дела». Даже в 75 лет он оставался таким же — неравнодушным, принципиальным, преданным Бурятии.
Семен Васильевич Ангапов ушел из жизни, оставив после себя не только бронзовую статуэтку Ленина и пожелтевшие конспекты, но и живую Бурятию — с ее театрами, музеями, стадионами.
Он не любил вспоминать войну. Не любил стрелять — даже на охоте. Слишком хорошо помнил пристрелку 30 винтовок раз в месяц, после которой правое плечо опухало и болело так, что руку нельзя было поднять. Но тот же человек с легкостью поднимал другие «тяжести» — строил школы, открывал библиотеки, вдохновлял молодежь.
Его философия жизни умещалась в простой формуле, которую он взял у Аристотеля: «Служить другим и делать добро». Все остальное — детали.
Когда-то он прошел 300 километров по байкальскому льду. Прожил 85 лет — каждый из которых был таким же трудным, целеустремленным и честным, как тот январский переход. И оставил за собой не выжженную землю, а цветущую Бурятию.