«Экологическое зло»?
Круглый стол, модератором которого стал лидер фракции КПРФ в Народном Хурале депутат Виктор Малышенко, обнажил острый конфликт: с одной стороны — экономические обещания недропользователя, с другой — угрозу уникальной экосистеме Байкала.
Ошурковское месторождение расположено в 500 метрах от реки Селенги — главного притока Байкала. Здесь планируется создание горно-обогатительного комбината (ГОК) с глубоким карьером. Проект продвигает Русская медная компания (РМК). Ее интерес, как пояснил Виктор Данилов-Данильян, научный руководитель Института водных проблем РАН, связан не столько с добычей фосфора, сколько с утилизацией серы — побочного продукта медеплавильного производства в Карабаше в Челябинской области. Соединение серы с апатитами позволяет получать фосфорные удобрения, что делает производство «малоотходным» с точки зрения компании.
Но цена такого «решения» может оказаться непомерно высокой. Вот почему планы Русской медной компании по созданию ГОКа в непосредственной близости от главного притока Байкала, эксперты, принявшие участие в работе круглого стола, называли то «экологическим злом», то «приготовлением к преступлению». Виктор Данилов-Данильян тоже категоричен: проект «совершенно несовместим с охраной озера Байкал», заявил он. Анализ потенциальных рисков выявил целую цепочку взаимосвязанных угроз, способных необратимо изменить хрупкую экосистему региона.
Депрессионная воронка
Первая и одна из самых серьезных угроз связана с формированием депрессионной воронки при разработке карьера. Это явление неизбежно приведет к понижению уровня грунтовых вод. Как подчеркивает научный руководитель Института водных проблем РАН, «нет ни одного карьера, который не приводил бы к иссушению колодцев». Проблема куда масштабнее, чем кажется на первый взгляд: нарушение гидрогеологической структуры местности может затронуть глубинные горизонты, питающие Байкал. Последствия такого вмешательства непредсказуемы — от локальных засух до изменения водного баланса всего региона.
Загрязнение Селенги
Вторая угроза — загрязнение реки Селенги рудничными водами. На начальном этапе объем стоков может достигать 1 000 м³/час, и эти воды способны содержать тяжелые металлы. Яркий пример — опыт разработки месторождений в Хибинах: после вскрытия залежей концентрация молибдена в воде превысила рыбохозяйственные нормативы в 160 раз. При углублении карьера до 400 метров объемы стоков возрастут многократно, что сделает проблему еще более острой. Река Селенга, будучи главным притоком Байкала, станет каналом распространения токсинов вглубь уникальной экосистемы.
Эвтрофикация Байкала
Третья угроза кроется в попадании фосфора из апатитов в воды Байкала. Этот биогенный элемент провоцирует процесс эвтрофикации — «цветение» воды. Даже малые дозы фосфора способны нарушить хрупкий баланс минерализации озера, что чревато необратимыми изменениями в экосистеме. Цветение воды приводит к бурному росту водорослей, которые, отмирая, поглощают кислород, создавая «мертвые зоны», где невозможна жизнь рыб и других организмов. Для Байкала, хранящего 20% мировых запасов пресной воды, такие процессы могут стать катастрофой.
Пылевое загрязнение
Четвертая угроза — пылевое загрязнение. Тонкодисперсная пыль с карьера и хвостохранилищ способна распространяться на десятки километров. Опыт Кировска (Хибины) показывает масштабы проблемы: на 1 км² территории горнопромышленного комплекса в сутки выпадает 9 кг тяжелых металлов и 1 350 кг пыли. Эта пыль не просто ухудшает видимость — она содержит токсичные элементы, которые накапливаются в почве, растениях и организме человека, вызывая хронические заболевания дыхательных путей и сердечно-сосудистой системы.
Нарушение гидрологического режима
Пятая угроза связана с масштабным забором воды из Селенги. Ежегодный объем — 280 млн м³ — способен кардинально изменить баланс водоносных горизонтов и наземных экосистем. Это повлияет не только на Байкал, но и на все прилегающие территории: от лугов и лесов до населенных пунктов, зависящих от грунтовых вод. Нарушение гидрологического режима может привести к обмелению малых рек, гибели прибрежной растительности и сокращению биоразнообразия региона.
«В голове не укладывается»
— Бурятия, находясь в буферной зоне Байкальской природной территории, ограничена в экономическом росте. И, возможно, именно поэтому мы сейчас с этим проектом по Ошурковскому месторождению находимся вот в таком положении. Со стороны если посмотреть, мы похожи на нищего человека, который, чтобы как-то улучшить свое положение, распродает последние ценности из дома. Понимая, что эти вещи он обратно вернуть уже не сможет, — комментирует директор АНО «Чистая Бурятия» Лейла Хахураева. — Сегодня существует в мире очень много зеленых технологий, другие страны принимают очень строгие и эффективные меры по защите своей экосистемы, которые мы могли бы применить у себя в регионе. Нас к этому обязывает озеро Байкал. Бурятия несет большую ответственность за него, чем, например, те же Иркутская область или Забайкальский край, потому что мы находимся как раз в водосборном бассейне. И даже по виду участников круглого стола из других регионов видно, что люди не то, чтобы в недоумении — у них в голове не укладывается, как мы, жители Бурятии, допускаем такие экологические риски с такими явными признаками опасности!
Экономические обещания
Сторонники проекта делают ставку на три ключевых аргумента: создание 600 рабочих мест, более 60 млрд инвестиций и налоговые отчисления в бюджет. Между тем в советское время Ошурковское месторождение считалось самым дорогим для разработки: себестоимость добычи достигала 280 рублей на тонну против 100 руб. в Хибинах (в Мурманской области).
— Заявлено, что карьер станет прибыльным уже со второго года. Это кажется чудом. Когда экономисты изучали эти расчеты в совете по Байкалу, они заявили, что такого в жизни не бывает. Доходность предприятия прогнозируется на уровне 136%. Да вы что? Это что за новый «МММ»? — озвучил сомнения директор Лимнологического института СО РАН Андрей Федотов. — Если следовать этой логике, то, как я понимаю, речь идет о 150 миллиардах рублей либо прибыли, либо инвестиций. Но неужели Бурятия не может зарабатывать по-другому? Возьмем, к примеру, туристическую отрасль. Первое лицо республики говорит об инвестициях в 146 миллиардов. Подобное развитие и инвестиции гораздо привлекательнее по своим объемам и перспективам, чем уничтожение природы с непонятным итоговым эффектом. Альтернативы есть — нужно лишь ими заниматься.
Как и Андрей Федотов его коллега Виктор Данилов-Данильян убежден, что все экономические проблемы региона можно решить и без освоения Ошурковского месторождения.
— Для комплексного, панорамного рассмотрения этих вопросов с широким горизонтом планирования крайне необходима долгосрочная государственная программа или стратегия социально-экологического и экономического развития Байкальского региона. Однако такой программы на сегодняшний день нет. На мой прямой вопрос о том, почему вокруг Байкала столько суеты, мифов и разговоров, но нет этого ключевого документа, ни руководство Бурятии, ни Иркутской области, ни Забайкальского края внятного ответа не дали. Почему мы этим не занимаемся? И сейчас я вновь хочу задать этот вопрос руководству всех трех прибайкальских регионов и, безусловно, федеральному правительству, которое должно если не выполнить эту работу самостоятельно, то уж, по крайней мере, ее инициировать и возглавить.
— Угрозу, которую этот проект несет для района, реке Селенге и озеру Байкал, уже можно трактовать как подготовку к деяниям, подпадающим под уголовную ответственность. Смело можно писать обращение в Генеральную прокуратуру. Вот это — первый пункт для нашей резолюции, — комментирует ситуацию Тамара Злотникова, заслуженный эколог РФ, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой Московского государственного университета геодезии и картографии, председатель комитета по экологии Госдумы 2-го созыва. — Второй пункт — предложить объявить мораторий. Лучше всего — на 50 лет, чтобы закрыть эту тему на ближайшие десятилетия и спокойно заняться развитием туризма.
Тамара Злотникова считает лучшей альтернативой ГОКу создание геопарка ЮНЕСКО.
— ЮНЕСКО предъявляет определенные требования: на территории должны быть не только ценные геологические объекты, но и этнографические, исторические памятники. И здесь, в Иволгинском районе, все это есть! Эта территория идеальна для подачи заявки. Скала Ферсмана открыта в 1915 году как раз на территории Ошурковского месторождения апатитов. Природно-геологический объект содержит более 30 видов пород, включая магнезит, кварц, флюорит, микроклин, альбит, биотит, роговую обманку, апатит, гематит, зеленый берилл, лунный камень и многие другие. Подробное изучение этого геологического обнажения проводилось в 60-е годы прошлого века в рамках подготовки к разработке залежей апатитов. Перенимайте опыт Башкирии или Алтая, и у вас есть все шансы создать геопарк мирового уровня. Тогда туристический поток, о котором говорит глава Бурятии, вырастет многократно. Таким образом, у нас есть реальные инструменты: и увеличить число рабочих мест, и сберечь природу Байкала, и не нарушить российское законодательство, включая Уголовный кодекс.
— Я вновь вынужден подчеркнуть уникальность Байкала, поскольку даже в высоких кабинетах порой встречается невежественное отношение, — говорит депутат Госдумы, инициатор проведения круглого стола Вячеслав Мархаев. — Олигархам, безусловно, наплевать на судьбу Байкала. Местным жителям, ученым, экологам и общественникам крайне трудно противостоять их влиянию — материальные и лоббистские ресурсы сторон несопоставимы. Мы, депутаты Государственной Думы и Народного Хурала, обязаны противодействовать этому путем принятия и корректировки законодательства для надежной защиты озера. Посмотрим, изменится ли тон чиновников на местах и в правительстве региона после того, как новый генеральный прокурор Российской Федерации Александр Гуцан взял на личный контроль мое обращение по Ошурковскому месторождению апатитов.
Что дальше?
В итоге участники круглого стола пришли к выводу, что проект разработки Ошурковского месторождения нельзя считать ни технологически обоснованным, ни экологически безопасным. Экологические риски многократно перевешивают потенциальную экономическую выгоду. Во-первых, вскрытие горного массива неизбежно приведет к изменению химического состава грунтовых вод, дренирующих в реку Селенгу. Во-вторых, открытый способ добычи, предполагающий снятие почвенно-растительного слоя, является одним из самых грязных методов. Он неизбежно приведет к мощному пылеобразованию. Ежегодно в атмосферу будут попадать тысячи тонн фосфора, что вызовет эвтрофикацию (цветение) водоемов и неминуемо отразится на экосистеме Селенги и Байкала. В-третьих, серьезную угрозу представляет круглогодичное пыление шламохранилища и сомнительная герметичность его конструкции. Наконец, в проекте полностью отсутствует информация о том, что будет с карьером глубиной 100-400 метров и шламохранилищем после завершения 25-летней эксплуатации месторождения. Вопрос рекультивации территории не проработан.
Экономическую целесообразность проекта эксперты также поставили под сомнение, указав, что Россия в 2024 году произвела рекордные со времен СССР 63 млн тонн минеральных удобрений, 40 млн из которых было экспортировано. Острый дефицит в стране отсутствует, а значит, нет оснований жертвовать ради этого уникальной экосистемой Байкала.
Для системного решения проблемы участники круглого стола предложили конкретный план действий.
Среди его основных пунктов:
обращение к депутатам Государственной Думы с инициативой внесения поправок в федеральный закон «Об охране озера Байкал». Поправки должны наложить полный запрет на строительство любых объектов, чья эксплуатация потенциально опасна для экологии Байкальской природной территории, включая разработку месторождений;
создание специальной контрольной комиссии с участием депутатов, экспертов РАН, экологов и международных наблюдателей для мониторинга решений властей, касающихся Байкала. Обеспечение максимальной прозрачности при принятии любых решений, связанных с изменением нормативных актов и соблюдением прав граждан на благоприятную окружающую среду. Усиление государственного экологического мониторинга и контроля за соблюдением законодательства на Байкальской природной территории.
Казалось бы, судьба Байкала — на волоске, но вопрос все равно остается открытым: что важнее — сиюминутная экономическая выгода или сохранение одного из самых ценных природных объектов планеты? Ответ на него определит не только судьбу озера-моря, но и репутацию страны как ответственного хранителя мирового наследия.