Три раза Михаил Кожухов приезжал сюда самостоятельно, по зову сердца, повинуясь неувядаемой страсти к рафтингу — спортивному сплаву по воде. Так что отроги Хамар-Дабана и непокорные реки Окинского района он знает не понаслышке и даже лучше многих иных жителей республики. А вот первый визит — как первая любовь, запомнился ему навсегда, символично перекликаясь с последним.
— Именно поездке в Бурятию в 70-е годы в составе школьного экспедиционного отряда я во многом обязан становлению себя как личности и, быть может, как путешественника. Мы собирали в Баргузинской долине этнографический материал по заданию музея Революции. Большого научного смысла в этой работе, наверное, не было, но зато был большой человеческий смысл. Воспоминания, которые связаны с той поездкой, остались у меня на всю жизнь.
У Михаила Кожухова, автора по-настоящему занимательных телевизионных программ о мире, много поклонников. Есть они и в глухих селах Еравны и Баргузинской долины, которые на вертолете ИФК “Метрополь” знаменитый московский гость облетел, наверное, вдоль и поперек. На встрече с представителями местных СМИ Михаил Кожухов скромно сообщил, что был приятно удивлен тем, что деревенские жители знают и любят его творчество.
— В Еравне было удивительное действо — ночь ехора. Было потрясающее знакомство с тем, как когда-то выглядели бурятские жилища, как в старину (и, наверное, сейчас) здесь встречают гостя, как разделывают барана. А в конце был хоровод — ехор, который закончился разрыванием меня на части. Я, откровенно говоря, и не предполагал, что настолько помнят и знают мои программы. Я был к этому не готов, хотя было приятно, что людям в далеких деревнях нравится то, что я делаю.
За неделю Михаил Кожухов побывал в Баргузинской долине, в Еравне, посетил Иволгинский дацан, несколько бурятских и семейских деревень, где встречался с разными людьми, участвовал в шаманских обрядах, танцевал ехор, ловил омуля, наблюдал за работой народных умельцев. Много что успел увидеть и пощупать собственными руками — “пропустил через себя” (цитата Михаила Слипенчука).
К слову — бурятский проект будет эксклюзивным. В том смысле, что никаких других передач о регионах России Михаил Кожухов не планировал и не планирует в ближайшем будущем.
— Дело не в том, что Африка нравится мне больше, чем Россия, а в том, что у телевидения есть своя экономика и своя логистика. А страна наша такая большая и такая сложная, поэтому перемещаться по ней и снимать передачи очень проблематично. Если бы не компания “Метрополь”, лично Михаил Слипенчук, эта поездка не состоялась бы. Формат моих передач не энциклопедичный. Есть такая опасность. Когда ты рассказываешь нашим людям о какой-нибудь Ботсване (государство в Южной Африке. — Авт.), о которой никто ничего не знает, это гораздо легче, чем рассказывать про Бурятию для аудитории в 900 тысяч жителей, рискуя что-нибудь ляпнуть или слово неправильно произнести.
Михаил Кожухов никогда не удовлетворяется ролью простого наблюдателя с камерой и микрофоном, что и отличает его передачи о планете Земля от многих других. Он, как справедливо заметил Михаил Слипенчук, старается пропустить все через себя, сам попробовать, сам сделать, сам изготовить — так или примерно так, как делают это удивительные люди в удивительных уголках мира. Но не сделал того, что от него ожидали в Бурятии — не стал стряпать буузы (он так и сказал: “буузы”):
— Я, быть может, и приготовил буузы, если бы меня ими не кормили каждый день в каждом населенном пункте, — пошутил Михаил Кожухов, чем окончательно расположил к себе небольшую аудиторию из числа местных журналистов, которые пытались выяснить подробности будущей программы, обещающей выйти в эфир ориентировочно в сентябре.
— Была неудавшаяся попытка выловить омуля. Зацепили топляк, и невод оборвался. Поскольку шел ливень, была ночь и жуткий холод, второй раз заводить невод не только у меня, но и у рыбаков ни желания, ни сил уже не было. Меня поразила семья Баженовых, два очень светлых человека, отец и сын, которые с трудом возрождают искусство изготовления кадушек. Их раньше делали в каждой деревне, а сейчас никто толком не знает, как скрепить детали ободом из черемухи. Ни в одной книжке об этом не написано, и Баженовы несколько лет потратили на то, чтобы восстановить искусство изготовления хитрого замка. Мне, конечно, было бы глупо вырывать эту кадушку и пытаться закрепить обод, поэтому я только смотрел и разговаривал. К сожалению, нам не разрешили снимать нетленное тело Хамбо ламы Итигэлова. Но скажу, что это чудо выходит за грань моего представления о том, как устроен мир. За неделю мы сняли множество сюжетов общим хронометражем почти 7,5 часов, из которых нужно смонтировать передачу о Бурятии в 46 минут. Это будет трудная задача.
“Как вам наша Бурятия? Насколько она изменилась со времен вашего первого визита сюда?” — был вопрос.
— Мне кажется, перемены в республике произошли значительные. Бурятия стала чище. Особенно это бросается в глаза в Еравнинском районе, где я увидел, возможно, самые чистые в России деревни, и это приятно. Мне приятно, что в Бурятии появился социально ответственный бизнес. Может, в России есть проекты подобные тому, что сейчас реализуется в Турке (“Байкальская гавань”. — Авт.), но я лично таких масштабных строек, на которые замахнулся “Метрополь”, не видел. И мне это тоже очень приятно, потому что аналогичные проекты мне попадались на глаза где-нибудь в Китае. И в меньшей степени — в России. Мне очень приятно, что, несмотря на абсолютно невнятную политику в области туризма и, опять же, вопреки этой невнятной политике в Бурятии происходят позитивные изменения. Люди пытаются (иногда трогательно, иногда неумело) что-то сделать, понимая, что им достались колоссальные природные богатства. Мне очень приятно, что возрождаются традиции и искусство бурятского народа, о которых в 70-х годах никто даже и не слышал. Я говорю не только о религии, но и о бытовых вещах. Я был в Ацагате и стал свидетелем национального обряда. И радовался, что люди были облачены в национальные костюмы, даже те, кому исполнился годик. Мне сказали, что эти костюмы не привезены из Монголии, а сшиты здесь. Это здорово!
И, наконец, что может быть ценнее и справедливее суждения профессионального путешественника о туристическом потенциале Бурятии?
— Когда будет построена вся необходимая инфраструктура, никаких сомнений быть не может в том, что Бурятия станет одним из популярных маршрутов для туристов. А пока колоссальное количество отмороженных европейцев (я их так называю) шастает по Иркутску в надежде увидеть Байкал, рассчитывая лишь на Листвянку, которая никогда не даст истинного представления об озере. Впрочем, туристы и так едут сюда, и если бы правильно все было организовано в нашей стране, то, конечно, они приезжали бы на Байкал сотнями тысяч. Это дало бы огромное количество рабочих мест и пошло на пользу экономике региона и людям, здесь проживающим.
