Спектакль о судьбе генерала Уржина Гармаева, год назад уже вызвавший в Улан-Удэ полемику среди ветеранов, к немалому удивлению был представлен как лучшая работа местного коллектива, а вернее, отдельной семьи Жамбаловых, где худруком театра работает Эржена Жамбалова, ставил спектакль Саян Жамбалов, а музыкальным руководителем значится их дочь Сойжин Жамбалова.
Полемику вызвало, конечно, не творческое воплощение замысла, а идеологическая подоплека представленного зрителю художественного образа Уржина Гармаева, показанного со сцены Бурдрамы в качестве незаслуженно забытого «героя», «патриота» и вообще «первого генерала из бурят». Спектакль показали на сцене Бурдрамы, потом увезли на родину Уржина Гармаева в Забайкальский край, а далее туда, где сто лет назад деятель карликового государства Маньчжоу-Го Уржин Гармаев в форме генерала Квантунской армии и вершил свои «великие» дела.
В интервью под названием «У бурят образовался внутренний вакуум» режиссер-постановщик Саян Жамбалов заявил, что намерен показать «Ветер минувших времен» в Улан-Баторе, а также Внутренней Монголии КНР, объяснив неожиданный выбор темы тем, что «Уржин Гармаев честно служил своей Родине в своем понимании». Столь вольное понимание Жамбаловыми темы Родины вызвало недоумение не только у профессиональных краеведов, но и у мало-мальски знакомых со школьным курсом российской истории.
Поход в большую историю обычного учителя образца начала прошлого века Уржина Гармаева начался с того, что он не принял революционные события на родной земле и фактически стал японским агентом, приложившим немало усилий для того, чтобы расчленить Россию. Гармаев поступает на службу к атаману Семенову, заканчивает Даурскую школу прапорщиков, готовившую на иноземные деньги нацкадры младших командиров, и по заданию японской разведки старается популяризировать идею создания из монголов, баргутов и бурят панмонгольского государства, в которое должны были войти Внешняя Монголия, Барга, Южная Монголия и Бурятская республика.
«Великое Монгольское государство» под протекторатом Японии не состоялось, зато в 1931 году после оккупации Маньчжурии японскими войсками на карте появляется марионеточное государство Маньчжоу-Го, где Уржин Гармаев дослужился до звания генерал-лейтенанта Маньчжурской армии. За какую такую Родину в «своем понимании» воевал Уржин Гармаев — вопрос очень щекотливый. Ибо уже позднее, сдавшись Советской власти, он чистосердечно признавался на допросе, что, к примеру, в боях на Халхин-Голе летом 1939 года руководил совместно с японцами боевыми действиями, охранял войска Комацубара, разведывал, где расположены части Красной Армии и Монгольской армии. Как командующий своего округа Гармаев утвердил более 30 смертных приговоров монгольским и советским разведчикам.
Вряд ли в спектакле «Ветер минувших времен», показанном на прошлой неделе в театре Улан-Батора, речь шла об этих событиях. Вряд ли со сцены говорилось о том, что в начале Великой Отечественной войны Япония готовилась создать в Забайкалье государство по типу Маньчжоу-Го и назначить его царем атамана Семенова. Японцы только и ждали захвата немцами Москвы, чтобы монгольские части Квантунской армии вошли на территорию Забайкалья из Маньчжурии. Ничего этого в спектакле Саяна Жамбалова, по иронии судьбы созданного в канун 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, конечно, нет, но сути постановки это не меняет. Суть эта в том, что, воплотись идеи Уржина Гармаева в жизнь, никакой независимой Монголии с ее Великим Хуралом сегодня не было бы, а, возможно, не было бы и Бурятии. Неизвестно, как бы чувствовала себя наша страна, если бы у стен современной Кяхты день и ночь плескалось безграничное китайское море. Главным, первым генералом из бурят был и остается для нас Илья Балдынов, факт служения Родине которого, в отличие от Уржина Гармаева, не вызывает никаких сомнений.
Когда под разными лозунгами на просторах огромной державы то и дело появляются сомнительные фильмы, книги и песни о великой роли в российской истории Колчака — Семенова — Унгерна, это понять можно. Когда видные деятели культуры маленькой Бурятии не могут разобраться в своей маленькой истории, это непростительно и печально.
