Из огня да в полымя?
Когда случился Майдан, а затем началась война, Андрей Нутоутос вместе с беременной женой, братом и ребенком уехал из Донецка в Таганрог. Здесь был пункт временного размещения. «Мы не имели палатки, а потому спали на улице, — вспоминает мужчина. — И тут квоту выделили на Ангарск. Мы подумали: «Зачем ждать у моря погоды?» и решили: «Едем!».
На новом месте семья поселилась в детском оздоровительном лагере имени Героев-Космонавтов. Супруги оформили документы и устроились на работу: Наталья — учителем, а Андрей — строителем. Именно тогда он познакомился с Саяном Омбоевым. Этот предприниматель из Улан-Удэ занимался строительством государственных объектов по программе переселения из ветхого и аварийного жилья.
Новый знакомый предложил Нутоутосу работу по трудовому соглашению со сдельной заработной платой, пообещал по 1000 рублей за каждого приведенного человека и при этом гарантировал всем питание и проживание «за счет конторы» — по крайней мере, на первый месяц. Конечно, наш герой принял это предложение. Сказал жене: «Наташа, такой шанс дается не каждый раз!». А затем перевез семью и снял квартиру в Улан-Удэ, набрал земляков-беженцев в Ангарске и поехал с ними в Кяхтинский район.
Вскоре после этого возникли трудности. Как утверждает Нутоутос, одни обещания Омбоев выполнил, а про другие — запамятовал. Люди жили в полуразрушенных домах и работали по ненормированному графику — 14-18 часов в сутки. На первом объекте в Кяхте 15 человек построили два этажа здания и получили всю зарплату. А вот на втором объекте в Хоронхое 70 человек возвели целый дом (причем за рекордно короткий срок — с 28 октября по 30 декабря 2014 года) — и, мягко говоря, остались с носом. По словам нашего собеседника, предприниматель заявил им: «Если не сдадите объект до конца 2014 года — не увидите деньги». Поэтому работы велись ударными темпами, а технологии зачастую не соблюдались.
— Мы шпаклевали стены на улице в мороз (аж краска застывала на валике!), заклеивали скотчем дефекты в квартирах и устанавливали «дувчики» для «нагона температуры» в комнатах. Ведь там был невыносимый холод, — рассказывает Андрей Нутоутос. — Фактически новые дома уже находятся в аварийном состоянии. Людям там жить категорически нельзя.
Заработную плату за два месяца украинским беженцам выдали в минимальном объеме и в неодинаковом размере. Одни получили по 20-30 тысяч рублей, другие — по 2-3 тысячи, а третьи, не выдержавшие графика и уехавшие раньше, — вообще шиш с маслом. Дескать, «дезертирам» деньги не положены.
— Лично мне выплатили всего 14 тысяч рублей, и должны выплатить еще 158 тысяч, — говорит наш собеседник. — За объект в Хоронхое деньги не перевели до сих пор, хотя утверждают, что сделали это еще в декабре.
Оказывается, предприниматель вычел из зарплат свои затраты на питание и проживание, а также разные штрафы за якобы невыполнение объемов — хотя часто на стройке попросту отсутствовали материалы. «Некоторые ходили на службу пешком и не имели средств даже на еду. Брат работал здесь сварщиком, так у него дите сидело дома впроголодь», — разводит руками Андрей. Поэтому беженцы просили честно заработанные деньги у начальства или занимали друг у друга, но вместо них снова и снова получали очередной «завтрак».
…На новом объекте в Улан-Удэ мужчина трудился всего пару месяцев. А потом уволился из «сомнительной конторы» и устроился в другую организацию. Однако все равно вместе с семьей фактически остался без средств к существованию. Один долг за квартиру составляет около 30 тысяч рублей. Сейчас Андрей Нутоутос ищет вторую работу и параллельно восстанавливает справедливость. Он пишет заявления в различные инстанции — прокуратуру, правоохранительные органы, государственную инспекцию труда и министерство социальной защиты населения РБ — от себя и «собратьев по несчастью». Но, как утверждает мужчина, пока законодательство обходит стороной предпринимателя. Причем не только трудовое, но и налоговое.
— Омбоев заключил трудовые договоры с людьми, но не подал декларацию в УФНС, а также документы в УФМС РФ по РБ о том, что принял на работу беженцев, — заявил Нутоутос «МК». — И при этом «вешает» на меня долг в 150 тысяч рублей и угрожает мне депортацией. Хотя все документы — в полном порядке. Есть и справки, и регистрация.
К слову, беженец толком не понял, на кого он «вкалывал». По собственным словам, он работал в улан-удэнской фирме-однодневке. «Она уже неоднократно закрывалась и открывалась. Причем в договорах значилась как «Эллипсис», а в пропусках — как «Рубин». И по документам числилась на Артеме Синюшкине, а по факту управлялась Саяном Омбоевым». К последнему «МК» и обратился за разъяснениями. И услышал совершенно иную версию.
«Он жалобщик и мошенник!»
— В октябре 2014 года знакомый — предприниматель в сфере строительства из Ангарска — рассказал, что неквалифицированные рабочие ищут себе подходящее место, и порекомендовал их мне, — говорит Омбоев. — А поскольку строительный сезон завершался, я согласился и вскоре встретился с украинским беженцем по имени Андрей Нутоутос. Мы обговорили условия, в том числе обеспечение жильем и выплату «подъемных». Он взял на себя функцию по составлению графика, а также осуществлению выплат, и затем вместе с бригадами приступил к работе.
Около 20 человек на первом объекте — в Кяхте и около 70 на втором — в Хоронхое занимались исключительно отделкой, а не строительством, и получили в среднем по 40-50 тысяч рублей за две недели, и 30-35 тысяч за два месяца соответственно, заметил предприниматель. «Кстати, в поселок требовалось в два раза меньше людей, чем отправилось. Но все равно перед отъездом туда я выдал каждому аванс размером в 10 тысяч рублей, а под новый год, после сдачи объекта, — зарплату размером 8-50 тысяч — «по сделке» и за вычетом питания, обучения и проживания. Но никак не 2-3! Это оговоры! Тем более Нутоутос сам составлял все списки. На них есть его подпись».
По словам Саяна Омбоева, с апреля 2015 года примерно 15 беженцев работают в 20-этажном здании по улице Комсомольская. Среди них числился и Андрей Нутоутос. Однако он продержался лишь с 6 по 12 число и потом «снялся». И при этом клялся, что подписывал трудовой договор 1 января (хотя этот день является праздником, а с января по март строительные работы вообще не ведутся). А 14 мая вместе с братом позвонил, потребовал 160 тысяч рублей и заявил: «Если не дашь эти деньги, пойду по всем инстанциям и засужу тебя». Слова не разошлись с делами. Беженец обратился в одну из телекомпаний Улан-Удэ с жалобой, а его жена написала в администрацию пре-зидента РФ заявление о том, что объект в Хоронхое построили с нарушениями. Однако прокуратура Кяхтинского района, Госстройнадзор и министерство строительства РБ провели проверку и опровергли эту информацию.
— А затем Андрей написал в прокуратуру Бурятии заявление о том, что получил всего 14 тысяч рублей, хотя получил минимум 90, — утверждает Саян Омбоев. — Этот человек — профессиональный жалобщик. Он действует по отлаженной схеме: работает, входит в доверие, а потом «кидает» и, пользуясь статусом, вымогает деньги и обещает неприятности. И при этом имеет темное прошлое, а именно — судимость и срок за мошенничество на Украине. Об этом мне рассказали другие беженцы. В мае 2015 года Владимир Пу-тин издал указ. Согласно ему, иностранцам без «вышки», с судимостью и по некоторым другим обстоятельствам не дают гражданство в России. И когда Нутоутос не получил его, то начал «атаку».
Между тем его земляки (за исключением «подговоренных») продолжают работу и не предъявляют претензий, а, наоборот, выражают благодарность и даже выступили с опровержением «нутоутосовской» версии на местном телеканале. Правда, оно пока не дошло до широкой общественности.
— Я оказывал им различную помощь. Давал деньги, обеспечивал жильем со всеми удобствами, покупал еду, обувь и одежду, например, живых баранов и теплые комбинезоны по 3000 рублей, — вспоминает предприниматель. — А Андрею Нутоутосу одалживал машину, снял квартиру и возил продукты — то есть абсолютно доверял, и вот получил нож в спину... Через него «прошло» 1,5 миллиона рублей, но, очевидно, часть их не «дошла» до рабочих.
Саян Омбоев участвовал в строительстве федеральных объектов. А сейчас, по собственному признанию, его деловая репутация пострадала в глазах окружающих — друзей, коллег и даже родственников. «Они звонят и спрашивают: «Почему ты обманываешь людей?»… Остался неприятный осадок, и теперь я настороженно отношусь и к «новым», и к «старым» кадрам, ибо боюсь наступить два раза на одни и те же грабли. А поскольку Андрей отказался поговорить, мы увидимся только в суде».
