Почему Бурятия остается на положении бедной родственницы

В республике сгорело порядка 700 тысяч гектаров леса

Если ориентироваться на официальные данные, в Бурятии в нынешнем сезоне огнем пройдено около 700 тысяч гектаров леса — в 10 раз больше, чем в 2014 году. Это значит, впереди республику ожидает огромный объем работы по лесовосстановлению. Однако хватит ли посадочного материала?

В республике сгорело порядка 700 тысяч гектаров леса

Министр природных ресурсов Сергей Донской.

«Когда весной на селекторном совещании с регионами обсуждалась подготовка к пожароопасному сезону, Минприроды не раз обращало внимание Бурятии, что регион… не готовился к пожарам в полной мере», — заявил 2 сентября ИА «РИА-Новости» министр природных ресурсов Сергей Донской.

Где посадки?

Еще в 2013 году глава Бурятии обращался в Федеральное агентство лесного хозяйства с просьбой ускорить выделение средств на строительство лесного селекционно-семеноводческого центра (теплиц) под Улан-Удэ. К этому времени уже было получено положительное заключение госэкспертизы на проект, выделено место — недалеко от Вахмистрово и сделаны расчеты. Москва денег не дала.

Обоснование проекта железное: в отличие от открытого грунта с низкой долей выживаемости сеянцев, выход посадочного материала «под стеклом» гарантировался практически стопроцентным. При этом выращенные в тепличных условиях саженцы отличались бы улучшенными генетическими свойствами и высокой (гораздо выше) приживаемостью. Если бы Бурятия, как и планировалось, получила 400 миллионов рублей на строительство тепличного хозяйства еще в 2012 году, лесовосстановление в республике имело бы сейчас совершенно иное качество и масштабы. Как это происходит сегодня в Московской области и Якутии после прошлогодних разрушительных пожаров. 

Неправильная методика

Впрочем, и нынешние пожары в Бурятии, возможно, не вышли бы за рамки среднестатистических значений, если бы федеральный центр имел привычку более серьезно относиться к тревожным сигналам с мест. Ведь просьба в финансировании строительства селекционно-семеноводческого центра — не единственный сигнал SOS, оставшийся не услышанным. Москва зачастую хранит молчание не только на просьбы выделить еще немного денег. Обычным  делом стало не оплачивать задолженность по уже защищенным статьям на охрану и тушение лесных пожаров, как это было в 2013 и 2014 годах.

Появление многомиллионной задолженности напрямую связано с методикой распределения субвенций на профилактику и охрану лесов от пожаров с учетом климатических и ландшафтных особенностей Бурятии.

Методика предусматривает единый коэффициент класса пожарной опасности на территории всего Сибирского округа — 1.3, согласно которому Москва выделяет условно одинаковые деньги регионам СФО. Наверное, федеральному центру так проще — всех под одну гребенку, не заморачиваясь на особенностях.

Между тем, в Бурятии фактическое значение коэффициента класса пожарной опасности почти в два раза выше и составляет 2.26 пункта. А, значит, и размер субвенций из федерального бюджета для осуществления мер пожарной безопасности в лесах республики тоже должен быть больше.

Выяснилось, что методика не учитывает не только климат, но и транспортную доступность, гористость, лесистость, байкальский фактор, наконец. В течение нескольких лет местные власти просят министерство природных ресурсов РФ пересмотреть для Бурятии этот злосчастный коэффициент, в последний раз - в апреле 2015 года. 

Впрочем, федеральный центр не только не дает больше утвержденных методик – он не дает в полном объеме и по утвержденным методикам. К примеру, при нормативной потребности на содержание сил и средств пожаротушения (авиаохрана и пожарно-химические станции) в 535 миллионов рублей, в 2015 году республика получила всего 87 миллионов рублей, или 16 процентов. И это при катастрофическом состоянии лесопожарной и лесовосстановительной техники, износ которой достиг в 2015 году соответственно 70 и 100 процентов.

Наконец, только в 2015 году была разработана новая методика, которая должна вступить в силу в 2016 году. Но еще неизвестно, далеко ли она ушла от старой и полностью ли отвечает природно-климатическим особенностям нашей республики.

«Мне сверху видно все!»

Очевидно — да! Но только не в Бурятии, где на авиационный мониторинг забайкальской тайги катастрофически не хватает средств, выделение которых также является федеральным, а не республиканским мандатом. Из 230 миллионов рублей республика получает всего 30 миллионов, или 13,2 процента от потребности. 200 миллионов где-то теряется. Как следствие — пожары в труднодоступных местах обнаруживаются лишь тогда, когда клубы дыма заволакивают полнеба.

Есть такое понятие как кратность авиапатрулирования. Для Бурятии назначенная (спущенная сверху) кратность патрулирования составляет сейчас 0.15 или 18 облетов территории республики за весь пожароопасный период! Много это или мало? Например, за два дня — 7 и 8 августа 2015 года в лесах Бурятии возникло 40 новых очагов пожаров. Комментарии излишни…

Специалисты говорят, что кратность патрулирования должна составлять не менее 1.11, что равно 132 облетам. Но денег дают только на 0.15 и даже меньше. Там, где должно работать более 700 человек, включая летчиков-наблюдателей, работает 100. Только диву даешься, как до сих пор не уволилась и эта сотня, если учесть, что зарплата летчиков составляет в среднем 20 тысяч рублей, а парашютистов и пожарных десантников — 18 тысяч.

Стену удалось пробить один раз в 2013 году, когда республика дополнительно получила 100 миллионов рублей на авиалесоохрану. Как следствие в 2013 году снижена площадь пожаров относительно средних значений за пять лет на 71 процент! 

Впрочем, брешь не только в воздухе. Брешь и на земле — опять же катастрофически не хватает лесников, на которых в прежние годы прекрасно держалась вся эта система.

Один в лесу воин

Еще до введения нынешней редакции Лесного кодекса России численность лесной охраны в Бурятии составляла 2744 человека, то есть на одного специалиста приходилось примерно по 10 тысяч гектаров леса, что в общем-то нормально. После очередной реформы лесничих осталось менее 200, а нагрузка на каждого занятого надзорными функциями специалиста, имеющего на вооружении лопату и редко — ранцы, выросла до 172 тысяч гектаров. Понятно, что в таком разрезе не то, что требовать, а спрашивать с лесников за сгоревшие гектары глупо и бессмысленно.

Перечислять причины, приведшие к нынешнему разгулу стихии, можно еще очень долго. Специалисты назвали бы десятки пунктов позора. Среди них — отсутствие средств из федерального бюджета на лесоустройство лесного фонда Бурятии (дороги, мосты, просеки и проч.). В 2015 году впервые на эти цели из бюджета РФ поступило 32 миллиона рублей, что составляет 2.4 процента от потребности. Потребность — более 1.3 миллиарда рублей.

Голый энтузиазм

Вы спросите, а разве федеральный центр должен давать Бурятии? Должен, если учесть, что осуществление мер пожарной безопасности и тушение лесных пожаров является федеральным мандатом, переданным на местный уровень с соответствующим бюджетным сопровождением. Передать полномочия — передали, а вот денег дать забыли. 

К  сказанному добавим, что все эти аргументы Бурятия подробно излагала Москве. В последний раз - за несколько месяцев до разгула огненной стихии, аккурат весной, когда, по словам Сергея Донского, Бурятия готовилась к пожарам «не в полной мере». Но можно вспомнить, что республика сигнализировала центру и весной 2014, и весной 2013, и в 2012-м и 2011-м годах.

Просто лесная охрана по обыкновению выходила из интересного положения на голом энтузиазме при всегдашней поддержке обильных дождей. В нынешнем году остался только один голый энтузиазм. Без осадков!

Если…

Если  внимательно изучить ведомость учета лесных пожаров, можно понять, что больше всего тайга пострадала вдали от населенных пунктов и мест постоянного базирования сил и средств пожаротушения, там, куда не ведут дороги, где нет просек и минерализованных полос, где невозможно применение наземных сил и тяжелой техники. Куда можно долететь только самолетом, но и этого чуда техники в распоряжении республики в нужный момент не оказалось.

Если вспомнить хронологию событий, федеральная власть зашевелилась с 13 августа, когда местное население в социальных сетях стало взывать о помощи. Когда заволновался Гринпис, а в Интернете появились космические снимки горящей Бурятии, когда локальная драма обрела масштабы политической трагедии, премьер-министр Дмитрий Медведев публично отправил министра МЧС Владимира Пучкова в Бурятию и Иркутскую область тушить пожары. Министр опрометчиво пообещал разобраться с ситуацией за 3 дня. В результате разобрались только к исходу первой декады сентября. И то не полностью — тайга горит до сих пор, правда не так сильно, как в середине августа.

Точки над «i»

В этой связи есть резон расставить точки над «i» в скандальной теме о чиновниках, ушедших в отпуска в разгар режима чрезвычайной ситуации. Если вы помните, в те драматические дни СМИ писали о том, что некоторые главы муниципальных образований были в отпусках. Был в отпуске и глава наиболее пострадавшего Прибайкальского района Геннадий Галичкин. Поскольку сами главы не отзывались, Вячеславу Наговицыну пришлось принимать решения об отзыве их из отпусков. Третьего августа ушел в отпуск председатель оперативного штаба по борьбе с лесными пожарами правительства Бурятии Александр Чепик, функции которого по координации сил и средств пожаротушения распоряжением главы Бурятии были переданы другому зампреду — Николаю Зубареву.

Сам Вячеслав Наговицын тоже был в отпуске — с 27 июля по 6 августа. «МК» со ссылкой на свои источники сообщил, что он отдыхал на Черноморском побережье. В администрации главы Бурятии опровергли эту информацию, сообщив, что Вячеслав Наговицын никуда из Бурятии не отлучался, а «встречался с людьми по проблемам борьбы с пожарами вблизи Байкала, лично контролировал ситуацию, связанную с тушением лесных пожаров». И в эфире бурятского телевидения он появился 10 августа, а не 15 как писала газета.

Пусть так! Но это все равно не отвечает на главный вопрос: почему Бурятия остается на положении бедной родственницы? Либо такова модель поведения федерального центра во всем, что касается запросов с регионов. Либо местная власть недостаточно авторитетна в их глазах — можно и продинамить, авось пронесет. Ну а поскольку знать это наверняка мы не можем, поскольку официальная переписка между Бурятией и Москвой не становится достоянием гласности, то и заявления высокопоставленных федеральных чиновников (подобно Донскому), легко делающих стрелочниками нижестоящие органы власти, наши люди охотно принимают за чистую монету.  И федеральным чиновникам удобно — есть на кого свалить.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №38 от 16 сентября 2015

Заголовок в газете: Подайте, Христа ради!

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру