Как и ожидалось, вердикт принят исходя из позиции: «ни вашим, ни нашим», что, в принципе, понятно. В конфликте, получившем всероссийскую известность и откровенный политический окрас, следственное управление СК РФ по Бурятии, максимально сгладив ситуацию, не пожелало вставать ни на чью сторону.
Как известно, Артем Кол и Александр Голков написали друг на друга заявления о возбуждении уголовных дел. Корреспондент ТРК «Россия 24» — о воспрепятствовании журналистской деятельности и причинении ему и оператору побоев сотрудниками мэрии Улан-Удэ. А градоначальник — о применении к нему насилия со стороны корреспондента. Вывод следствия — «ни в действиях мэра, ни в действиях корреспондента не обнаружено признаков преступления, предусмотренного статьей 116 УК РФ («Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль»)».
Детализируя отказ, сотрудники следственного управления отметили, что в случае с мэром Улан-Удэ никакого умышленного удара микрофоном по голове не было, о чем, собственно, «МК» писал неоднократно. Было лишь «соприкосновение микрофона с головой мэра» (точнее, даже с шеей. — Авт.), произошедшее «рефлекторно» в тот момент, когда работники мэрии пытались вытащить Артема Кола из тамбура, в котором журналист застрял вместе с градоначальником.
В случае с Артемом Колом ситуация в версии следствия выглядит еще нелепее и даже противоречиво. Повествуя о том, как «несколькими сотрудниками администрации… в отношении корреспондента и оператора была применена физическая сила», следствие, кажется, само запуталось в формулировках. И утверждая о «применении насилия», правда, не сопровождавшееся со стороны мэрии какими-либо требованиями, тут же указало, что никакого насилия не было, поскольку «насилием, в том числе преступным, не может быть расценено физическое воздействие, к которому мэр прибегнул в дверном проеме…». Легко представить, с каким трудом сотрудникам СУ СК РФ по РБ давались эти строки!
В конечном итоге сторонам, включая ударенную дверью секретаря мэра, разъяснено, что они, если пожелают, могут сами обратиться в суд, поскольку по статьям «частного обвинения», к которым относится и 116-я статья УК РФ, следственные органы уголовные дела самостоятельно возбуждать не могут. А вот по решению суда — могут. Не обнаружено признаков и воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов (ст. 144 УК РФ), чему тоже можно было бы возразить: отказ отвечать на вполне конкретный вопрос корреспондента о предновогодней премии в конечном итоге и привел к возникновению конфликта. Чем не препятствие?
Интересно другое — публикация в СМИ ранее неизвестного видео с камеры видеонаблюдения, установленной в приемной мэрии Улан-Удэ. На нем видно, как журналиста вытаскивают из дверного проема. Выходящий за ним оператор с включенной камерой неожиданно оказывается в объятиях мэра. Он и еще один мужчина в белой рубашке скручивают оператору руки, секретарь пытается выхватить камеру. Появляется еще одно неустановленное лицо, похожее на первого заместителя мэра Улан-Удэ Александра Иринчеева, ввязавшееся в потасовку. Оператор пытается вернуть камеру, и в какой-то момент оказывается на полу. Его загораживает спина в белой рубашке — явно не с намерениями подать дружественную руку. И — реплика: «Довольны? Камеру разбили, оператора избили. Все довольны?». «Нам удалось восстановить видеозапись на записывающем устройстве, была ли она удалена умышленно — этот момент у нас не установлен», — заявил СМИ начальник отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по РБ Владимир Люкшин. Хотя, если вспомнить, мэр Улан-Удэ публично заверил, что «никаких других материалов мы больше не увидим». Увидели.
Таким образом, мы смело можем уличить градоначальника в лукавстве. Первый раз, когда говорил об ударе микрофоном по голове, на поверку оказавшимся «рефлекторным» касанием. Второй, когда по причинам, о которых можно гадать, с камер видеонаблюдения исчезла компрометирующая мэрию видеозапись из приемной. И, в-третьих, когда Александр Голков, не моргнув глазом, подытожил в эфире: «Я могу абсолютно четко сказать, что этих людей никто не трогал». Трогал, но, видимо, не очень преступно, без насилия.
На наш взгляд, как раз насилия — над здравым смыслом — в этой истории хоть отбавляй! При, казалось бы, равном для сторон вердикте (ни вашим, ни нашим) в выигрыше остались чиновники. Оказывается, в «дверных проемах» власти с журналистами можно делать все что угодно — выталкивать, отбирать камеру, скручивать руки, указывать на дверь, отказавшись отвечать на острые вопросы, и это будет считаться нормой. Прецедент, однако!
