Анализируя нормативные акты, прокуратура, в частности, выяснила, что разработка документов стратегического планирования, включающих программы социально-экономического развития региона, — прямая и непосредственная обязанность министерства экономики Бурятии, имеющего соответствующую штатную численность и бюджетное финансирование. Однако из года в год разработка стратегий, концепций и программ стратегического планирования министерство поручало привлеченным организациям.
Последний пример — заключение государственного контракта на разработку пресловутой стратегии социально-экономического развития Бурятии до 2030 года («Стратегия-2030») с Сибирским филиалом академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ. Проведение сторонней организацией этой научно-исследовательской работы обошлось бюджету Бурятии в 3,6 миллиона рублей.
Согласно техническому заданию, подрядчик должен осуществить стратегический анализ, оценить условия развития Бурятии, текущее социально-экономическое положение республики, провести анализ мировых тенденций развития, оценить их влияние на Бурятию, выявить конкурентные преимущества и возможности республики в региональном, общероссийском и мировом контексте, обозначить проблемы, риски, подводные камни и так далее и тому подобное. То есть выполнить ровно ту работу, которая прямо вытекает из задач, возложенных на само министерство экономики целым рядом нормативных актов, принятых правительством республики.
Судя по тому, что предыдущую стратегию развития до 2017 года писала для Бурятии та же академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ на тех же условиях подряда, у республиканского экономического ведомства вошло в привычку искать советчиков на стороне, совершенно не полагаясь на собственные мозги и умения.
Причем касается это не только больших научно-исследовательских работ, подобных «Стратегии-2030», но и локальных программ развития. Опять же, к примеру, в 2014 году министерство экономики заказало БГУ разработку двух исследований — концепции развития и размещения производительных сил и предложения по комплексному социально-экономическому развитию РБ в рамках Байкальского региона, заплатив за это около 670 тысяч рублей. Деньги, конечно, небольшие, но чем, в таком случае, занимается немаленький штат самого министерства?
Прокуратура Бурятии констатирует, что выявленные факты свидетельствуют о «несоблюдении министерством закрепленного Бюджетным кодексом РФ принципа эффективности использования бюджетных средств». Иначе говоря — достижения заданных результатов с использованием наименьшего объема средств (экономности), чем, собственно, и объясняется название ведомства — министерство экономики. Иначе бы оно называлось министерством расточительности, что в наших реалиях гораздо ближе к истине.
