Артем Бадмаев попал на арену цирка неслучайно. К этому его подтолкнули и советы родителей, и стечение обстоятельств, и, наверное, сама судьба. Но акробат нисколько не жалеет о своем выборе. О пути к успеху, хождении по проволоке, гастролях в Монголии, планах на будущее и многом другом в преддверии Всемирного дня цирка он поведал корреспонденту «МК».
— Артем, цирковой артист — довольно редкая профессия. Как и почему ты выбрал именно ее?
— Моя мать жила в Саратове и работала там в цирке, ходила по канату. А однажды приехала в Улан-Удэ, встретила моего отца и осталась тут. Родился я. И уже когда учился в пятом классе, она предложила: «Пойдем в цирк?»... Представление мне очень понравилось. Как раз в этот день детей набирали в цирковую школу. Мама спросила: «Попробуем?». Меня приняли сразу. Четыре года отучился в этой школе и четыре — в колледже искусств имени П.И.Чайковского, на цирковом отделении. Получил диплом «Артист цирка — преподаватель». Так и оказался в этой стихии.
— Тоже стал канатоходцем?
— Акробатом-вольтижером. Сейчас у меня много номеров. Например, на первом-втором курсе освоил подкидную доску. Она работает и выглядит примерно так же, как перевешиваемые качели. Только здесь мы не сидим, а стоим. Двое человек, разбегаясь, прыгают на один конец, а третий «вылетает» с другого. Совсем недавно овладел хождением по проволоке толщиной около 1,5 сантиметра на высоте 2,5 метра. Вообще ее завезли около года назад и не использовали долгое время, потому что не было тренера. Потом пригласили знаменитую артистку российского цирка Марину Осинскую, которая за месяц поставила базу, показала, как нужно ходить и держаться, чтобы не упасть, и отобрала двух исполнителей, а затем — монгольского тренера, который за месяц же поставил номер. Но между их приездами прошел довольно большой промежуток. В итоге в конце 2015-го мы исполнили этот номер в Улан-Удэ, на новогодней программе, а после — в Агинске, на традиционной, где выступали с ним неделю по два раза в день.
— А теперь над чем работаешь?
— Сейчас осваиваю соло и дуэтные ремни. То есть ты просовываешь кисти рук в петли и в одиночку или вместе с партнером «летаешь» под куполом и выполняешь трюки — «флажки», «повороты» и т.д. Пока мы репетируем номер с тренером из Монголии и еще не ставили его.
— Наверняка, сложно и страшно вытворять такие «фокусы»?
— Сначала — да, а потом — привычно. Во-первых, ты все время совершенствуешь мастерство, во-вторых, коллеги постоянно мотивируют и поддерживают. Когда тренируешься, точно знаешь: в случае чего несколько человек поймают тебя и не допустят падений и травм.
— То есть цирковых артистов постоянно страхуют?
— Нет. К примеру, на репетициях я хожу по проволоке со страховкой, а вот на представлениях — уже без нее, но использую при этом веера, которые хорошо сохраняют равновесие. Кстати, если во время тренировок ты еще переживаешь и нервничаешь, то во время выступлений — уже нет: к этому моменту оттачиваешь все движения и делаешь их автоматически, плюс «держишь марку» перед зрителем. Иногда в день бывает по три представления, и акробатические элементы становятся все увереннее и увереннее от одного к другому. Допустим, на первом сделал двойное сальто немного не так, после него подумал, отдохнул и уже на втором сделал так, как надо, а на третьем — еще лучше!
— Для всех этих номеров нужна соответствующая одежда?
— Причем для каждого — своя. Для тех же акробатических элементов — тянущийся, эластичный костюм. Если нарядишься в такую же одежду, как хореографы, да еще и «пообвешаешься» реквизитом, не только не сможешь двигаться, но и рискуешь покалечить кого-нибудь. Взять «колонну»: стоят два человека, и сверху прыгает третий. Если на нем висит что-нибудь вроде сабли, они неизбежно получат травмы… Но и в цирковых нарядах порой встречаются ошибки. Когда мы изображали морских коньков, то надевали цветные комбинезоны и шапочки с длинными закрученными концами. Но они создавали лишний баланс, мешали хождению по проволоке и к тому же у некоторых людей вызывали ассоциации вовсе не с коньками, а с какими-то ракушками и разнообразными зверюшками, и поэтому больше не используются.
— Насколько знаю, у Бурятского цирка много интересных мероприятий на весенне-летний сезон. Расскажи о них поподробнее.
— Сейчас мы готовим программу к Всемирному дню цирка, который отмечается 19 апреля. Она отражает бурятские обычаи и традиции. Так, в ремни-дуэте будет показана история любви Енисея и Ангары, а в вольтижной акробатике — национальная борьба: восемь человек выходят на сцену, исполняют «танец» орла и борются между собой. Эту же программу повезем на большие гастроли в Монголию, которые состоятся с 22 апреля по 2 мая.
30 мая в нашем шапито откроется летний сезон. И, наконец, с 15 по 19 июня здесь уже второй раз пройдет международный фестиваль детских и молодежных цирковых коллективов «Мир, где торжествует цирк!». Подобные фестивали проводятся каждый год в разных городах и собирают из российских регионов и соседних государств не только профессиональные, но и любительские труппы.
— Кстати, каков состав вашей труппы?
— Около 12 человек — 8 юношей и 4 девушек от 19 до 30 лет. Еще четыре девочки уехали в США примерно 6-7 лет назад и теперь работают там в Цирке дю Солей.
— Есть мнение, что жизнь циркового артиста — череда сплошных ограничений, особенно в отдыхе и питании, ведь он вынужден постоянно тренироваться и не должен полнеть. Так ли это на самом деле?
— Обычно мы работаем шесть дней в неделю, а накануне представлений — и все семь. Иногда допоздна, иногда сокращенно. Я постоянно испытываю большие физические нагрузки, а вечерами хожу в батутный центр, и поэтому не набираю вес, хотя, честно говоря, хотелось бы!
— А как к такому графику и вообще к твоей профессии относятся близкие и родные?
— Положительно. Мама как артистка цирка — пусть уже и на пенсии — всегда поддерживает меня, да и девушка — тоже. Правда, сначала она волновалась и боялась, но потом успокоилась и смирилась (улыбается). Кстати, познакомились мы именно на представлении.
— Насколько знаю, цирковые артисты рано уходят на пенсию. Но это вовсе не значит, что они прекращают свою деятельность. Каковы твои планы на будущее?
— До 35 лет буду работать, а после — тренировать. Родственники зовут в Саратов, но я пока думаю. Да и не могу резко уйти из цирка и подставить труппу. Ведь номера поставлены, и нужна замена, а найти ее непросто.
— А вообще бывает так, что опускаются руки и возникает желание бросить все и заняться чем-то другим?
— Однажды подобная мысль посетила меня, но я быстро «отошел» от нее. Трудности всегда есть, и их нужно преодолевать. А вот страх… Страха уже нет.
