Несмотря на кризис, с целью развить местную киноиндустрию наши власти заложили как в городском, так и республиканском бюджетах немалые средства. О кино, вернее, о том, что происходит на этой почве в республике, мы беседуем с продюсером Норжимой Цыбиковой.
— Норжима, начнем с того, что вы и многие другие называют себя сегодня модным словом продюсер. На фестивале бурятского кино тоже был продюсер (Эльвира Доржиева). Объясните, что это такое и в чем его отличие, к примеру, от директора, который также был приглашен на фестиваль (Солбон Лыгденов)?
— В классическом смысле продюсер — это человек, реализующий какую-то идею от того момента, как она появилась, до ее полного воплощения в жизнь. Это человек, берущий на себя урегулирование всех стадий проекта, обеспечивающий поиск финансирования, подбор кадров и, в конце концов, его монетизацию. К примеру, продюсер делает из неизвестного актера «звезду», новую песню выводит на самые верхние строчки хит-парадов. Поскольку я также принимала участие в конкурсе на проведение в Улан-Удэ первого фестиваля бурятского кино, знакомилась с документацией, то могу сказать, что в данном случае речь шла о техническом задании конкретного мероприятия с уже известной суммой. Ни о каком продвижении идеи, поиске под это средств, собственно продюсерской работе в данном случае речи не шло, скорее, о функциях директора по освоению уже выделенных средств.
— Подождите, идея — это туристическое продвижение Улан-Удэ, для чего и нужно было, чтобы сюжеты выходили на другие регионы, а не только в Бурятии. Насколько я понимаю, благодаря программе «Середина земли» «Тивиком» и выиграл этот конкурс. Другой вопрос, какова была нужда проводить кинофестиваль для туристов в середине зимы, да еще в расположенных на окраинах города ДК, куда ни один турист не поедет. Не считаете это основанием для признания мероприятия не соответствующим конкурсной документации? Есть вопросы и по финансовой части. Вы заявляли в СМИ, что «красная цена» такому фестивалю — 2 млн рублей. Если вы готовы были провести «свой» фестиваль за эти деньги, то на что конкретно планировали их потратить, и во сколько реально обошлись бы бюджету те же самые услуги?
— На самом деле заявку на конкурс я подала на те же 13 млн 900 тыс. рублей, за минусом 30 тысяч. Поскольку много лет занимаюсь подобными вещами, знаю все расценки в городе, то на пресс-конференции говорила о том, что заявленная сумма в разы завышена. Мои расчеты основывались на том, что всю сувенирную продукцию можно было заказать за 300 тыс. рублей, еще 300 тысяч потратить на листовки, кубки, дипломы, афиши, баннеры. В 1 млн рублей вполне обошлись бы расходы на двух заявленных гостей (перелеты, гостиницы, гонорар). Выступления артистов на 7 обозначенных площадках в течение трех дней — самое большое 300 тыс. рублей. Информационное сопровождение мероприятия на радио, в печати и на телевидении — 1,5 млн рублей. Плюс расходы на зарплату организаторам, получаем в итоге 3,5 млн рублей. Куда потрачены 13 млн 900 тыс., насколько эти траты целесообразны — большой вопрос.
Организаторы фестиваля постоянно упирали на то, что они хотели дать толчок развитию отдаленных домов культуры, где-то даже речь шла о приобретении в эти ДК штор, мебели и экрана. То есть вместо того, чтобы обеспечить кинофестивалю уже существующие современные кинозалы с большими экранами, хорошим звуком, фестиваль загнали туда, куда смотреть кино давно уже никто не ходит, и понятно, что с развитием современных информационных технологий ходить уже не будет. Позабавила «прямая речь» начальника управления культуры администрации города, где она откровенно заявляла: чтобы привлечь внимание к проекту жителей окраин, пришлось «обойти» все окрестные поселки. В одном из сюжетов, кажется, в клубе поселка «Забайкальский», ребенок вовсе заявил, что для просмотра фильмов их сняли с уроков. Может, так и надо нести кино в народ?
Кроме того, на фестивале не было ни одной премьеры. Все эти фильмы уже давно гуляют по Интернету. То есть впору задаться вопросом, а какова была тогда цель фестиваля? Целесообразнее было бы разыграть эти средства непосредственно между домами культуры, и тогда вопросов у меня лично не возникло бы. А то, что пресс-служба мэрии усиленно убеждала через СМИ, что на эти средства приобретены «кресла-экраны», насколько я помню, в техзадании конкурса ничего подобного не было.
На мое письмо после итогов конкурса, в котором я задала этот вопрос, пришел ответ, подписанный почему-то замдиректора по АХЧ МАУ ЦКиД г. Улан-Удэ Евгением Багадаевым. В ответе сказано, что целью фестиваля является популяризация бурятского кино, формирование его высокого социально-культурного статуса, развитие творческих контактов, обмен опытом и идеями между кинематографистами Бурятии. Слова хорошие, но, согласитесь, несколько размытые. С популяризацией вроде все понятно. Показали фильмы, рассказали о них — вот тебе и популяризация. Но как формирование высокого социально-культурного статуса кино соотносится с тем, что мы все увидели?
— Может, фестиваль больше задумывался как обмен опытом и идеями, но тогда это должна была быть некая экспертная площадка, мастер-класс мэтров современного кино. К сожалению, Панкратова-Черного таковым назвать нельзя. Какой популярный фильм он снял? Что он мог посоветовать нашим режиссерам, если первую свою речь начал с того, что ни одного современного бурятского фильма не видел? Пусть даже все, что произошло с Панкратовым-Черным больше походило на встречу с интересным человеком, почему не арендовать под эту встречу весь театр на 400 мест. Если верить тому, что удалось посмотреть в видеоотчете, выложенном на сайте «Тивикома», на встречу с Панкратовым-Черным пришло человек 40, не больше. В конце концов, почему Панкратов-Черный, почему Мамадаков, амплуа которого в современном кино есть исключительно этнороли? А кого бы вы пригласили на роль звездных гостей «своего» фестиваля?
— Перед поездкой в Санкт-Петербург, где на сцене Мариинского театра в Дни культуры Улан-Удэ выступила труппа Бурятского театра оперы и балета, худрук театра Дарима Линховоин призналась, что «вклиниться» в график работы Мариинского театра буквально за несколько недель до поездки удалось только благодаря ее личному знакомству с директором — худруком Валерием Гергиевым, с которым они вместе учились. Известно, что графики театров, звездных коллективов, знаменитостей расписаны на годы вперед, и, наверное, найти достойного гостя для первого фестиваля бурятского кино было непросто, учитывая, что все решалось в последний момент. Не знаю, удалось бы мне пригласить кого-то достойнее, чем Панкратов-Черный и Мамадаков. Я бы попыталась пригласить Чулпан Хаматову, возможно, как-то связать ее приезд с возглавляемым ею благотворительным фондом помощи онкобольным детям «Подари жизнь».
Есть и еще один аспект. Если бы к нам приехала настоящая звезда, наверняка не возникли бы прописанные в техзадании затраты на выезд в рамках фестиваля съемочных групп, то есть звукооператоров, светооператоров, монтажников. Я говорю о том, что когда в республике случаются действительно яркие события, интересные всем, как, например, фестиваль «Алтаргана», все телекомпании сами считают за честь потратиться на выезд технической группы, занять лучшее место, отснять лучшие кадры, которые потом будут заполнять их эфир. Ничего этого в фестивале бурятского кино не произошло. Получается, бюджет потратился на то, чтобы оплатить работу одной телекомпании, которая сама же и выиграла конкурс. Абсурдность состоит в том, что эта самая телекомпания как победитель сама же себе и заказала эти работы, сама же у себя их приняла и оплатила. В конце концов, где все эти фотоотчеты (1000 фотографий), видеоотчеты о прошедшем фестивале, которые и должны нам рассказать, куда были потрачены миллионы?
Десять лет назад в рамках «Алтарганы» мы проводили фестиваль бурятского кино, в котором приняли участие в том числе и монголы, китайцы. Насколько помню, и участники, и жюри приезжали за свой счет, гонорары им полагались чисто символические.
Главный показатель таких мероприятий — интерес, если тебе интересно, ты приедешь. Если ты снял классный фильм, на него придут. А что у нас? Не знаю, какая часть суммы «ушла» в качестве «призовых» участникам фестиваля, а это человек десять, но номинации (самый вкусный, самый быстрый, самый туристический) были таковы, что на этом фоне «Ералаш» выглядит куда серьезнее.
— Вы знаете, в советское время очень популярным было хобби. Кто-то выпиливал лобзиком, кто-то собирал марки, но все, даже те, кто насобирал целую коллекцию уникальных марок, относились к этому, как к хобби. Согласитесь, то, что мы называем бурятское кино, это тоже своего рода хобби, которое вот уже много лет успешно развивалось без всякой государственной поддержки и пусть себе дальше развивается. Откровенно говоря, о киноиндустрии в полном смысле этого слова может говорить сегодня только Голливуд и Болливуд. Даже в богатой Москве не всегда удается снять кассовый фильм, что уж говорить о Бурятии. Все, что происходит у нас, больше смахивает на попытку любителей снимать кино, играть в КВН и прочих творческих товарищей «сесть» на бюджет. Почему-то эти товарищи упорно считают, что наравне с детьми, стариками и инвалидами могут себе позволить существовать на деньги налогоплательщиков, как вы думаете?
— Я не против кино и, тем более, фестивалей. Я за профессионализм и адекватность. На 13 млн 900 тыс. можно было провести 5 фестивалей, продвинуть талантливую молодежь, провести фестивали детской музыки, картины, фотографии. Да ткните пальцем в любую сферу городской культуры — сплошная брешь. С нашим кино получилось как всегда — деньги на ветер. За кино зритель должен голосовать ногами. Первый восторг от таких фильмов, как «Улан-удэнская история», когда народ шел в кинотеатры только затем, чтобы увидеть голову Ленина на большом экране, прошел. Сегодня кино можно снять на телефон, выложить на Ютуб, найти актеров, готовых работать бесплатно, но кино должно «цеплять». Ключ к киноуспеху сегодня — это, в большей степени, идея и сценарий. Не случайно самые большие деньги в киноиндустрии платятся сценаристу. Когда наши «мэтры» от кино начинают говорить, что где-то там вокруг кино крутятся огромные деньги, а вокруг них они почему-то не крутятся, все забывают, что это, прежде всего, коммерческие деньги. Если первый бурятский фестиваль все-таки преследовал цель профессионально улучшить наше кино, то необходимо было отшлифовать саму идею, а ее просто-напросто похоронили. Чтобы убедиться, так ли это на самом деле, любопытно было бы посмотреть на отчет фестиваля. — Давайте посмотрим. Спасибо за беседу!
