Как это происходит, решил узнать и испытать корреспондент «МК». Мы встретились в небольшом офисе одного из деловых центров Улан-Удэ. Сабрина Амо, известная в миру как Наталья Семенова, принесла портативный чемоданчик с чудо-прибором, водрузила его на стол, и беседа началась.
Все лгут
— Объясните, каким образом вы оказались в этой сфере, столь далекой от музыкальной?
— Изначально я и не занималась музыкой. В свое время окончила юридический факультет БГУ и психологический Томского госуниверситета. Занималась юриспруденцией, психологией, преподаванием. Определенный период «жития» в Москве привел к поискам себя. Так, собственно, и пришла в полиграфологию.
— Были здесь первопроходцем или последователем?
— Вообще первым частным полиграфологом в Улан-Удэ стал мой брат. Он прошел специальное обучение в Москве, приобрел «детектор лжи» и приступил к работе. Дело пошло даже без рекламы благодаря «сарафанному радио», но особо не увлекало его. Да и цены немного смущали народ. Одно исследование стоило около 4 тысяч рублей, а по меркам тех лет это была трудноподъемная сумма. И вот однажды брат передал бизнес мне. Обучалась по более совершенной программе, а с 2009 года уже работала. Всегда опиралась и опираюсь на полученное образование. Сложно быть полиграфологом не будучи юристом и психологом. Ведь важно знать законы и объяснять их, разбираться в людях — к примеру, понимать, что истерическая личность неспособна досконально продумать какое-то преступление и совершить его — в отличие от эпилептоидной или же возбудимой личности и т.д.
— Зачем же при таких знаниях вообще нужен детектор лжи?
— Иногда видно, что человек врет по внешним признакам — бегающим глазам и некоторым жестам вроде прикосновений к шее. Но, зная это, можно не проявлять их. Тогда на помощь и приходит полиграф с многочисленными датчиками. Он считывает информацию, которую не может скрыть организм, преобразует ее в электрические импульсы, которые отображаются на экране компьютера в виде полиграмм — кривых, и выдает совокупность реакций типа сбоя дыхания, учащения пульса при предъявлении определенных стимулов. Поясню на примере из практики. Пропала норковая шубка. Когда я перечисляла ее возможные цвета, одна из подозреваемых дала реакцию на истинный — зеленый аж в трех предъявлениях, но, тем не менее, не призналась в краже. Тогда я спросила: «Вы выносили шубу из квартиры?». Реакции нет. «Вы передавали ее кому-то?». Реакция есть. Оказалось, что девушка скинула вещь подруге с балкона, пока остальные гости гуляли и веселились в соседней комнате. То есть нужно иметь логику и фантазию, хорошо ориентироваться в объективной стороне преступления и даже самостоятельно продумывать их. Бывало, что прямо из-под камер наблюдения исчезали гигантские предметы. Но и они находились. Люди хитры, да техника хитрее (смеется).
— Возможно ли, что человек сильно переживает и «неправильно» отреагирует?
— Теоретически да. Но специалист должен поработать так, чтобы увидеть, где он волнуется, а где — нет. Если детали преступления — цвет той же шубки, номер полки с похищенными деньгами, цвет белья на потерпевшей при изнасиловании — неизвестны опрашиваемым, достоверность тестов доходит до 99%. Если же известны, необходимы стимулы, реакция на которые будет выше, чем на значимые. Но, как правило, полиграфологи не рассказывают об этом в подробностях— не выдают секретов фирмы!
— Кто значится среди ваших клиентов сегодня, и с чем они обращаются?
— Преимущественно руководители торговых, финансовых и прочих предприятий. Одни желают проверить потенциальных сотрудников — на конфликтность, сутяжничество, вредные привычки, другие — разоблачить нынешних в совершенных правонарушениях. В первом случае работодатель обычно предоставляет вопросы, которые спускает вышестоящее начальство (такое часто практикуется у банков). Самые распространенные из них — «Вы употребляете алкоголь?». Часто встречаются те, кто бурно реагирует на это слово. Конечно, можно резюмировать «алкоголики» и поставить точку. Но я довожу исследование до конца и нередко узнаю, что «горячительным» злоупотребляет не сам человек, а его родственники. Хотя случается и наоборот. Как-то тестировала приличную с виду женщину, претендовавшую на должность менеджера в крупной компании. Она среагировала на «алкоголь» и пояснила, что от него умер бывший супруг. Спрашиваю: «У вас бывают запои?». «В них часто уходил муж», — отвечает. Так и беседовали, пока не выяснилось, что дама сама попивает водку, а то и боярышник… Во втором случае составляю вопросы вместе с работодателем. И вместе с ним же определяю круг подозреваемых, когда, допустим, происходит хищение. Проверяю их до тех пор, пока не найду виновного — а им может оказаться и самый последний и самый тихий, решившийся на кражу ради самоутверждения. Обычно человек признается в преступлении. А если и не признается, тайное все равно становится явным — допрашиваются свидетели, собираются доказательства, алиби рушится, и паззл постепенно складывается. Некоторые считают, что нельзя так делать и нужно больше доверять людям. Да вот только многие доверяли и в итоге потеряли бизнес.
— Кого проверяете помимо нерадивых работников?
— Бывает, что и религиозных деятелей, и частных лиц. Однажды коллега проверял шамана на хищение. Так он заявил: «Духи нашептали мне, что вы мошенник!». «А они не нашептали вам, кто украл деньги?» — сказали, хотя на экране и так уже было видно кто. Я тестирую супругов на неверность. Почему бы не помочь людям, которые решительно, но спокойно настроены узнать правду и действовать по обстоятельствам? Беседую с ними, ставя себя на место женщины. И когда вижу простое недопонимание, говорю: «Если вы сейчас помиритесь, заплатите только половину суммы». Уходят счастливые, да еще и сэкономившие! Приходят чиновники, депутаты, артисты, члены неблагополучных семей…
— С правоохранительными органами сотрудничаете?
— Нахожу зацепки, которые они «раскручивают», и отстраняюсь от дела. Без лишней скромности скажу, что способствовала раскрытию преступлений в каждом первом случае, включая кражи на 20-30 млн рублей и изнасилование умственно нездоровой женщины, которое совершил пьяный мужчина. Его родственники утверждали, что такого не может быть, ее — что может, и подали заявление в полицию. А сам он согласился провериться на детекторе лжи. Многие детали забыл, но некоторые помнил — например, место происшествия. После пришли результаты генетической и психологической экспертизы. Человек был привлечен к уголовной ответственности и, думаю, до сих пор находится в местах не столь отдаленных.
— Сколько длится проверка на полиграфе, и какой реакция бывает после нее?
— В декабре прошлого года я ездила на конференцию, где один известный полиграфолог сказал: «Человек должен находиться в датчиках максимум 50 минут. Остальное время — перерыв или разговор». Придерживаюсь этого правила. Посвящаю тесту около часа, пред- и послетестовым беседам — примерно по столько же. Когда вся процедура завершается, люди ведут себя по-разному. Кто-то молчит, кто-то нервничает — вплоть до того, что срывают с себя провода, хватаются за голову и кричат: «Мне конец!». Серьезных претензий не предъявляли, судами и адвокатами, правда, угрожали, но до этого не доходило.
— Нужно ли доверять «машине правды»? Возможно ли обмануть ее?
— Те, кто имеет низкий уровень социального развития, не читает книги и газеты, думают, что не нужно. И поэтому считают, что возможно. Дескать, достаточно принять психотропные препараты, положить кнопку в обувь, намазать руки антиперспирантом и так далее. Подобные «номера» пройдут со вчерашними выпускниками, но не с опытными специалистами, хорошо изучившими атласы и учебники по полиграфологии. Они проверят на таблетки, заставят вымыть руки, протрут их спиртом и намажут медицинским гелем, проводящим электричество для лучшей реакции, попросят снять туфли, ботинки и даже унты и все равно добьются истины!
— А полиграфологи обманывают клиентов?
— В идеале не должны, поскольку сами постоянно сталкиваются с ложью. Но некоторые убеждают: результаты проверки применяются как доказательства в суде (что, естественно, не соответствует действительности) и берут баснословные деньги за свои услуги. Лично мне периодически звонят предприимчивые граждане и предлагают внушительные суммы, лишь бы написала, что они не виновны. Никогда не соглашаюсь на такое. Не проверяю «лишних» людей. Делаю групповые скидки. В общем, не гонюсь за финансами. Считаю, чем лучше полиграфолог, тем меньше его заработок. Нам зря приписывают зарплату в 100-200 тыс. рублей. У меня стоимость одного исследования — 3-3,5 тыс. рублей, включая затраченное время, энергию и материалы. Доход от нескольких — 60 тыс. за две недели пару раз в год, да и то в «урожайное время», к коему лето не относится.
Обмани меня
Напоследок собеседница предлагает провериться на детекторе лжи и вашей покорной слуге. Руководствуясь профессиональным девизом «испытай все на себе» и, чего уж греха таить, чисто человеческим любопытством, я соглашаюсь. Наталья достает полиграф, распутывает провода, подключает датчики дыхания, давления, фотоплетизмограммы (то бишь пульса), кожно-гальванической реакции одними концами к соответствующим частям моего тела, другими — к самому прибору, а его — к небольшому компьютеру, который не имеет выхода в Интернет (так что «утечки» данных можно не бояться). Оперативно составляет тест и спрашивает: «Ну что, начнем?». Вспомнив рассказы о том, что за нечестные ответы бьет током, вздыхаю и отвечаю: «Начнем!».
— Вы находитесь в помещении?
— Да, — честно признаюсь я.
— Вам действительно 20 (27, 26, 30, 25, 22, 33, 26) лет?
— Нет, — парирую на все варианты в порядке эксперимента.
— Вы дали реакцию на последний вариант (так это и есть мой настоящий возраст!) и на первый (так послушай-ка чуть ли не каждый день, что «тебе скоро 27!»).
Далее пошли весьма разнообразные, казалось бы, не связанные друг с другом и довольно каверзные вопросы. 1. Вы сидите на стуле? 2. Вы иногда смотрите телевизор? 3. В своей жизни вы совершали поступки, за которые сейчас стыдно? 4. Вы красите волосы в черный цвет, потому что они седые? 5. Вы уверены, что никогда не будете воровать на работе? 6. Вы когда-нибудь обманывали своего работодателя? 7. Вы воровали идеи статей из Интернета? 8. Вы когда-нибудь обманывали людей так, что у них после этого были неприятности? 9. Вы сотрудничали с конкурентами втайне от работодателя? 10. Отвечая, вы хоть раз солгали?
— Вы — честный человек, к тому же без всякой мотивации ко лжи и предварительной подготовки к тестированию! — вынесла свой вердикт звездный полиграфолог. — Некоторая реакция была на пятый вопрос, который относится, скорее, к контрольным и заставит задуматься каждого: «А воспользовался бы я такой возможностью, предоставься она?». Сильная была на седьмой. То ли он для вас настолько принципиален, то ли имел место грешок…
— Имел, каюсь. Как и у каждого журналиста, наверное.
— Если бы аналогичная реакция была и на девятый вопрос, довольно значимый, я бы начала задавать дополнительные вроде: «Писали ли вы статьи для конкурентов?», «Какими они были?», «Дублировали ли они материалы «МК» в Бурятии?», «Не нанесли ли ему ущерб?» и т.д. А так все нормально. Единственный совет: если сделаете что-то страшное, не соглашайтесь на детектор лжи — он выдаст вас с головой.
