За несколько месяцев такого пиара Наталью Кузьмину стали узнавать даже в парикмахерских. Кто-то, услышав, что перед смертью муж нанес Наталье удар по лицу и мог угрожать еще не рожденному ребенку, искренне сочувствовал. Однако отношение правоохранительных органов к делу однозначно, им и без следственного эксперимента стало понятно, что эта маленькая беременная женщина завалила 150-килограммового мужчину и жестоко расправилась с ним.
Сейчас Кузьминой грозит реальный срок, сама Наталья вину не признает, а у защищающего ее адвоката накопилось очень много вопросов к следствию. О том, как продвигается судебный процесс и что произошло в тот роковой день, для «МК» в Бурятии» рассказала сама подсудимая.
Потерянная барсетка
— 22 июня 2017 года я и мой муж Стефан были в медицинском центре «Диамед», что расположен по улице Хахалова, — говорит Наталья. — В нем я наблюдалась с трех недель беременности. У меня был сильный токсикоз, низкое давление, порой даже падала в обморок. После того как прием был окончен, мы поехали домой. За рулем был младший брат мужа Филипп, он работал в фирме Стефана менеджером. У мужа права отобрали, а я в положении, так что Филипп стал временно водителем. Весь скандал тогда начался из-за того, что по дороге домой Стефан заметил пропажу барсетки, в которой находились документы, касающиеся бизнеса, и ключи от квартиры. Еще в машине муж стал кричать на меня, несколько раз повысил голос на Веронику, это моя 3-летняя дочь. Пока мы ехали домой, я думала, что ничего страшного не произойдет, все как всегда — небольшой стресс. Виновата лишь работа, Стефан всегда трудился не покладая рук, 24 часа в сутки.
Со слов Кузьминой, по приезде домой небольшой скандал перерос в ссору. Выяснять отношения молодые принялись в помещении гаража, где мужчина, изрядно вспылив, ударил ее по лицу.
— Я тогда сильно испугалась, — поясняет Наталья. — Присела на корточки, чтобы защитить живот, руками нащупала какую-то металлическую трубу, ударила ею по левой ноге Стефана. Муж закричал, запрыгал на одной ноге, после чего схватил меня за плечо, и мы оба упали на землю. Выкарабкавшись из-под него, я побежала к двери гаража, где навстречу мне попался Филипп. Ничего ему не говоря, я зашла в дом. Позже до меня донеслись звуки отъезжающей машины. Тогда я подумала, что мужчины уехали к реке, где в этот день у них планировался сплав с друзьями и компаньонами по бизнесу. Успокоившись, я осталась дома вместе с дочерью и подругой Надеждой, которая приехала к нам помочь с уборкой по дому.
Первое задержание
О первом задержании Наталья вспоминает как о страшном сне, но с надеждой, что эти факты могут помочь ей доказать свою невиновность.
— Филипп вернулся примерно через 40 минут, — продолжает Кузьмина свой рассказ. — Он сказал мне, чтобы я собирала вещи и ехала на квартиру, ожидая там мужа из травмпункта, куда он его якобы отвез. Когда мы вышли во двор и уже собирались с дочкой садиться в такси, подоспели полицейские. Мне пояснили, что я была задержана при попытке бегства с места преступления. Ничего не понимая, вернувшись в дом, начала спрашивать Филиппа, в чем дело? На что он мне пояснил, чтобы я никаких показаний полицейским не давала, так как муж сам разберется в ситуации и не хочет выносить сор из избы.
Наталья добавляет, что спустя несколько минут полицейские провели осмотр территории дома, гаража, проверили ее гардероб, однако на самой женщине ни следов крови, ни улик, ничего такого, что говорило бы об ее причастности к преступлению, не было. В то время как Филипп был в крови — его руки, одежда, следы обуви, отпечатки пальцев.
— Брат мужа объяснил это тем, что он якобы оказывал ему помощь, потому-то и замарался в крови. Когда я вновь вышла к гаражу, то увидела на земле следы крови. Но орудия убийства (ножа), как и той железной трубы, которой я ударила Стефана по икре, нигде не было. Сотрудники полиции их так и не нашли. Спустя три дня я вместе с дочкой оказалась в отделении полиции, где меня допрашивала следователь. Только от нее я узнала, что мой муж находится при смерти и лежит в больнице с колото-резаными ранами, которые, согласно показаниям Филиппа, нанесла именно я. Более того, он даже заявил, что сам чуть ли не стал жертвой жестокой расправы.
Прочитав все это, я отказалась подписывать протокол. Время шло к вечеру, нам с дочкой не давали пить, отказывали в возможности сходить в туалет, постоянно твердили о том, что все бумаги необходимо подписать, после чего меня сразу отпустят. Последней каплей терпения для меня стали слова: «Если себя не жалеешь, то хоть о ребенке подумай». Ну я и подписала.
Первое, что сделала Наталья после такого допроса, это обратилась в прокуратуру, где в подробностях описала факт пребывания в полиции, какие показания подписала, а также свою версию произошедшего. Однако на момент первого заседания суда ее заявление в прокуратуре затерялось. «Ни я, ни мой адвокат найти его не смогли», — говорит она.
К делу не относится
По мнению Кузьминой и ее адвоката, все обвинение строится лишь на показаниях Филиппа, которые он меняет с изрядной регулярностью (4 раза за все время), превратившись из простого свидетеля в потерпевшего, да еще нанявшего себе адвоката, который все говорит за него.
— В одном из своих выступлений Филипп сказал, что нес Стефана на руках до машины, чтобы отвезти его в больницу. Мой муж весил 150 килограммов, Филипп — не более 70-ти, он не мог физически даже поднять его. Я ни в коем случае не обвиняю Филиппа в убийстве, как думают многие люди, он на это не способен, слишком слаб характером, но зачем давать против меня такие показания? И зачем вся эта история со встретившейся на пути машиной скорой помощи, врачам которой он передал Стефана, и отрядом полиции, который также оказался на пути (они-то и прибыли первыми на место происшествия). Конечно, в обвинительном заключении есть показания свидетелей, но почему-то этих людей не вызывают в суд, а просто зачитывают показания с листочка. Опять же повторюсь, объясняя это тем, что при рассмотрении моего дела все и так ясно и нет необходимости вызывать людей в суд. Я этого не понимаю. Этого не понимает и мой адвокат.
Со слов Натальи, любая ее попытка вызвать свидетеля со стороны обвинения, представить какие-либо доказательства, заявить протест или же элементарно запросить проведение следственного эксперимента тут же отклоняются. Еще больше вопросов возникает не только к ходу расследования, но и к тому, какой уход был оказан ее мужу в республиканской больнице, где он пролежал в платной палате на общую сумму почти 300 тысяч рублей.
— Если прочитать результаты судмедэкспертизы, то в них написано, что на теле моего мужа обнаружены нагноения, пролежни 1-3 степени. И все это за 1,5 месяца в платной палате, где должен был быть просто поразительный уход. Более того, у меня вызывают сомнения и действия врачей. Эксперты пишут, что на теле стали появляться язвы размером от 6 сантиметров, обнаружен гнилостный запах ноги вследствие неправильной ампутации. Как выяснилось, врачи, накладывающие шов, не оставили нужного размера кожного покрова по месту ампутации, что привело к ухудшению здоровья и заражению крови.
Как рассказывает Кузьмина, в больнице Стефан дважды перенес состояние клинической смерти, затем, придя в сознание, умер от тромбоэмболии: «Первый тромб закупорился где-то в легком, а второй, старый тромб, — где-то в мозгу».
— Я консультировалась с иркутскими врачами. Если бы ему капали раствор от тромбоэмболии, который разжижает кровь, то он не должен был умереть.
Отметим, что по показаниям врача, который оперировал Аюрзанаева в Железнодорожной больнице, мужчина приходил в сознание. И, наверное, мог бы дать показания следователю. Однако правоохранительные органы этой возможностью не воспользовались...
Клевета
То, что сейчас переживает Наталья, трудно представить. В одно мгновение ее мечта о счастливой жизни рассыпалась на мелкие кусочки, а в зале суда каждый, кто знал молодых супругов, норовит рассказать о семейной чете как можно хуже, выставляя Кузьмину в самом негативном свете.
— Когда мы только познакомились, я даже не знала, каким состоянием владеет Стефан. Для меня это было и неважно, мы любили друг друга. Вот только все наши знакомые и друзья мужа были против меня. Особенно остро я ощутила весь негатив, направленный против меня, после его смерти, когда на суде меня превратили в самое настоящее чудовище.
Как рассказала Наталья, все началось с выступления бывшей жены Стефана, которая утверждала, что именно она (Наталья) разрушила их счастливый брак и довела ее мужа до смерти.
— По ее словам, которые она озвучивает в суде, я разбила их брак, я постоянно требовала от мужа денег, нападала на него с ножом, писала ей угрожающие смс, часто уходила из дома. И все это она говорит без каких-либо вещественных доказательств. И суд ее слушает, как слушает и всех тех, кто продолжает говорить плохо о нашей семье. На мои ходатайства предоставить доказательства, мне отказывают, мотивируя тем, что к делу это отношения не имеет, а показания со стороны обвинения просто помогают составить мой психологический портрет. Но если это касается меня лично, почему я не могу сказать хоть слово в свою защиту? Каждое свое слово я могу подтвердить, у меня есть все, включая распечатки переписок и записи разговоров.
Хорошую привычку фиксировать важные разговоры на диктофон женщине привил Стефан, который знал о предвзятом отношении со стороны своих друзей и членов семьи к его избраннице. Порой и сам Стефан прибегал к такому способу «самозащиты».
— Он долго не разводился с женой. Избегал дележки бизнеса, бумажной волокиты. После того как я забеременела, Стефан решился пойти на этот шаг и отправился к ней, чтобы обсудить свой развод. Вышло так, что разговор с ней он записал на диктофонную запись, которую позже передал мне. На ней четко слышно, как они ссорятся, как жена против развода, она даже сказала, что ему осталось жить всего год, а весь бизнес должен достаться ей и ее детям. Требовала какие-то грузовики. Откуда она знала, что он должен умереть? Или же сказала это в сердцах? Суду это оказалось все равно. Меня и моего адвоката даже не желают слушать.
Жизнь после сказки
Сейчас Наталья вместе с детьми живет на съемной квартире, которую ей помогли найти неравнодушные люди, ведь после трагедии ее практически сделали изгоем, отобрав все, что могло иметь материальную ценность.
— Из дома, где мы проживали со Стефаном, я ушла только с одним паспортом. Вещей у меня не было. Позже, когда я хотела что-то забрать, мне в этом отказывали, к тому же Филипп лично потребовал с меня все золотые украшения, которые дарил мне муж. Со страниц газет компаньон моего мужа Константин Дедюхин смело говорит о том, что никто меня не выгонял и я сама не иду с семьей на контакт. Однако у меня есть запись нашего с ним разговора, где он приезжает, чтобы обменять детские вещи моей дочери на новенький джип, который был также подарен мне Стефаном на Новый год. Я также пошла на эту сделку.
Со слов Кузьминой, выжить в этой непростой ситуации ей помогли пользователи социальных сетей. Через группы «Отдам даром 03» и «Мамочки 03» она нашла бесплатное жилье, где требуется лишь присматривать за домом.
— Мне помогли во всем. Нашли для меня дом, встретили из роддома, вызвали такси, принесли детскую одежду, заказали машину дров (я тогда жила в частном доме). Люди приходили с пакетами продуктов, а когда от нервов пропадало молоко, покупали детские смеси. Без этой помощи я бы просто опустила руки. Хочется сказать большое спасибо всем тем, кто помог мне.
В планах Натальи установление отцовства для ребенка, чтобы получать хоть какую- то помощь от государства. К родственникам мужа после всего произошедшего женщина обращаться не хочет. Месяц назад Кузьмина обратилась к известному телеведущему Александру Гордону, который ведет шоу «Мужское и женское».
— Всю историю для Александра Гарриевича я записала на диктофон, отправила ему по почте копии документов, которые могли бы помочь ему в расследовании. Мне пришел ответ, в котором он пишет, что готов вылететь в Улан-Удэ, чтобы разобраться в ситуации, но для того, чтобы программа состоялась, нужно участие двух сторон. То есть родственников и друзей Стефана, которые меня обвиняют в убийстве. Александр Гордон позвонил всем, но никто не согласился. Видимо, чего-то боятся...
