Напомним, что драматическое событие, сломавшее жизнь молодому человеку и его семье, произошло 6 июля 2014 года. Игорь Сухарев сидел в кафе, а когда вышел, был избит компанией. В итоге сам он получил закрытую черепно-мозговую травму, а один из нападавших на него — непроникающие ножевые ранения грудной клетки чужим ножом, отобранным в драке.
Полицейские отвезли Игоря Сухарева в отдел, где должны были по всей форме составить протоколы, но, по словам матери, почему-то не составили. А «пострадавшего» — в больницу, где он проходил лечение, а перед выпиской у парня было диагностировано внутрипревральное кровотечение. Откуда оно взялось — загадка!
Зоя Сухарева считает, что, делая пункцию пациенту, медики повредили сосуд и в результате удалили селезенку из-за случившегося кровоизлияния, а свой «косяк» приписали ее сыну. «В результате Игоря, который защищался от компании из семи человек, обвинили в причинении тяжкого вреда здоровью — якобы это он повредил орган, — говорит мать. — Десять месяцев следствия, три года суда и в итоге — шесть лет колонии. Все обвинение было построено на показаниях свидетелей и заключениях судмедэксперта, вызывающих у меня сомнения в непредвзятости».
Независимая экспертиза, сделанная в московской организации, определила, что предыдущая, проведенная в республиканском бюро СМЭ 10 сентября 2014 года, не выдерживает никакой критики. Столичный эксперт полагает, что заключение было произведено с «грубыми нарушениями действующего законодательства, без соблюдения методик проведения данного вида исследований, без должной степени ответственности и внимания к подобным типам экспертиз, без изучения полного объема медицинской документации, которая содержит противоречивые данные, что привело к выводам, не соответствующим действительности». Таким образом, оно «не является основанием для принятия юридически значимых решений», — отмечено в независимой экспертизе.
На публикацию оперативно отреагировало региональное министерство внутренних дел, которое усмотрело в ней недостоверные сведения и потребовало разместить опровержение. Публикуем его полностью.
Официальное сообщение МВД по Бурятии:
«В газете «МК» в Бурятии» от 17 октября 2018 года №42 опубликована статья «Своя рука — владыка», в которой приведена информация, не соответствующая действительности.
Так, в 5 абзаце статьи корреспондентом неверно указаны сведения о том, что сотрудники полиции не составили протокол о задержании, а впоследствии и вовсе «потеряли» рапорт доставления. Однако установлено, что вся необходимая документация имеется в ОМВД России по Селенгинскому району в полном объеме.
Кроме того, в абзаце 5 статьи журналист, цитируя слова гр. С., неправомерно обвиняет участкового уполномоченного полиции в непрофессионализме и некомпетентности «…почему нет протокола освидетельствования К. о количестве ножевых ранений при его поступлении в больницу…». Необходимо отметить, что справка о диагнозе и количестве ножевых ранений выдается медицинским работником и впоследствии приобщается к материалам уголовного дела».
Куда уходят бумаги?
— В своих выводах я руководствовалась материалами уголовного дела, где отсутствовал рапорт доставки. Впоследствии случайно обнаружила его в мировом суде и, когда письменно попросила ознакомиться с материалами проверки, получила отказ, — поясняет Зоя Сухарева. — Не имелось там и протокола задержания, и сведений о том, что Игорь находился на лечении как пострадавший от противоправных действий. Все представлено так, будто мой сын действовал осознанно и умышленно. Фактически же это была самооборона.
Кроме того, утверждает женщина, в материалах нет справки о количестве ножевых ранений — только о наличии непроникающих колото-резаных ран грудной клетки. Между тем в экспертизе указывается две таковых — на спине и одна резаная сбоку.
— Нет и протокола освидетельствования потерпевшего, — говорит Сухарева. — Участковый уполномоченный прибыл на место происшествия утром, находился вместе с Игорем в полиции и не отпускал его, пока не выяснил, что ранения легкие. Откуда полицейский узнал об этом, если сам не присутствовал в больнице и не составлял документального подтверждения, хотя должен был, а медработники не направили соответствующее извещение с круглой печатью и подписью главврача или его зама? Вопрос без ответа.
Наша собеседница считает: не мешало бы провести служебное расследование и сверить имеющуюся у МВД документацию с материалами уголовного дела, чтобы выяснить вероятность его фальсификации. «Если бы правоохранители были заинтересованы в объективном расследовании, то передали бы мои заявления куда следует, а не ограничились одной лишь проверкой того, приезжала ла ли на место тетя К.», и не привлекли бы по особо тяжкой статье «Покушение на убийство» моего сына», — подчеркивает она.
Ведь нельзя полностью исключать вероятность того, что порой нужные бумаги, которые теряются в начале следственного и судебных процессов, чудесным образом находятся позже. Установить момент их появления не всегда представляется возможным. Из-за ошибок должностных лиц часто страдают те, кто не в состоянии доказать свою правоту.
Выдержки из независимой экспертизы
«…Согласно данным из акта судебно-медицинского освидетельствования №556-14 и заключения эксперта №663-14, у гр-на К. имели место следующие телесные повреждения: в левой подлопаточной области 2 колото-резаные раны длиной до 5,0х1,0 см; по заднеподмышечной линии слева в проекции 5, 6 ребер резаная рана размерами 2,0х1,0 см.
Из медицинской карты №434 хирургического отделения ГБУЗ «Гусинозерская ЦРБ» на имя К.: «При ревизии в левой подлопаточной области не проникает в плевральную полость ход раны снизу вверх до 4,0 см, слепо заканчивается в мышцах. Рана в левой паравертедральной области в 3, 4 межреберье не проникает в плевральную полость, ход раны снизу вверх до 5,0 см. Рана по заднеподмышечной линии в проекции 5, 6 ребер не проникает в плевральную полость, ход раны сзади вперед слепо заканчивается».
Итак, согласно описанию из предоставленных документов, имеются три раны, ни одна из которых не проникает в плевральную и брюшную полости.
Теперь изобразим места приложения травмирующей силы согласно описанию из экспертизы (локализацию ран на коже и направление раневого канала).
Как видно из схем, ни одно из ранений не имеет раневого канала, направленного в сторону селезенки. Также в медицинской документации не имеется описания повреждения селезенки и диафрагмы. Соответственно, по данным медицинской документации, повреждение селезенки исключено при образовании данных ран».
