Это несколько писем, душевно и пронзительно повествующих о бойцах Красной Армии, отдавших жизни за мирное небо над головой. И эти истории мы публикуем с гордостью и благодарностью.
Роман Попов, певец:
— Мой дед, Евгений Яковлевич Потрачков, родился в селе Мухоршибирь в 1925 году. Долгое время мы не могли найти никакой информации о нем, собирали ее по крупицам. Дело в том, что родители назвали дедушку Евгением, а он не любил это имя с детства. Поэтому, записавшись в ряды добровольцев, указал в документах имя Геннадий, которое нравилось, и возраст на год старше настоящего: на тот момент 18 лет еще не исполнилось, а на фронт хотелось. Так 1 января 1942-го дед оказался на войне. Воевал в Воронеже, Волгограде и в Крыму, прошел Венгрию, Словакию, Польшу, Литву, Белоруссию, Украину. 27 июля 1944-го ему была вручена медаль «За отвагу» — «За то, что в боях при прорыве немецкой обороны в районе деревни Заволны Витебской области, проявляя мужество и отвагу, пренебрегая опасностью, огнем своего орудия уничтожил две пулеметные точки противника и несколько немецких солдат».
В составе 243-го стрелкового полка дедушка дошел до Берлина, и в ожесточенных боях за него был ранен 30 апреля 1945 г. под Кельном, за несколько дней до провозглашения победы над фашистами. Из-за осколочного ранения в голову он до конца своих дней мучился от непрекращающихся головных болей.
Владимир Жаров, журналист БГТРК, член Бурятского республиканского поискового отряда «Рысь»:
— Деда я знаю только по фотографии, что висела на стене у бабушки в ее маленьком домике в Ильке. Строгий, прямой взгляд в объектив камеры, застегнутая на все пуговицы гимнастерка. Снимок был сделан в 1941 году. А сам Николай Игнатьевич Михайлов родился в поселке Старая Курба Заиграевского района Бурят-Монгольской АССР в 1907 г. До призыва в Красную Армию работал слесарем на Илькинском механическом заводе. На тот момент был женат и имел троих детей. Младшей дочери исполнилось пять лет, старшей — десять, а сыну — семь. 24 июля 1941-го пришла повестка на фронт, а 25-го он уже убыл на призывной пункт. Когда уходил, не мог сдержать слез: дома оставалась неграмотная жена, не имеющая постоянного заработка, да малолетние детишки. Как человек глубоко верующий, молился и просил Господа Бога не оставить без помощи вышней его Ульяну и ребятишек… С конца июня каждый день через Ильку на запад шли эшелоны с техникой и военнослужащими, и жители железнодорожной станции — женщины, старики, дети — приходили к путям, надеясь увидеть своего родного защитника. После ухода Николая для Ульяны каждый день стал днем ожидания. И хотя в село еще не долетали печальные вести, на сердце у нее было тревожно. Стала приходить с детьми к проходящим составам в надежде увидеть своего Колю. И вот в начале августа, стоя у полотна, услышала, а затем увидела, как из открытой теплушки кричал солдатик: «Уля, Уууляяя…». В этом наголо остриженном солдатике она узнала своего Колю! Он взмахнул рукой, и рядом с насыпью упал маленький сверток. Эшелон набирал скорость, уже трудно было различить мужа среди таких же одинаково одетых мужчин. В свертке обнаружился кусок мыла, завернутый в портянку. И все. Это была последняя их встреча. Осенью 1943-го домой вернулся друг Николая, с которым они призывались вместе, и рассказал, что тот погиб при наступлении на Харьков. Боевые товарищи поднимались в атаку, бежали рядом по полю, и вдруг прямо перед ними встала стена черной перевернутой земли. Очнулся уже в госпитале. Сколько ни искал Николая — все безрезультатно. А после пришло извещение, в котором были сухие строчки: «Ваш муж, рядовой Николай Игнатьевич, пропал без вести у станции Лесная в сентябре 1943 года». Его фотография сегодня висит у меня на стене. Все тот же строгий взгляд в объектив камеры, глаза немного грустные, вопрошающие: «Ну как ты тут, внучок?».
Мне всегда не хватало деда, его добрых теплых рук. Два года в пехоте — это большой срок. В поисковых экспедициях на Нарском рубеже, под Подольском, да и на Халхин-Голе доводилось поднимать бойцов, вернее, то, что осталось от них после прямого попадания мины или снаряда. Сейчас я хорошо представляю тот так и не начавшийся последний бой красноармейца Михайлова. Немецкий снаряд угодил в цель. Сейчас там, где нашел свое последнее пристанище мой дед, другое государство — Украина. И он, как десятки-сотни тысяч непогребенных солдат и офицеров РККА, пропавших без вести, продолжает вести свой бой с фашистами. Всматриваясь в его лицо, я, переживший его на много лет, спрашиваю: «Как ты там, деда? Как ты вообще воевал? Во что был одет, обут? Высыпался ли ты? Страшно было тебе?». Как-то у деревни Горки у реки Нара (теперь это уже Московс-кая область) подняли наших бойцов. Останки перезахоронили, а вот ботиночки, в которых они сражались, остались у вырытого окопчика. У каждого в отряде кто-то воевал и вот, глядя на эти ботиночки, наверно, каждый из поисковиков думал о своем деде или прадеде — о своем Герое, ушедшем в бессмертие.
Наталья Тумуреева, эколог, общественник, руководитель БРО «Яблоко»:
— 9 мая всегда был для меня большим и значимым праздником, потому что жила и воспитывалась я у ветеранов Великой Отечественной войны — своих бабы с дедой, всегда была с ними. И в этом мне, наверное, повезло больше остальных.
Дедушка, Прокопий Кондратьевич Тумуреев, родился в селе Малый Дулан Кабанского района в октябре 1913 года. В семье он был единственным ребенком. В 1937 году прадед Кондрат попал в число репрессированных и был сослан на восток. Куда именно, никто из родственников не знает. Его жену Любовь Петровну с сыном Прокопием отправили следом. Доехали они, правда, только до Читинской области. Там дедушка очень сильно заболел, да еще и вещи украли. Любовь ходила босиком и меняла оставшееся золото на еду, одежду, лекарства. Так и выходила единственного сына и вернулась на родину. Кондрат же погиб где-то на востоке, а документы о его реабилитации были получены только в 1995 году.
Прокопий продолжил работать — в основном на рыбных заводах в Кабанском, Северобайкальском и других районах. 10 июля 1941 года Кабанским райвоенкоматом он был призван стрелком в 704-й строительный батальон до 15 апреля 1943 года, затем переведен стрелком же в 6-й строительный батальон по 5 марта 1944 года, а после — в 681-й зенитный артиллерийский полк уже до 7 октября 1945 года. Был в основном наводчиком, поскольку имел 4 класса образования, хорошо знал математику и умел рассчитывать координаты. Участвовал и в боях за Москву. А когда дошли до Варшавы, полк остался там уже до конца войны, поэтому в Берлин дедушка не попал. Также побывал писарем в штабе благодаря красивому почерку. Интересно, сколько документов, наградных и похоронок было написано его рукой по всей стране? В 1945 году демобилизовался и вернулся домой. У него было два самых лучших друга — казах и москвич. Каждый доехал до дома, так и расстались, а деда еще через всю страну возвращался в родное село. Помню, всегда плакал, когда говорил о войне. «Чего уж и говорить, там всегда было страшно. Когда шли в атаки, сзади всегда стоял отряд, который расстреливал тех, кто бежал с поля боя. Ходили, можно сказать, под дулами своих же винтовок. А еще было очень страшно, когда стоишь на огне, даешь координаты, а рядом падают ребята. Некоторых на точках даже менять не успевали», — со слезами на глазах вспоминал он. Имеет медали «За освобождение Варшавы» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», орден Отечественной войны второй степени. В партии не состоял, так как был объявлен сыном врага народа. Умер в 80 лет в июле 1993 года.
Бабушка, Клавдия Ивановна Тумуреева, родилась 31 декабря 1924 года. Семья была у них бедная. Отец бросил прабабушку Александру с тремя детьми на руках и четвертым на подходе, но Клаву к себе забрал. Жила она тогда в семье его брата. Но, движимая чувством ответственности, вернулась в родной дом. Закончила семь классов, что в то время было равносильно высшему образованию. Поступила сразу в два училища — медицинское и педагогическое, но учиться не поехала: надо было кормить семью. Тяжело жили, голодно, холодно. В 1944 году ее призвали в армию — шофером на Японский фронт, вывозить раненых с поля боя. Прослужила до октября 1945 года. Прошла, может, не так много, как дедушка, но достаточно для женщины. Приехала домой и шла пешком из самой Селенги, несла с собой солдатский паек, который сама практически не ела, чтобы отдать младшим братишке и сестренке (старший брат Петр воевал где-то на западе). Стерла ногу в кровь, но паек принесла. Для родных это было целое богатство. Имеет медаль «За победу над Японией», медаль Жукова, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», орден Отечественной войны второй степени. Состояла в партии, была депутатом Кабанского райсовета. Умерла в мае 1996 года на 72-м году жизни.
…Поженились они в декабре 1945 года. Через несколько дней после ее возвращения прибежала двоюродная сестра: «Пошли на танцы, там Прокопий Тумуреев вернулся с фронта, такой видный парень!». Долго отказывалась, а потом решилась. «Пришел, смотрю: молодая, веселая, симпатичная вроде. Танцует, песни поет»,— спустя много лет смеялся дед. Четверых детей воспитали, много чего было — и горести, и радости. Но это уже другая история.
