Сегодня Вячеслав Владимирович занимает другой важный государственный пост, но его заветы, судя по всему, в Бурятии востребованы и по сию пору.
Два пишем, один в уме
К примеру, наш регион во всеуслышание заявляет, что ежегодно засевает не менее 130 тыс. гектаров. Для засева такой площади необходимо 29,2 тыс. тонн семян. В прошлом году в республике засеяли всего 16,3 тыс. тонн семян, однако площадь посевных чудесным образом все равно обозначилась в 130 тыс. гектаров. Получается, одно зернышко посадили чуть ли не два раза. В этом году с наличием семян стало еще хуже, от потребности уже меньше половины, но чудеса статистики, судя по всему, продолжаются.
Чиновников, рисующих эти цифры, на полях давно никто не видел. Самое большее, говорят сельхозпроизводители, редкий телефонный звонок из высокого кабинета, когда приходит час собирать статистические данные. В остальное время фермеры ощущают себя в полном вакууме. Эта зима выдалась холодной, кормов не хватало, животные гибли в больших количествах. А кто об этом знает? Проблемы сельского хозяйства давно остаются за пределами всеобщего внимания. Вот и посевная кампания 2018 года началась для фермеров в привычной гнетущей тишине. В аграрной республике ни ее руководству, ни минсельхозу РБ, ни главам районов нет дела, найдутся ли у бурятских сельхозпроизводителей в условиях большой закредитованности средства на ремонт техники, закуп семян и ГСМ. Придут ли государственные субсидии сейчас, когда день год кормит или потом, когда уже будет слишком поздно, и что выросло, то выросло?
Помощь от государства у нас и так не ахти какая — 50% возмещения расходов на покупку новой техники, на орошение и строительство овощехранилищ. Погектарная поддержка более чем скромная: 600 рублей на гектар пашни (для сравнения: в странах Евросоюза на гектар — 500 евро). Минимально необходимая сумма для посева зерна на 1 га в Бурятии — 6000 руб. Значит, даже если эти 600 рублей придут вовремя, то это всего лишь десятая часть от потребности. К примеру, чтобы сеять хлеб, надо бороться с сорняками: протравливать почву ядохимикатами и вспахивать ее под пары. Цена 1 литра ядохимиката «Торнадо» — 670 рублей, на 1 га уходит 4 литра, плюс подвоз воды, работа трактора и собственно протравливание. Все это выливается в 3 тыс. руб. на 1 га. Где брать эти средства, никто не знает.
За здравие Алтая и упокой бурятской деревни
Жители Бурятии потребляют 50 тыс. тонн муки в год. При этом в республике ее не производят совсем. Все поставки в основном из Алтайского края. Из расчета, что 1 тонна муки стоит 20 тыс. рублей, получается, что на ее закуп из Бурятии уходит 1 млрд рублей. Остается порадоваться за земледельцев Алтая, и подивиться тому, что Бурятии не нужны эти деньги, а значит, и прибавочная стоимость, рабочие места, благополучие наших сельскохозяйственных районов и в целом экономики региона. Бурятия не обеспечивает себя мясом. Оно закупается за пределами республики на сумму примерно в 360 млн руб. Бурятия закупает в других регионах комбикорм, яйца, картофель, молоко.
Когда-то в республике было 240 колхозов и совхозов, сейчас, чтобы пересчитать подобные хозяйства, хватит пальцев одной руки.
Равнение на БурАССР
На улан-удэнский гормолзавод до 90-х годов в летнее время, как вспоминают ветераны сельского хозяйства, поступало 500-600 тонн молока в день, в год — 120-130 тыс. тонн из шести районов республики: Кабанского, Иволгинского, Прибайкальского, Заиграевского, Тарбагатайского и Селенгинского. Был автопарк молоковозов.
В настоящее время, после реконструкции, молокозавод принимает 3,5-4 тыс. тонн молока в год по цене 20 рублей за литр и не расплачивается вовремя со своими поставщиками (на городском рынке такое молоко стоит почти 87 рублей за литр). К этому можно добавить ежегодные многомиллионные транши из бюджета республики на спасение молокозавода от банкротства. Существование столь неэффективных предприятий лишь усугубляет положение сельскохозяйственной отрасли в Бурятии.
Другой бывший флагман экономики республики — «Бурятмяспром», как свидетельствуют те же ветераны, в советские времена осуществлял забой 11000 овец или 1500 голов КРС в сутки, работая в три смены. Были линии по забою свиней и кур. Сегодня, после реконструкции в 800 млн руб., предприятие закупает 8000 тонн мяса в год, из которых 7000 тонн — импортного производства. Убойного цеха на мясокомбинате нет. Получается, что на развитие мясного производства в республике «Бурятмяспром» никак не влияет, по крайней мере, положительным образом.
По большому счету в Бурятии создание условий для работы сельхозпроизводителей находится в зачаточном состоянии. Больший бич отрасли — недостаток мест хранения и практически полное отсутствие системы сбыта продукции.
Зерно негде хранить и некуда сдавать. Мелькомбинат не работает, там принимают лишь пшеницу для производства собачьего корма, овес для этих целей не востребован. При этом все понимают: поддержка производителей зерна должна быть в приоритете. Хлеб — всему голова. Будет хлеб, будет комбикорм и солома для скота, а, значит, будет молоко и мясо.
В Бурятии можно выращивать картофель хорошего качества, он окупается быстрее, чем производство зерна, но сохранить урожай не представляется возможным, в сельских районах нет картофелехранилищ.
Сегодня животновод может сдать скот по 80-90 руб. за живой вес. Понятно, что необходимо, чтобы при таких закупочных ценах были предусмотрены дотации фермерам, хотя бы в размере 40-50 рублей за кг. Нужны целенаправленные дотации производителям при сдаче ими молока на молокозавод и зерна — на мелькомбинат. Соседи-иркутяне, к примеру, скупают в Бурятии овец и телят в среднем по 110-120 руб. за кг живого веса и выращивают дальше уже на своей территории. В советские времена в каждом колхозе и совхозе были откормочные гурты. Были даже в каждом районе откормочные совхозы. «Никольский» закупал и выращивал молодняк КРС в количестве 6-7 тыс. голов в год. Был такой же совхоз «Бодонгутский» в Бичурском районе, совхоз «Бодонский» в Баргузинском и т.д. С откорма хозяйства сдавали скот в декабре и январе и выполняли в этот период полугодовой план по мясу.
Что было и что будет
Специалисты говорят, что сегодня в Бурятии объемы производства сельхозпродукции составляют в ВРП в денежном выражении лишь 7% от уровня до 90-х годов. В Иркутской области производят 60% от того уровня, в целом по России восстановлено 55% от уровня до перестройки.
Проблем в сельском хозяйстве — большое множество, но главное, есть предприниматели, которые готовы работать и уже работают в этой сфере. Для них это не просто стремление заработать деньги, в конце концов, есть гораздо менее сложные и трудоемкие отрасли, где можно преуспеть в этом смысле особо не заморачиваясь. Для них это образ жизни и продолжение дела своих отцов и дедов. Такие люди живут в каждом районе республики. Они трудятся, преодолевают трудности и результаты уже видны.
Дешевле промолчать
Наличие умных, трудолюбивых людей в сельском хозяйстве республики дает надежды на его развитие, но необходимо также, чтобы у руля в отрасли находились профессионалы, нацеленные на результат. Сельхозпроизводители Бурятии называют две-три фамилии чиновников из тех, кто действительно разбирался в сельском хозяйстве и делал для него что-то полезное. Это бывший руководитель минсельхоза Жаргал Батуев, замминистра по экономике Николай Доржиев и начальник отдела растениеводства и механизации современных технологий Иван Лобанов.
В период зампреда Александра Чепика появилась нужда в руководителях новой формации. Его креатура, министр Александр Манзанов был человеком весьма далеким от сельского хозяйства, но зато, как оказалось, был готов участвовать в аферах с бюджетными средствами. Но он хотя бы, как говорят фермеры, не делил их на своих и чужих, белых и красных, лояльных и нелояльных и старался выполнять договоренности. Нынешнее руководство минсельхоза не удостаивается и этой скудной похвалы.
Любой поднятый вопрос или высказанное мнение грозит сельхозпроизводителям перспективой попасть в черные списки с лишением субсидий и прочими приемами расправы с неугодными, которых достаточно в арсенале республиканских чиновников. Как говорят фермеры, дешевле промолчать. Остается надеяться, что глава региона Алексей Цыденов лично вникнет в проблемы сельского хозяйства, коль скоро в его команде нет людей, способных самостоятельно закрывать это направление.
Пока же все более-менее заметные достижения в республике сопрягаются с транспортной сферой: «Победа», «Руслайн», Транссиб, мосты и дороги. Понятно, что Алексей Цыденов в силу своей предыдущей деятельности прекрасно ориентируется в этой теме, но и в других отраслях накопилось немало вопросов, требующих безотлагательного решения. Вот почему важно выстраивать кадровую работу так, чтобы уйти от ручного управления, когда единственной надеждой решить проблему остается личный прием у главы. Обеспечить приток профессиональных кадров, уходить от соблазна прикрывать откровенные провалы в работе красивыми отчетами и не сбрасывать со счетов то хорошее, что уже было в нашей республике.
