Население района всего около 6000 человек, а крупно-рогатого скота в три раза больше — 18000. Яки, сарлаки, хайнаки, вот на них мы и приехали посмотреть, узнать, как живут животноводы на дальних стойбищах.
— Далеко же вас забросило, в самый дальний угол республики. Глава-то с комиссией — понятно, по работе, а вы, ребята, экстремалы, — такими словами встречают нас местные жители.
Зима, горная местность, камни, ветра и холод. Малоснежие, от этого кажется еще холоднее, но работа есть работа. Каждый год, зимой, глава района с комиссией объезжает все отдаленные уголки района. Почему зимой? Зима наводит мосты между стойбищами и большой землей, райцентром Орлик, реки встали и по зимникам становится возможным доехать до дальних пастбищ. Сделать это летом затруднительно, а в некоторых местах почти невозможно. В состав комиссии входят сам глава района, заместители, полицейский, терапевт, пожарный, пограничник, ветеринар.
Опережая вопрос по пограничнику и полицейскому — зачем они тут, отвечу: Окинский район приграничный, рядом Монголия и здесь погранзона, а на стойбищах могут быть как нелегалы, так и люди без определенного места жительства, таких хватает в работниках, живут себе на стойбищах, помогают по хозяйству, пасут скот. Всяких можно увидеть, чаще это люди с ломаной судьбой и трудной жизнью.
Как правило, выезжают двумя уазиками, так безопасней, застрять, провалиться под лед на реках можно в любой момент, а связь отсутствует на большей части пути. Наледи — довольно опасная штука, лед намерзает слоями, затем вода прорывается и течет уже поверх льда, а потом опять замерзает, получается слоеный пирог, провалиться под который не составит труда, а вот достать оттуда автомобиль будет затруднительно.
Перед выборами на дальние стойбища тоже приезжают комиссии. Это в городе мы можем сказать свое фи, но там к выборам относятся по-другому, там, в ущельях, за перевалами, это лишний повод увидеть людей с большой земли, получить посылку, что-то узнать или передать. Ветеринар посмотрит животных, МЧС проверит электропроводку и дом на безопасность, чиновники выслушают вопросы по своей части, а врач сразу примется за осмотр. Свежий воздух, труд, своя еда, молоко, масло, мясо... Я думал люди тут здоровые от всего этого, оказывается, это далеко не так, из-за жирной пищи почти у всех повышенный холестерин и высокое давление.
— Атеросклероз, инфаркты. Жирная пища способствует этому. Из-за тяжелой работы и климата нередки болезни суставов, — говорит Лариса Шарастепанова, заведующая Сойотской врачебной амбулаторией.
...Гости на пороге! Буряты и сойоты с дальних пастбищ, едва услышав редкий в этих местах звук двигателя надрывно ползущей машины, начинают накрывать на стол...
Нет, разносолов вы тут не увидите, места не те, магазинов и огородов здесь нет, все сурово и просто. На первом же стойбище, до которого ехали с Орлика около полутора часов, преодолев по бездорожью перевал с отметкой высоты 2000 метров и далее вверх по замерзшей реке, удивил горячий соленый зутран сай — чай с молоком яка и мукой. Чтобы его приготовить, жарят пшеницу и максимально ее измельчают. В кастрюле нужно смешать чай с маслом и зерном и поварить двадцать минут на медленном огне.
Масло яка, хлеб да сахар — три кита, три источника, три составляющие. А вот боовы и картошка это уже вариации.
В следующие два дня, куда бы мы ни заехали и как далеко от цивилизации это ни было, три компонента — масло, сахар и хлеб — всегда стояли на столе. Сахар, как и масло, обычно ставят в глубоких и широких тарелках или плошках. К маслу обязательно ложки, чтоб класть, а не мазать его на хлеб. А вот к сахару ложек не предусматривают, хлеб маслом вниз просто принято макать в него, ну или зачерпывать.
Хозяйка довольна, уж очень редко сюда кто-то заезжает, а тут и глава, и медицина, и ветеринары, и полиция с МЧС, и даже пограничник! Животноводческие стойбища, стада яков и лица хозяев сменяют друг друга, все дальше и дальше вверх по реке Деби в тридцатиградусный мороз ползут два уазика.
На отдаленных стойбищах электричества нет, слишком далеко от линий электропередач. Да и там, где есть, случаются перебои, весной из-за большой пурги и снегопада свет в некоторых местах горной Оки пропадал на четыре дня. Добраться сюда и оперативно устранить аварии бывает сложно, но местные жители заинтересованы в электроэнергии и даже сами изготавливают опоры в рамках частного партнерства с государством, в прошлом году было заготовлено около 260 столбов. Кто-то обходится генератором, кто-то ставит солнечные панели, в одной избушке встретили даже спутниковый Интернет и вайфай, что было удивительно.
Проблем много, и чем дальше в потаенные уголки района, тем их только больше. Взять ту же заготовку сена: долины рек в Окинском районе узкие и тесные, это небольшая долина соседнего Тункинского района, поэтому есть трудности с заготовкой на зиму. Летом скотоводы уходят далеко от стойбища по реке на покосы, а зимой по зимникам возят сено к заимке.
Трудно, но если бросить все и переехать в Орлик, то от скота придется избавиться, оставив две-три головы, до пенсии еще далеко, а работы в Орлике нет.
Старики говорят, что раньше было лучше — был колхоз, было снабжение, приезжали автолавки с товарами, легче было и сдать продукцию. Сейчас каждый сам за себя, и хорошо, если на большой земле есть дети, которые помогут со сбытом мяса. А так перекупщики возьмут по очень низким ценам, затраты этим не отобьешь. Сейчас глава района Матвей Мадасов убеждает объединяться близким стойбищам в сельские потребительские хозяйства, но работа идет трудно, люди помнят о колхозах как хорошее, так и плохое. О том, как здесь в них сгоняли, как грабили крестьян в 20-30-х годах, можно написать отдельную статью.
Окинский район славен своими яками и сарлыками, или по-бурятски хайнаками — помесью яков и монгольских коров.
— Хайнаки получаются более габаритными, дают больше мяса и молока, сообразительны, — рассказывает мне местный житель Эрдэм Самбялов. — Яки же по своему происхождению дикий народ, любят побродить по лесу и с трудом приходят ночевать в стойбища.
Среди коров преобладает монгольская порода, попадаются и бараны с козами, но за время всей поездки я не встретил свиней и домашнюю птицу.
На стойбищах, что ближе к Орлику, к дорогам, там, где есть электричество, встретили немало совсем маленьких детей, но чаще детвора приезжает из города на время летних каникул. А на одном из стойбищ мы увидели новый большой строящийся дом, который строят специально для летних приездов многочисленных детей и внуков. Большая семья, большое хозяйство.
В Оке есть несколько матерей-героинь. У матери одиннадцати детей Ольги Цыреновой вечером мы пили чай. Чисто, уютно, дети рядом, а летом ждут приезда внуков.
Но не все так успешны, по хозяйствам сразу видно, кто и как живет, кому помогают дети, а кто доживает последнее. В основном люди в этих суровых краях стараются крепко стоять на ногах.
Пройдет зима, настанет лето, дальние стойбища наполнятся детьми, зацветут луга, голые лиственницы на склонах гор станут пышными и зелеными. Окинцы горный и сильный народ, можно сказать, отдельный конгломерат, думают и видят по-другому. Наполовину бурят-монголы, наполовину сойоты, плакать и просить не будут — не привыкли.
