Против строительства выступили несколько шоуменов, по стране прошли митинги, более миллиона россиян подписались под петицией с требованием запретить строительство. Решением суда оно было остановлено. Но давайте разберемся в проблеме в целом. Ведь это не единственный завод и не единственный проект.
Розлив питьевой воды из Байкала признан минприроды России экологически чистым производством, не причиняющим вред экосистеме водоема. На побережье озера уже работают несколько заводов, продукцию поставляют не только внутри страны, но и на экспорт в Китай и Южную Корею.
При этом необходимо отметить, что постановлением правительства Российской Федерации в центральной экологической зоне Байкальской природной территории, в частности, запрещено строительство зданий и сооружений пищевой промышленности. Правительство Иркутской области добилось внесения в постановление исключения: «Кроме розлива воды из Байкала».
Зачем в этой формулировке два последних слова, понятно. На иркутской стороне Байкал более глубокий, там воду из Байкала разливать нетрудно. А на нашей стороне Байкал более мелкий. Поэтому вода в основном разливается из скважин. Именно так работали или работают до сих пор небольшие предприятия в Северобайкальске, Усть-Баргузине, Клюевке, Выдрино, Турке. Но для розлива воды из скважины необходимо провести геологоразведочные работы, пробурить ее, определить санитарно-защитную зону. А сейчас еще и для такого предприятия ничего строить нельзя. Понятно, что это всего лишь устранение конкурентов.
Насколько может быть вредно такое производство? Не выпьют ли китайцы весь Байкал? Объемы забора байкальской воды регламентированы Енисейским бассейновым водным управлением. По данным заместителя министра природных ресурсов и экологии Иркутской области Нины Абариновой, ежегодно предприятия по розливу глубинной байкальской воды забирают 85,5 тысячи кубометров воды в сутки — 35% разрешенного объема. Ангара ежегодно выносит из Байкала 60 миллиардов кубических метров воды. Тот же завод в Култуке при выходе на проектную мощность должен был разливать лишь 158,4 тысячи кубометров. На озере эти объемы не сказываются. Элементарные подсчеты показывают, что для того, чтобы вычерпать из Байкала всю воду, заводу придется без остановок на ремонт качать ее 123 000 000 лет. Но Байкал — не ведро с водой, а система, имеющая притоки и стоки.
Вода — возобновляемый ресурс. Она поставляется в Байкал реками и речушками, причем 90% российской части водосборного бассейна Байкала находятся в Бурятии. Лишнюю воду Байкал сбрасывает через реку Ангару в Северный ледовитый океан, ее объем регулируется Иркутской ГЭС. То есть Байкал отдает Ангаре весь годовой объем планируемой заводом добычи примерно за полторы минуты.
Конечно, можно возразить, что заводов может быть много. Но реальный потребитель бутилированной байкальской воды — Китай. В Индию или страны Персидского залива самолетами воду возить невыгодно. А поставки в Китай лимитируются возможностями железных дорог. Китайцы сейчас закупают российский уголь при условии поставки его в порты Тихого океана. Байкал вагонами не перевезешь.
Возвращаясь к тому, что байкальская вода собирается с территории Бурятии, можно отметить, что в результате наши экономика и социальное развитие находятся под прессом природоохранных ограничений. А вода приносит прибыль в Иркутской области, вращая турбины ГЭС, давая дешевую электроэнергию для алюминиевых заводов, а также разливаясь по бутылкам. Когда Бурятия будет получать какие-либо дивиденды за свою воду?
Не нанесет вреда экосистеме озера и труба, предназначенная для забора воды. Вода будет добываться с глубины 400 метров. Водозабор снабжается решетками и фильтрами. Ведь разливаться должна чистая вода. Иначе кто ее будет покупать?
Интересно мнение руководителя группы водолазных исследований и подводного мониторинга Лимнологического института СО РАН Игоря Ханаева: «Завод по розливу байкальской воды — действительно экологически чистое производство. На стадии строительства, при производстве земельных работ есть некий экологический ущерб, он рассчитывается в проектной документации, и компания обязана его компенсировать. Уже подготовлена траншея — сейчас это полоса мертвой зоны шириной в двадцать и длиной в несколько сотен метров. В течение максимум двух сезонов под воздействием волноприбойных процессов дно мелководья приобретет естественный рельеф, а нежилая площадь дна в условиях жесткой конкуренции за территорию обитания вновь будет заселена различными формами байкальских организмов.
Второй момент — изъятие биологических ресурсов при заборе воды. Устройство оголовков водозабора будет расположено на глубине порядка 400 метров. Омуль здесь не обитает, за исключением крупных единичных особей. В этой зоне глубин обитает ряд рогатковых рыб — бычков. Оголовки труб водовода располагаются в подвешенном состоянии на расстоянии 30-40 метров от дна, то есть виды рыб, которые ведут донный образ жизни, не пострадают. Для взрослых рыб, обитающих в придонном слое и открытых водах озера, водозабор не представляет никакой угрозы, для молоди отдельных видов — в какой-то степени да. Придонно-пелагические виды: желтокрылка, длиннокрылка и северобайкальская желтокрылка. Молодь этих рыб обитает в верхних слоях открытого Байкала и придонном слое мелководий на глубинах 0-50 метров, максимум до 100 метров. Вероятность ее нахождения в придонном слое глубоководья мала».
Завод обеспечит местным жителям 150 новых рабочих мест. На строительстве первой очереди уже работают 15 жителей Култука и по 10 человек из Слюдянки и Иркутска. В дальнейшем на производстве планируется трудоустройство только местных жителей. Сейчас уровень безработицы в Слюдянском районе составляет 1,45%, на учете в центре занятости состоят 322 человека. На Байкале запретили рубить лес и ловить рыбу, а новых рабочих мест нет.
Безосновательны слухи, что на заводе будут работать одни китайцы. В Китае сейчас средняя зарплата выше, чем в России. К тому же для работы китайцев нужно получать разрешение, обеспечивать их жильем. Кому нужна эта головная боль?
Кроме того, компания намерена следить за состоянием зоны санитарной охраны. Граница первого пояса зоны санитарной охраны — это условная граница радиусом 100 метров по акватории озера Байкал во всех направлениях от оголовка и стометровая зона от уреза воды по прилегающему к водозабору берегу. Эту территорию должны оградить, озеленить, оборудовать освещением и охранным наблюдением.
Некоторые говорят, что такой завод мы должны были построить сами, а не пускать китайцев. Возможно, и так. Но кто же мешает или мешал нам это делать? Наши олигархи предпочитают покупать яхты, виллы и спортивные клубы за рубежом, а не вкладываться в российскую экономику.
Товар нужно не только произвести, но и продать. Российский рынок не готов потреблять байкальскую питьевую воду, потому что есть множество более дешевых российских или, что хуже, импортных аналогов. Никто из протестующих против строительства завода не будет покупать байкальскую воду в бутылках.
А вот Китай, который страдает от нехватки питьевой воды, — готов, и тем и ценен китайский инвестор, который не просто налаживает производство и платит в России налоги, но и обеспечивает рынок сбыта. Те же мелкие предприятия по розливу воды в Бурятии работают только под заказ — устойчивого рынка сбыта у них нет.
Давайте честно — китайцы могли бы разливать воду у себя из крана, клеить этикетку байкальской воды и продавать. Но вместо этого добросовестный инвестор приходит в Россию, проходит через весь бюрократический ад, вкладывает реальные деньги в новый завод, дает работу жителям поселка и больше многих местных заинтересован в сохранении чистоты Байкала, иначе его вода потеряет цену. И вдруг ему начинают втыкать палки в колеса и раздувать общественную истерику на ровном месте. И все это на финальной стадии строительства.
Доктор политических наук Алексей Михалев считает, что в строительстве завода ничего страшного нет. Главное — чтобы российская сторона контролировала добычу. Чтобы предприятие было полностью поднадзорно контрольным органам — Роспотребнадзору, Росприроднадзору, прокуратуре. И, разумеется, завод должен создавать рабочие места местным жителям, добросовестно платить все налоги и лицензионные сборы. «Мне кажется именно за это и надо бороться, не против завода. Нужны твердые гарантии. Это все должно регулироваться в соглашении. И быть разъяснено населению. В целом завод, построенный на деньги иностранных инвесторов, это плюс к экономике. Сейчас в регионе нет достаточной базы для развития «высокотехнологичных» производств. Он находится в условиях, при которых любое производство и рабочие места — это благо».
Сходную точку зрения выражает заведующий кафедрой политологии Бурятского госуниверситета Алексей Комбаев: «Если будут соблюдены экологические нормы, все будет под строгим контролем настоящего, а не «искусственного» общественного совета, если объемы добываемой воды будут сопоставимы с ее обновляемостью, тогда я ничего страшного не вижу. А если это будет делаться хищнически и варварски, нарушая экосистему, тогда я против. Но тут уже должны оценивать экологи. Я же знаю, что такие заводы есть, и они достаточно хорошо работают. Меня больше тревожит, что шум вокруг розлива байкальской воды может быть элементом некой конкурентной борьбы. С целью кого-то вытеснить, чтобы через некоторое время зашел кто-то «нужный».
По его предположению, не исключен сценарий, когда после антикитайской истерии розливом воды займется представитель отечественного крупного бизнеса, который будет выглядеть «спасителем».
Можно отметить, глава Бурятии Алексей Цыденов проект завода оценил вполне положительно, при условии, что он будет приносить доход региону: «Если ее будут заливать в цистерны и увозить, то, извините, нам такого не надо. Это просто выкачивание без каких-либо доходов для местного населения. Если это будет полноценный завод, который разливает воду в бутылки и формирует добавочную стоимость, создает рабочие места для местного населения, платит здесь налоги, тогда, думаю, такое может быть».
Тем не менее строительство завода приостановлено. Причины две. Первая — нарушения при строительстве (разлив нефтепродуктов и складирование строительных отходов). То есть традиционное российское головотяпство, которое легко устранить. Вторая причина — претензии прокуратуры к проведению общественных слушаний и государственной экологической экспертизы. Теперь предприятию предстоит пройти эти процедуры вновь.
Я считаю, что общественные слушания надо было проводить качественно, чтобы к результатам не было претензий. Предприятие строится в поселке, и жителей надо как следует, а не формально, проинформировать. Каждому человеку важно знать, что творится на его заднем дворе.
Эксперты государственной экологической экспертизы несут персональную ответственность вплоть до уголовной за свои заключения. Ведь последствия могут быть любыми, вплоть до катастрофических.
И каждое строительство должно вестись аккуратно и чисто. Особенно если оно ведется на берегу Байкала. Недопустимо строительство на берегу Байкала на ненарушенных человеческой деятельностью участках природы.
А в целом байкальская вода должна приносить пользу жителям Бурятии, а не одни проблемы, как сейчас.
