Какие инфекции посещали Улан-Удэ в разные годы и эпохи

Почему семейские не ставили прививки, и как Байкал спасал людей от гриппа

Коронавирусная пандемия, какой бы ужасной она ни была, оказалась первой в истории, поддающейся контролю. Всего лишь два столетия назад инфекции уносили миллионы человеческих жизней и сокращали население целых государств.

Почему семейские не ставили прививки, и как Байкал спасал людей от гриппа
Город Верхнеудинск, ул. Большая. Фото: wikipedia.org

Некоторые не обошли стороной и Бурятию. Мы обратились к историческому документу и двум экспертным источникам и узнали, какие эпидемии посещали Верхнеудинск, и какие методы использовались против них.

Вперед, в прошлое

В распоряжении «МК в Бурятии» оказалась статья Михаила Танского, с 1906 по 1924 годы заведовавшего Верхнеудинской городской больницей, а после ее ликвидации возглавившего терапевтическое отделение областной больницы Бурят-Монгольской АССР. Вот что он писал об инфекциях тех лет: «Чаще всего случались эпидемии кори, возникавшие периодически через 3-4 года. Реже бывала скарлатина, сперва больше отдельными случаями. Характер эпидемии, иногда — широкого распространения, скарлатинозные заболевания начали принимать с увеличением в городе учебных заведений, появлением реального училища, женской гимназии, торговой школы и др.».

Между тем, гласит публикация, дифтерит и натуральная оспа редко приобретали эпидемическую форму. Наибольшее распространение получал брюшной тиф, который возникал почти каждый год осенью. Сыпной же оставался редким, да метким гостем. Он появился в нашей армии во время русско-японской войны. При Одесском лазарете Красного креста располагалось специальное отделение для сыпнотифозных больных, помещавшихся в специальном изоляционном бараке посреди леса. Им, обычно содержавшим 20-30 человек, заведовал Танский несколько месяцев, пока с фронта не прекратилась «поставка» заболевших. «Сыпняк» не перебросился на город тогда, но охватил его, подобно пожару, позже, после стихийного нашествия разгромленной армии генерала Каппеля, и свил здесь гнездо на долгие годы, давая вспышки и обострения. Им переболел почти весь медперсонал, а жертвою пали врач Гальперов, медсестра Гольц и три сиделки. Лишь настойчивыми усилиями, «при строгой и планомерной советской организованности» удалось изжить это тяжелое заболевание.

Михаил Танских. Фото: wikipedia.org

Холера возникала на Волге летом каждого года, пробиралась все глубже и глубже в Сибирь к осени и даже докатилась до Иркутска, но не до Верхнеудинска. Однако известному врачу вместе с доктором Болтенко пришлось как-то вскрывать оказавшийся подозрительным труп женщины, снятый с поезда.

Легочная чума вспыхнула в Маньчжурии в 1910-1911 годах и проникла по железной дороге до Петровского завода, где было зарегистрировано около 7 ее фактов, но не добралась до нашего города. Правда, в то тревожное время на улице был поднят труп китайского гражданина без признаков насильственной смерти. Вскрытие, произведенное доктором Христовым, натолкнуло на сомнительность случая. Как писал Михаил Танский, внутренние органы были отосланы на исследование в Читу (результаты неизвестны), а труп сожжен, и «этим благополучно все закончилось».

Раскольники-антипрививочники

Распространение инфекционных заболеваний, прогрессирующих во времени и пространстве, были у нас и до вышеописанного времени. Как рассказала корреспонденту «МК в Бурятии» гид-экскурсовод из Улан-Удэ Дарима Тогошеева, первыми зафиксированными стали эпидемии оспы в 1850 году и 1886-1887 годах.

Одна перекинулась из пограничного аула на Верхнеудинский округ. Тяжелые утраты понесли семейские (около 3 тыс. заболевших и неизвестно сколько умерших), а также буряты Оекской и Кударинской волостей Иркутского уезда: 770 из них заболели, 171 умерли. Другая посетила наши края спустя 36 лет. Заразились свыше 4 тыс. человек, скончались более 2 тыс., преимущественно дети и подростки. А из тех ребят, кто выздоровели, 40 остались со слепотой или поврежденным зрением.

— В основном страдали старообрядцы, которые отрицали медицину и вакцинацию, не ставили прививки — считали их знаком антихриста и предпочитали целительство травами, — говорит Тогошеева. — Впрочем, и коренное население едва ли посещало врачей — по крайней мере, в архивах не сохранилось данных о том, какое количество вылечилось.

С учетом горького опыта в 1870 году был учрежден Верхнеудинский окружной комитет общественного здравия — наподобие современного республиканского штаба по борьбе с коронавирусной инфекцией. Этот орган занимался предотвращением «заразительных повальных болезней», информированием жителей и раздачей лекарств. Полицейские надзиратели ходили по домам горожан и справлялись об их самочувствии.

Несмотря на принимаемые меры, с 10 июня по 12 августа произошла вспышка дизентерии (148 заболевших и 29 умерших), а спустя 10 лет — дифтерита, от которого привычно пострадали представители юного и молодого поколений (20 умерших). В эпицентре оказались села Архангельское и Борохоевское, где был введен карантин, а также запрещен выезд и въезд без крайней необходимости. Вакцина появилась в 1923 году.

Последней серьезной является эпидемия брюшного тифа в 1932 году (400 переболевших). Стараниями врачей получилось преодолеть эту напасть вопреки низкому уровню медицины и гигиены. А вот его «собрат» — сыпной тиф, распространяемый кровососущими паразитами, — породил изоляционные бараки, располагавшиеся на Батарейке и в горсаду, «ласково» прозванные «вшивыми горками» с тех самых пор.

Вместе с железной дорогой по нашей необъятной родине побежали и прочие серьезные недуги. В 19-м веке холера прошла по России 8 раз и унесла жизни 2 млн человек. Подбиралась с запада и останавливалась в Иркутске, «подкрадывалась» и с востока, когда началось освоение Сибири и Дальнего Востока. Из-за потенциальной угрозы строились, а затем сносились «холерные бараки» — они находились далеко от города. Место имели быть и социальные болезни — сифилис и туберкулез, которые, к счастью, не достигали эпичных масштабов.

Озеро-страж

Любопытную историю о том, какие хвори одолевали «таежную, озерную, степную», и как справлялись с ними, поведал краевед Виктор Харитонов в подкасте туристского информационного центра «Байкал».

— Когда говорят о событиях нынешнего времени, традиционно вспоминают событие столетней давности, — отметил он. — С нынешней ситуацией по коронавирусу сопоставима (причем во всех смыслах) эпидемия «русского» (на самом деле «румынского») гриппа 130 лет назад. В 1889 году он появился в Бухаресте и добрался до Санкт-Петербурга, где за кратчайшие сроки заболели 150 тыс. человек. Распространялся по Америке и Европе (за один день в Париже заразились 50 тыс.) и по самой России.

Но поскольку здесь поезда ходили медленно, а по Сибири не ходили вообще, эпидемия докатилась до Иркутска только через месяц, к концу 1889 года (в ноябре там собралась конференция врачей для обсуждения того, кто виноват и что делать), а до Забайкалья — вообще через три, к началу 1890 года. С ноября по январь попасть сюда было практически невозможно: спасало священное озеро, которое долго не замерзало.

Роковую роль сыграло массовое религиозное мероприятие. Как подчеркивает Харитонов, при Анинском дацане проходил Сагаалган, после чего в Баргузине заболел каждый второй, но, к счастью, люди выздоровели быстро.

Самые страшные потери произошли в поселении Тунка, которое не охраняло «славное море» и в которое на отдых, на воды и курорты ездили многочисленные туристы с иркутской стороны, неся с собой «заразу». За двадцать дней декабря 1889 года тут умерло 40 человек и в окрестностях — «энное число жителей».

Постфактум больницы решили не строить — дескать, чего после драки кулаками махать? Зато население, особенно бурятское, серьезно относившееся к ограничительным мероприятиям, попросило устроить карантин. По всей Сибири временно закрывались школы да скромнее проводились ярмарки.

Если сейчас ОРВИ кажется легкой болезнью, то тогда такое заболевание было тяжелым — первой пандемией в мире — и унесло миллион жизней на всей планете. Поскольку Земля была охвачена телеграфом, заболевания мгновенно отражались в средствах массовой информации от Канады до Австралии, от Швеции до Новой Зеландии, и грипп не превращался в исключение — статьи и даже «фейки» появлялись то тут, то там (все, как сейчас). Но эпидемия почти не освещалась в сибирских газетах того времени — кяхтинских и верхнеудинских — из-за сравнительно низкой смертности, теряясь на фоне прочих событий.

— Затем Забайкалье жило относительно спокойно. Чума, холера и знаменитый испанский грипп не доходили до нашего региона, словно благословенного, ни разу, в отличие от соседних, а многочисленные детские болезни, дифтерия и оспа имелись тут постоянно, — продолжает краевед. — Вакцина от последней появилась при Екатерине II, а ее сторонниками выступили эмчи-ламы, которые сочли эту инфекцию нарушением кармы. Именно врачи-священнослужители составили большинство тех, кто учился на оспопрививателей в Иркутске в 18-м веке. «Болячкой» местного характера был сифилис. Неудивительно, что основоположником советского направления борьбы с венерическими заболеваниями стал уроженец Верхнеудинска.

Город Верхнеудинск, Триумфальная арка. Фото: wikipedia.org

В 19-м веке из Китая ожидался приход холеры, и у нас строились «холерные» бараки. После того как участь сия миновала, они обустраивались как «тифозные» и впоследствии пригодились именно в таком качестве. Во время русско-японской войны 1904-1905 годов ожидалась, а во время гражданской возникла эпидемия тифа. Тогда в нынешнюю столицу Бурятии хлынули не только белогвардейцы, отступающие с запада на восток, но и солдаты других частей, и беженцы — огромное количество больных.

Наш город заранее приготовился к напасти и успешно справился с ней. К тому же борьбу усилил замечательный врач, а с 1915 года — и городской глава Константин Легков (чей дом — невероятно красивое сооружение — стоял на месте культурно-делового центра «Арун»). У нас трудились даже иностранные специалисты — военнопленные врачи. Так, по улице Ленина находился американский госпиталь, который передал все оборудование муниципалитету в 1918 году.

Зато возвратный тиф широко распространился вдоль железной дороги в (частично) Бичурском районе, а также Мухоршибирском и Тарбагатайском и сохранялся несколько лет. Там не имелось собственных специалистов, а приезжие агрессивно воспринимались местным населением, в частности, староверами. Доходило до того, что они приносили своих здоровых детей к чужим больным, чтобы те переболели — и желательно весной, потому что осенью начиналась страда, и на уход с лечением не оставалось времени. Ничем хорошим такая позиция не оборачивалась. Преподаст ли опыт прошлого уроки на будущее? Остается лишь надеяться.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №18 от 29 апреля 2020

Заголовок в газете: По «вшивым горкам»

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру