Хотя логичнее говорить о пандемии гриппа 1889-1890 года, и не только потому что она действительно охватила все континенты, кроме Антарктиды, и была документально описана, но и потому что происходила в период развития телеграфа и железных дорог… Подобно Филиасу Фогу «русский грипп» в кратчайшие сроки обогнул планету и информация об этом, порой вполне фейковая, мгновенно распространилась по миру.
«Русским» грипп назвали из-за того, что эпицентром распространения его по Европе и далее по всему миру стал Санкт-Петербург, где единовременно заболели 150 000 человек, а способствовали его распространению железные дороги и пароходы.
К счастью, в Сибири железные дороги были только в перспективе и грипп, хоть и проник в самые отдаленные ее уголки, но принес гораздо меньше бед, чем в густонаселенной Европе с ее железнодорожным сообщением. В России смертность была ниже, чем в Европе и Америке, особенно в возвратных формах. А в Европе потери были ощутимыми, умер даже внук королевы Виктории Альберт, папе римскому повезло – он выздоровел.
Одним из первых городов Российской империи, где проявила себя пандемия гриппа, стал Томск, о чем и сообщило «Восточное обозрение» 12 ноября 1889 года в заметке «Эпидемия в Томске», в ней говорилось, что «люди продолжают заболевать какою-то эпидемической болезнью, хотя и не опасною для жизни, но довольно мучительной». Болезнь названа «загадочною», а «врачи пока не могут определить, что это за болезнь» по данным «Восточного обозрения».
Но уже 26 ноября «загадочная болезнь» появилась в Иркутске и «принимает, видимо, повальный характер». Сразу же были приостановлены занятия в учительской семинарии и женской прогимназии. К 30 ноября в Иркутске заболело уже 1241 человек, но к этому времени уже прошло заседание губернского комитета народного здоровья, а общество врачей признало болезнь гриппом. Кроме прочего были закрыты все учебные заведения, а в газете активно обсуждались причины появления болезни, ее симптомы и сведения о распространении за границей.
Примечательный вывод делает автор в одной из статей: «так как в настоящее время эпидемия гриппа, или как называют ее итальянцы, инфлуэнция, охватила всю Европу, — нужно думать, что современные ученые не замедлят проверить гипотезу о недостатке озона и решат, зараженная ли атмосфера губительно действует на человечество, или зараженное человечество портит своим дыханием атмосферу».
Но нам все же интересней проявление пандемии в нашем крае и поможет нам в этом опять же местная пресса, в первую очередь «Восточное обозрение».
На территории современной Бурятии грипп появляется впервые в Тунке, это и понятно: когда большая часть Забайкалья, до установки зимнего пути по Байкалу фактически оставалась отрезанной от остальной Сибири, долина Тунки постоянно посещается иркутянами (что происходит и в наше время). Сюда едут на лечение, на охоту, иркутяне рекомендуют посетить Тункинскую долину приезжим. Не удивительно, что эпидемия здесь появилась практически одновременно с Иркутском.
«Восточное обозрение» в 51 номере за 17 декабря 1898 года информировало своих читателей: «В последних числах ноября в Тунке были замечены первые случаи заболевания вновь появившейся лихорадкой. Болезнь вскоре распространилась по всей Тунке и смежным деревням; она сопровождается, как и в Иркутске, ознобами, головной болью и во многих случаях тошнотою, рвотою, воспалением горла и болью зубов. Обыкновенно заболевает вся семья — взрослые и дети в одинаковой степени. Продолжительность болезни от одного до четырех и более дней».
Печально, но именно в Тунке была, судя по всему, самая высокая смертность от «вновь появившейся лихорадки». Тункинский корреспондент «Восточного обозрения» под псевдонимом А-ич сообщает уже в новом 1890-м году, в номере 3 за 14 января: «В продолжении декабря месяца от гриппа у нас умерло около 40 человек; бывают дни, когда хоронят по 5-6 человек в день. Умирают исключительно от осложнений гриппа воспалением легких вследствие простуды во время болезни. В последние дни заметно ослабление болезни; новых заболеваний с каждым днем меньше».
Но если исключить Тунку, то в остальной части Бурятии эпидемия гриппа прошла достаточно легко. В корреспонденциях из Верхнеудинска, Кяхты, даже Селенгинска вы вообще не встретите упоминание о ней. По всей видимости, были новости более примечательные — выборы, торговля, любительские спектакли. В Кабанск в конце 1889 года вообще прибыл новый врач и ему явно было не до больных и болезней, человек устраивался и разбирался с кадрами. Но для жителей приграничного села Хамнея эпидемия была событием важным, они даже, судя по заметке в «Ирутских губернских ведомостях» (№4 1890 г.) за подписью С.Ш., пытались выяснить происхождение сего заболевания:
«Около двадцатых чисел Декабря в поселке Хамнейском (Забайкальской области) появился грипп. Проявления его: головная боль, жар и озноб, потеря аппетита, общая слабость, боль позвоночного столба, ломота в суставах, давление в желудке, рвота. В редких случаях от жара и слабости больные лишаются сознания; вообще же, болезнь проходит легко, зато распространяется быстро: дней через семь после появления гриппа больных был 65 из 97 человек жителей. Эпидемия все усиливается. Медицинской помощи нет никакой. Хамнейцы называют грипп костоломом, лечатся от него редькой и полагают, они вдохнули его вместе с туманом, бывшим 21-23 декабря. Об эпидемиях в окрестных селениях точных сведений пока не имеем, знаем только, что грипп существует не в одном Хамнее (С.Ш.)».
Любопытная корреспонденция из Петровского завода («Восточное обозрение» 1890 г., № 5, 28 января): «9 января 2890 года. Инфлуенция у нас еще существует, но в форме «пандемии», так сказать, была она лишь по реке Уде, где в Окинской сразу слегли буряты, съехавшиеся в декабре на суглан; по р. Хилку проявления гриппа не дружны, спорадическия, не продолжительны: (...). По р. Чикою эпидемия гриппа еще слабо заметна».
В Баргузине эпидемию также заметили, но скорее в сопоставлении с бывшей до этого оспой. «Нас посетила всеобщая гостья — грипп, который охватил почти все наше население, но зато (чем особенно примечательно) день, самое большое — два».
В том же номере «Восточного обозрения», в котором говорится об ослаблении эпидемии в Тунке, опубликована корреспонденция из Урги от начала декабря 1889 года. В ней автор сообщает, что «инфлюэнция у нас не была к нашему благополучию; русского доктора у нас нет, а монгольские медики едва ли справились бы с неизвестной им болезнью. Я справился об этой болезни у лам-докторов; но ни один из них не знаком с нею».
Увы, благополучие длилось не долго. И вот уже из корреспонденции от 26 января 1890 года мы узнаем, что «за последнее время народ начинает прихварывать горлом, кашлем и головной болью» (Восточное обозрение 1890 года, №7 за 11 февраля). А уже в следующем, 8 номере, читатель газеты знакомится с драматическими способностями о развитии эпидемии в столице Монголии, находившейся в это время в составе Китайской империи:
«Урга, 6-го февраля. Я ранее писал, что здесь народ начал болеть кашлем. С 27-го и 28-го января наступило эпидемическое заболевание; кашель был только предвестником инфлуэнции; число больных с каждым днем увеличивается; в настоящую минуту нет двора, где кто-либо не хворал. Заболевание начинается головной болью, кашлем, сильной болью поясницы и вообще ненормальным состоянием человека. Хворают как монголы, так и китайцы. Монголы лечат известным в монгольской медицине «таном», причем не велят студиться. «Тан» помогает хорошо; молодые люди поправляются скоро, в какие-нибудь два или три дня, но старики и старухи страдают долго и многие не переносят болезни и умирают. Вообще смертных случаев за последние дни много; китайцы также умирают; здесь и в Маймачене умерло китайцев до 40 человек. Если кто из монголов, пивших «тан», простудится, сейчас же являются сильные колики в боках и груди и редкий встает с постели, больше умирают. Монгольские врачи объясняют эту болезнь сильным жаром и расстройством желудка. Поправившиеся от болезни чувствуют себя ужасно слабыми. Смертность среди монголов, пожалуй, будет большая, потому что они народ беспечный и на предупреждения врачей мало обращают внимание».
К счастью, в Монголии, как и в России эпидемия достаточно быстро идет на спад, о чем мы опять же узнаем из «Восточного обозрения» (№11 от 11 марта): «26 февраля /…/ Инфлуэнция стихла, заболевания редки, о смертности не слыхать более. За прошедшие двадцать дней, думаю, что похоронили монголов, самое меньшее от 400 до 500 человек. Есть слухи, что болезнь эта есть и в «кудонах» (т.е. в степях), и даже будто бы перебралась в Калган; так по крайней мере говорят китайцы, от русских же из Калгана подтверждение пока не получено. Умирали у нас здесь все больше старики и старухи. Все же болевшие инфлуэнцией и поправившиеся чувствуют сильный упадок сил».
Так, благодаря газетным публикациям, мы знаем о том, как пандемия 1898-1890 годов протекала у соседей в Урге.
К счастью, и в Иркутске, и в Забайкалье эпидемия гриппа прошла достаточно легко, хотя и переболели, если не половина, то значительная часть населения. А об отношении сибиряков к заболеванию можно говорить, прочтя «Маленький фельетон», опубликованный в том же «Восточном обозрении» (№ 50, 1889 г.), который мы предлагаем, как приложение к статье.
«Маленький фельетон»
«Грипп, грипп и грипп! Куда не поглядишь, всюду грипп. Почти все переболели гриппом. Само собой разумеется, что и фельетон не может обойтись без гриппа.
Злобу дня составляет грипп. Болезнь эта охватила не только Иркутск, не только всю Сибирь, но почти весь материк старого света.
Таким образом, заболевшие ею могут с полным основанием утешать себя поговоркой: «на миру и смерть красна».
Больных в Иркутске так много, что не привыкшие к счету заразных больных наши иркутские медики, вероятно, и счет им потеряют. Можно заранее ручаться, что санитарной комиссии не удастся узнать любопытной, достоверной цифры всех переболевших в городе.
А так-как эта цифра остается все-таки любопытной и даже интересной, то мы для ея определения предложили-бы с своей стороны следующий способ.
Медики давно уже обнаружили к санитарным листкам и к статистическим отчетам такое очевидное нерасположение, что беспокоить их такими мелочами неделикатно… Обращаться с запросами справками к самим больным, - это, пожалуй, будет еще неделикатнее. Да и этот способ, вероятно, окажется слишком кропотливым. Остается, по нашему мнению, одно: так как переболели почти все, за исключением ничтожного меньшинства, то и обратиться именно к этому меньшинству и попросить всех уцелевших от заражения этой болезни прислать о себе сведение в санитарную комиссию, т. е. клочок бумажки с обозначением имени, отчества, фамилии, звания и возраста (+) обойденного гриппом счастливца или счастливицы; клочков этих, вероятно, будет немного и сосчитать их не представит особенного труда. А сосчитав, останется только взять из календаря цифру иркутского населения (36,117) и путем вычитания определить искомое.
Успех такого способа исчисления основывается нами на том предположении, что иркутская публика окажется, может быть, более заинтересованной санитарной статистикой, чем иркутские медики.
Исходя из этого предположения о любознательности публики, мы решаемся сообщить здесь некоторые краткие фельетонные сведения об этой болезни.
Грипп одна из тех многочисленных болезней, в которой современная медицина и современные медики ровно ничего не смыслят. В этом отношении грипп, — можно сказать, - «болезнь будущего». О причине возникновения этой болезни медицинской науке известно только одно: что причина этой болезни неизвестна.
Этим, собственно, исчерпываются все о ней сведения. Впрочем, известно еще, что эта болезнь по латыни и по-итальянски называется influenza.
Начинается болезнь сразу целым рядом бурных симптомов; больной кашляет, больного тошнит, бросает то в жар, то в холод; начинает болеть голова, больной глупеет и посылает за доктором; появляется иногда бред и больному представляется, что доктор может помочь ему в этой болезни.
Тянется болезнь иногда на столько долго, что у доктора может установиться даже некоторое расположение к своему пациенту. Обратное явление встречается редко.
Оканчивается болезнь всегда на столько благоприятно, что ни один почти больной не рискует своей жизнью и ни один доктор своей репутацией.
Самое тяжелое течение этой болезни наблюдалась в иркутском театре. Здесь, говорят, многим даже угрожала смерть от истощения. По исследованиям учёного антрепренера Малевского оказалось, что лечиться в этой болезни следует все-таки диетой, а потому он и признал необходимым сократить артистам жалованье на 50%.
Самое благоприятное течение этой болезни мы видели в аптеках: здесь количество изготовляемых рецептов не только удвоилось, но утроилось и даже учетверилось. А так как болезнь настолько снисходительна, что проходит сама собою, то о качестве и достоинствах отпускаемых из аптек лекарств не может возникнуть никаких сомнений.
Аптекари до того довольны гриппом, что один из них, как только количество рецептов возросло на 100%, т.е. удвоилось, не утерпел и на радостях задал своим подчиненным гриппной бал с приличным ужином. Говорят, - но мы, впрочем, не верим, - что так как большинство приглашенных на этот бал было уже заражено эпидемией, - то все жаркое на ужин было изготовлено на касторовом масле, а вместо шампанского гостям обносили бокалы с раствором английской соли…
Глядя на докторов и аптекарей, гриппной радостью стали радоваться и наши гимназисты (по крайней мере те, которые не были огорчены гриппной болезнью). Со времен русско-турецкой войны, - когда за каждой победой их водили на молебен, - им ни разу не приходилось так легко отделываться от скучных ужасов латыни и греческого. По случаю гриппа гимназии закрылись на целую неделю и на радость учащейся юности, таким образом, получились неожиданно гриппные каникулы.
Но, кажется, юность напрасно радуется. Пройдут эти гриппные каникулы и сонм гимназических педагогов, оправившись после эпидемии, с новой усиленной энергией приналяжет над вколачиванием в бедные головы своих питомцев, всей той премудрости, от которой только временно уволила их гриппная эпидемия и которая (премудрость, а не эпидемия) по программе прописана в строго определенной и неизменной пропорции для учебного года…
А интересно, в самом деле, как поступили бы с годичной программой в том случае, если бы из-за эпидемии пришлось закрыть гимназии на ½ года? Сократили бы тогда годичную программу или оставили в полной неприкосновенности?»
