Внутри — темно и мрачно. Там — история, застывшая прямо в этих стенах, нацарапанная на лиственничных бревнах, впитавшаяся солью в гигантские бочки, где когда-то заготавливали омуль.
Здесь, в селе Старый Энхалук Кабанского района, долгие десятилетия нес свою рыболовецкую вахту 2-й участок некогда знаменитого на всю страну Посольского рыбозавода. Законсервированные в 1982 году основное здание, льдохранилище и другие помещения каким-то чудом сохранились до наших дней. Совсем недавно силами местных энтузиастов здесь открылся музей невероятных историй о Байкале. Одна из этих историй — об омуле в годы Великой Отечественной войны и о людях, работавших с одним девизом «Дать фронту больше рыбы».
Тот самый энтузиаст, он же аттестованный гид по Байкалу Алексей Котов показывает на стены, где в свете сотовых телефонов мы замечаем странные надписи. «Б.Г.С.», «Б.В.П.», «Николаев Душей Петрович, 20 июня 1941 г.», «Березовская Клавдия Семеновна, 1927 г.р., писала 7 августа 1943 года» и множество других женских имен. Рядом с инициалами той же рукой нарисованы цветочки, в наклоненных маковках которых через десятилетия дошли до нас и веселый нрав этих девушек, и вся тоска по мирной жизни.
1941 год
— Почему мы знаем, сколько в годы войны Монголия поставила в нашу страну лошадей, мяса, полушубков, но не знаем, сколько омуля было отправлено отсюда на фронт, а самое главное, какими усилиями все это достигалось, — рассказывает Алексей Котов, останавливаясь посреди бывшего рыбообрабатывающего цеха, где вплотную друг к другу стоят 17 огромных бочек. — Еще до войны здесь, в Старом Энхалуке, построили льдохранилище временного типа, куда заготавливали колотый лед. Вот здесь были мостки для подхода гребного флота. Выпускали два вида омуля — соленая рыба на пласт и мороженая. В каждую такую бочку входило по 1,5 тысячи омулей. Рыбу укладывали под прессом и заливали тузлуком. Мороженую убирали в плетеные корзины. Готовую продукцию баржами переплавляли в Мысовую и грузили в вагоны.
Если добыча рыбы в стране в военную пору сократилась на 23 процента, то в Сибири она возросла в 1,5 раза. Все рыбозаводы были на военном положении, подчинялись наркомату пищевой промышленности Бурят-Монгольской АССР. Если уж совсем вдаваться в историю, то с начала войны Кабанский рыбозавод был разделен на три самостоятельных завода — Дубининский, Кабанский и Посольский. Также был создан рыбозавод в Улан-Удэ, а еще работали Гусиноозерский, Большереченский. В этих селах почти все работоспособное население было занято на рыбодобыче, а это в основном — женщины и подростки. Если к концу октября 1941 года доля женщин в рыбной отрасли на Байкале составляла около 43 процентов, то к 1944 году — 60,2 процента, в 1945 году — 88,5 процента. К примеру, здесь капитаном катера была Екатерина Ивановна Воронова, а бригадиром рыбного лова Елена Федоровна Калмынина, чья бригада за одно притонение добывала до 100 центнеров омуля.
Казалось, как можно было голодать, если вокруг столько рыбы? Но очевидцы вспоминают, что всю рыбу сдавали государству. Бригадир выдавал на пропитание по три омуля в сутки. Одну рыбу отдавали в общий котел на уху, остальные две солили на обед и ужин. Можно было из 3 рыбин одну сдавать государству, и тогда в конце недели бригадир возвращал сданные 6 омулей, которые разрешалось увезти домой, но покупать на эту рыбу хлеб и другие продукты строго воспрещалось. Собственно, питались так. Рыбаки брали из дома 2-3 буханки хлеба на целую неделю, и таким образом их еда состояла из 1/3 буханки некачественного ржаного хлеба в сутки, двух омулей и небольшого количества картошки. От вымирания спасала соровая рыба, которую они добывали частным образом.
Это трудно представить, но в таких условиях, чтобы помочь фронту, люди отдавали последние сбережения, часть заработка, подписывались на популярные в те годы облигации государственного займа. Газеты тех лет свидетельствуют, что рыбаки Иркутской области, к примеру, собрали таким образом на строительство подводной лодки «Иркутский рыбак» 200 тыс. рублей и облигаций госзаймов на сумму 231 тыс. Рыбаки и служащие рыбохозяйственных организаций Бурятии собрали 600 тыс. рублей на строительство танковой колонны, которую назвали «Байкальский рыбак».
1942 год
— В начале 1942 года с открытием массовой путины коллективы не выполнили взятые на себя обязательства, что стало предметом разбирательства на 10-м объединенном пленуме Бурят-Монгольского обкома и Улан-Удэнского горкома партии. Вообще хочу сказать, что в годы войны практически на каждом пленуме обкома республики рассматривалась работа рыбной отрасли. В том 1942 году всех первых секретарей, в том числе Кабанского аймака, под угрозой персональной ответственности призвали обеспечить выполнение задания правительства по добыче рыбы вплоть до того, чтобы лично возглавить трудовую вахту на промысле, что сыграло свою роль. По итогам года республика в 5 раз превысила показатели добычи и обработки рыбы.
В помощь нашим рыбакам на Байкал прибыли рыбаки с Каспийского и Азовского морей, которые стали внедрять лов омуля ставными неводами. К концу войны на Байкале было уже 20 ставных неводов. Инициатором этого дела стал рыбак Приморск-Ахтарского рыбозавода Петр Захарович Цыбан. Другим эвакуированным из Астрахани мастером Арефьевым на рыбпункте Посольска впервые был внедрен новый вид промышленной обработки омуля — холодное копчение, для чего были построены коптильные камеры, провялочный сарай и помещения для уборки готовой продукции.
— Для подъема идеологической работы газета «Бурят-Монгольская правда» организовала выездные и передвижные редакции на рыбозаводы республики, а в разгар путины еще и передвижную типографию газеты, благодаря чему только в течение полутора месяцев журналисты тех лет смогли выпустить 20 номеров газеты «На путине». В самой «Бурят-Монгольской правде» с июля 1942-го по май 1945 года вышло свыше 50 статей о рыбной промышленности. Здесь дух мастеров поднимал вот этот лозунг: «Работники рыбной промышленности! Увеличивайте улов рыбы, повышайте качество!» — показывает Алексей Викторович на надпись, за десятки лет не ставшей менее убедительной.
1943 год
— С1943 года на рыбозаводе начали появляться участники войны, в основном инвалиды. На конец войны таких в коллективах Байкальского рыбтреста насчитывалось 273 человека, из них 215 имели боевые награды. На тот момент развитию рыбной отрасли уделялось большое внимание вплоть до того, что сюда отправлялись ученые. Так, в годы войны на Байкал прибыл известный ихтиолог Борис Григорьевич Чаликов. Его имя входило в группу «трех великих Ч» отечественной рыбохозяйственной науки (Черфас — Чугунов — Чаликов).
В те годы академик Л.А.Арбели установил, что подводник, потреблявший в пищу рыбу, при нагрузках на единицу массы тела тратит меньше кислорода и выделяет меньше продуктов жизнедеятельности. Говорят, чтобы начать исследования в этой области, Сталин приказал вернуть с фронта всех оставшихся в живых ихтиологов (как теоретиков, так и практиков). В рамках этих исследований в 1943 году с группой сотрудников и студентов на Байкал был отправлен ученый ВНИРО Чаликов.
Работы проводились с борта переделанного в траулер парохода «Комсомолец». Во время погрузки группы на рейде в г. Бабушкине (ст. Мысовая) неожиданно налетевшая «горняшка» перевернула лодку. Утонули сам ихтиолог, его жена и студентка МГУ Н.Давыдова. Уже после войны коллеги планировали поставить памятник на могиле ученого, но все усилия по поиску могилы Чаликова на Мысовском кладбище не увенчались успехом.
В первом полугодии 1943 года коллектив Посольского рыбозавода занял в республиканском соревновании по добыче рыбы первое место, завоевав переходящее Красное Знамя обкома партии ВКП(б) и СНК Бурят-Монгольской АССР. Среди 20 рыбников Бурятии, награжденных орденами и медалями, была мастер по обработке рыбы Посольского рыбозавода А.Г.Кузнецова. Тогда же Верховному главнокомандующему от рыбаков нашего рыбозавода было направлено письмо, в котором они дали слово выполнить годовой план по выпуску консервов к 1 октября и по вылову рыбы к Дню Конституции.
— Два слова о консервах, — продолжает рассказ Алексей Котов. — Мало кто знает, что до революции на берегу Байкала в отдельно стоящем деревянном здании села Посольск Кабанской волости братьями Вассерман была открыта консервная фабрика. Все оборудование для той фабрики было закуплено в Германии, и не только оборудование. Фабрика имела закаточные машины с ручным приводом — одну для производства консервных овальных банок емкостью от 200 до 406 граммов, вторую для производства круглых банок емкостью от 200 до 500 граммов. Производительность каждой закаточной машины была 500 банок за 8 часов работы.
Консервирующие пряности и специи были также высокого качества, поскольку заказывались в Германии. Например, обжарка рыбы на фабрике производилась исключительно на прованском масле. Сами банки были сборными — их корпуса заказывались тоже в Германии, а донышки изготавливались на заводе «Механлит» в Верхнеудинске. На банках были изображены красочные виды Байкала и написано «Омуль» или «Осетр», а внизу «Братья Вассерман и компания». В 1921 году фабрика была национализирована, все ее оборудование было перевезено в Усть-Баргузин.
— Всего за годы войны Кабанский район дал фронту 193 тыс. центнеров омуля, это более половины того, что было заготовлено по всему Байкалу (363 тыс. ц). В невероятно тяжелых условиях на плечах женщин и подростков наши земляки поставляли фронту омуль. Удивительно, но их имена или просто инициалы людей, которых давно уже нет в живых, сохранили стены нашего музея. Возможно, родственники тех работников рыбозавода прочитают эту статью и откликнутся, возможно, захотят пополнить наш музей фотографиями, свидетельствами или даже экспонатами, чему мы будем очень рады, — говорит Алексей Котов.
