Но тут маму перебивает Макс и очень твердо говорит:
— Я не инвалид, не называйте меня так. Я знаю, что встану и пойду. И вообще буду здоровым, — и смотрит мне прямо в глаза.
Я везу Ольгу и Максима в аэропорт. Сзади нас в багажнике машины лежит Максова инвалидная коляска. В голове у мальчишки — импланты и шунт, в ногах — титановые пластины. Один глаз закрыт, поражена нервная система. На другом — зрение упало до плюс пяти, приходится носить очки. У мальчика есть заболевания почек и сердца. Развивается эпилепсия. И еще большой список всего. Но я смотрю на 11-летнего Максима, на его упрямое лицо. И отвечаю:
— Да, Макс, ты не инвалид. Ты пойдешь.
Я тоже верю в это.
Ты, Макс, счастливчик!
История Максима Чиркова, которого в мае прошлого года в поселке Новый Уоян под Северобайкальском сбил пьяный лихач на «Жигулях», прогремела на всю страну. Мальчик с проломленным черепом несколько месяцев пролежал в коме, его перевезли из Улан-Удэ в Москву, там несколько раз сделали тяжелейшие операции. Уже больше года Макс проходит бесконечные реабилитации. На днях он вместе с мамой Ольгой Галенко прилетел на несколько недель в Бурятию. В начале сентября отправится обратно в Москву. Впереди в столице — еще одна операция, Макса будут ставить на ноги. Потом опять — новый реабилитационный цикл.
Лечение (Максим и Ольга больше года не вылезали из разных больниц) помогает. Мальчик уже разговаривает и с ходу отвешивает мне комплименты («У вас такие же ямочки на щеках, как и у меня — когда я улыбаюсь»). А ведь после первых московских операций в центре доктора Леонида Рошаля он толком не мог сидеть, говорить, глотать, ложку держать. «Был как сосиска», — горько улыбается Ольга. Ее сын все время плакал от невыносимой боли. Оля показывает мне видео, где заведующая отделением нейрохирургии у Рошаля Жанна Семенова учит Максима ползать. Худющий мальчик стоит на коленках на полу и кричит, вот просто кричит на всю палату. Я еле разбираю: «Не могу-у-у-у!».
Макс все-таки смог. И мама его смогла. Их сила, воля, любовь друг к другу сотворили невероятное — мальчишка (про которого врачи в Новом Уояне тихонько говорили: «Не жилец») сейчас выглядит совсем по-другому.
— Лучше, намного лучше, — говорит мне парнишка, когда я спрашиваю его о самочувствии.
— А что ты любишь покушать? — спрашиваю я Макса.
— Например, курочку в духовке, — сразу начинает перечислять он. — И еще плов. И борщ. Борщ я вообще обожаю.
Макс прибавил в весе. На фотографиях годовой давности — он как щепка. Сейчас — вполне упитанный парень.
— Это не от еды, — отвечает на мой немой вопрос Ольга. — Максиму делают противосудорожные уколы, у него же эпилепсия развивается. А они гормональные. Вот он и начал поправляться.
Последствия ДТП будут у Максима всю жизнь. Это неизбежно. Но то, что он выжил и вышел из состояния «сосиски» — несомненное медицинское чудо. «Ты, Макс, счастливчик на 100 процентов, — сказала ему лечащий врач Жанна Борисовна Семенова при выписке. — Возвращайся, когда встанешь на ноги, мы с тобой еще обязательно потанцуем».
Макс старается изо всех сил. В Семенову мальчик влюбился и даже предложил ей в шутку выйти за него замуж. Жанна Борисовна (доктор наук и профессор, которой далеко за 60) после такого предложения посмеялась и отправила своего юного пациента к офтальмологам — проверить зрение.
«Всего лишь сломанная нога!»
В Бурятии у Ольги Галенко есть важная миссия. Она подала в суд гражданский иск в отношении Константина Титова — «автора» той самой аварии. И требует возместить с него моральный и материальный ущерб. Похоже, это будет непростым делом. 13 августа состоялось первое заседание в Северобайкальске. Точнее, не состоялось, потому что Титов на него не явился. Новое заседание назначили на начало сентября.
Хочу подвести некоторые итоги для Титова и Галенко с того самого мая 2019 года, когда случилось трагическое ДТП. Константина приговорили к двум годам ограничения свободы (это даже не условное лишение свободы). Напомним, в момент аварии он был без водительских прав, пьян, не оказал помощь пострадавшему и сбежал с места ДТП. Верховный суд Бурятии поддержал решение Северобайкальского городского суда и менять приговор не стал. Адвокат семьи Галенко Максим Пешков направил жалобу в кассационный суд общей юрисдикции в Кемерово. Если и там все останется как есть, приговор будет обжалован в судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ.
— Знаете, я до такой степени уже устала, — говорит мне Ольга. — Хочется, чтобы человек понес какое-то наказание. Но, думаю, ничего в российских судах не получится. Некоторые юристы мне говорят: «Зачем в кассацию обратились? Нервы опять трепать будете». Да, на каждом суде надо все заново проживать. Не знаю, выдержу ли. Но что касается гражданского иска — буду идти до конца.
Виновник аварии за год с лишним не перевел ни рубля семье Галенко. Хотя в самом начале пообещал отдать хотя бы 10 тысяч рублей. Слова, слова…
— Титов тогда еще написал в соцсетях, что я все выдумала, — разводит руками женщина. — Что не такие уж серьезные травмы Макс получил. Такой: «Я все прекрасно видел. Всего лишь сломанная нога. Напридумывали!».
У Ольги Галенко — ситуация «немножко» другая. Она продала свою квартиру и все имущество в Новом Уояне — на лечение сына все время требовались деньги. Сейчас женщина снимает «однушку» в Северобайкальске, там вместе с ее мамой живет младшая дочка Ольги. Галенко уволилась из школы, где работала учительницей. И, в общем, жизнь ее и ее близких кардинально поменялась. «Я обнулилась», — кратко отрезюмировала свое состояние женщина.
На лечение и реабилитацию Максима его мать потратила около полутора миллионов рублей. Это не конец — мальчику постоянно нужны лекарства, нужна реабилитация, нужно раз в три года менять шунт в голове (а он стоит 300 тысяч рублей).
— Было намного больше, если бы не Леонид Рошаль,— признается Ольга. — Он приехал в клинику за полчаса до самой сложной для Макса операции. Мы поговорили, и Рошаль согласился помочь, у него же фонд свой. Помогали и другие люди.
Среди «ангелов» — Максим Ладзин, советник уполномоченного по правам ребенка в РФ. В частности, он организовал перелет семьи Галенко из Москвы в Северобайкальск. Еще один «ангел» — экс-старший помощник председателя СКР, генерал-майор юстиции в отставке Игорь Комиссаров. На очередную реабилитацию в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, которая начнется в сентябре, Комиссаров очень быстро нашел 350 тысяч рублей. Он опубликовал пост о поиске денег в своем «Фейсбуке». На пост откликнулась женщина, пожелавшая остаться неизвестной. Ее сын, крупный российский предприниматель, не так давно умер от рака. Он обожал Бурятию и часто бывал здесь. В память о сыне его мать перевела всю необходимую сумму.
Такие ангелы-хранители у семьи Галенко появлялись весь этот год. Люди переводили деньги, помогали связями, дарили Максиму игрушечных динозавров, которых он обожает. Хватало и (как бы их назвать) «прочих». Они не спешили заводить уголовное дело в отношении Титова, отказывались помогать в перевозке мальчика из Улан-Удэ в Москву, фотографировались на фоне лежащего Макса и рапортовали, что он выжил благодаря им.
Всякие были люди. Но ангелов — больше.
Ольга Галенко, мама Максима:
— У меня на третий день после аварии волосы поседели. Я сейчас не крашусь, ничего не делаю — договорилась так сама с собой, пока Макс не встанет на ноги. Сначала плакать не могла, хотелось просто выть, сердце болело. Потом слезы пришли. Сейчас уже не плачу. Все. Столько всего насмотрелась. Особенно в Москве. Там ребенок один пострадал в ДТП, от него родители отказались. Там такое отношение: «Ну, не получилось с этим. Мы другого заведем». А я с Максом безотлучно была. Спала в коридоре на корточках. Каждый час проверяла ему давление, температуру. В какой-то момент как зомби стала. Врач-реаниматолог мне однажды говорит: «Как дела? Что-то ты, мать, сдаешь». Я на него смотрю, и вдруг такая у меня истерика началась. Он: «Быстро ей психолога! Лекарства!». А потом мне: «Ты давай держись! Если ты упадешь, кто будет за ним?». И я поняла — я за Максом буду. Я.
