Большая часть экологов сказала дружное «нет» пиролизу как возможному методу утилизации отстойника. Заказчики в лице ОАО «РЖД» и ООО «ЛокоТех» склоняются именно к этому способу.
В итоге участники жарких дискуссий выдохнули и взяли паузу до 2021 года — когда будут готовы результаты и государственной (ГЭЭ), и общественной (ОЭЭ) экологических экспертиз. «МК в Бурятии» выяснил, кто сейчас делает экспертизы и на каких стадиях они находятся.
Три плюс один
Экспертиза — вещь важная. Она оценивает проект с экологической точки зрения. Эксперты тщательно изучают всю документацию проекта, при необходимости проводят лабораторные исследования. Сейчас по поводу фенольного отстойника заявлено четыре экспертизы. Одна — государственная, ее осуществляет межрегиональное управление Росприроднадзора по Московской и Смоленской областям. Еще три делают независимые организации. С другой стороны, общественная экспертиза не всегда так весома, как хотелось бы ее авторам.
— Результаты общественной экологической экспертизы передаются в Росприроднадзор. Их могут учесть, а могут и не учесть, — лаконично прокомментировали ситуацию в пресс-службе минприроды РБ.
Экологи и прочие неравнодушные граждане признают, что общественная экспертиза не всегда нравится заказчику.
— Если ГЭЭ и ОЭЭ кардинально не совпадают, то дело может дойти до суда, — анонимно поделились с «МК в Бурятии» авторы одной из независимых экспертиз. — Понятно, что судебный процесс — длительная процедура. При этом ничто не мешает заказчику начинать работы. Потому что пока нет решения суда, нет и оснований говорить, что госэкспертиза не учла многие моменты.
Никто не может повлиять
Кто же делает экспертизы по проекту утилизации отходов «фенольного озера»? Государственную экологическую экспертизу (ГЭЭ) — в ведомстве межрегионального управления Росприроднадзора по Московской и Смоленской областям. Проектную документацию направили туда 2 декабря 2020 года. «МК в Бурятии» попросил пресс-службу республиканского минприроды РБ прокомментировать, почему для анализа ситуации выбрали именно столичных экспертов.
— Все документы направляются в центральный аппарат Росприроднадзора, а они сами распределяют по управлениям. На это никто не имеет права влиять, — ответили нам.
На данный момент нам не удалось выяснить, на какой стадии находится проведение ГЭЭ. Оплатить экспертизу должны заказчики — ОАО «РЖД» и ООО «ЛокоТех».
Наше внутреннее дело
Про три общественные экологические экспертизы информации гораздо больше. Все они находятся на разных уровнях. И занимаются ими совершенно разные люди и организации. На этой неделе будет закончена первая ОЭЭ, подготовленная известным московским экологом и общественным деятелем Еленой Есиной, которая более 35 лет занимается профессиональной природоохранной деятельностью.
— Экспертизу заканчиваем, ее готовила моя организация — некоммерческое партнерство «ЭМАСсерт», — сообщила «МК в Бурятии» Елена Александровна. — Сколько потратили? Это наши личные деньги, наше внутреннее дело, мы это не обсуждаем.
На вопрос, почему московские экологи занялись улан-удэнским отстойником, Елена Есина пояснила:
— Данный объект негативно воздействует на жителей Улан-Удэ, при этом он находится в самом городе. Я знаю эту организацию (речь идет о компании-проектировщике ЗАО «Безопасные технологии». — Прим. ред.) больше пяти лет. Та технология, которая предложена (пиролиз. — Прим. ред.), только усугубит негативный эффект.
Есина уточнила, что не была в Бурятии и в Улан-Удэ. Но для подготовки экспертизы ей это и не нужно. «Мне достаточно изучить проектную документацию», — прокомментировала она.
Елена Александровна отказалась озвучивать варианты, которые ее организация может предложить вместо пиролиза. «Они есть, но пока не могу про них рассказать», — сообщила она.
Вывезти за пределы республики
Вторая группа, которая готовит ОЭЭ, — это социально-экологический фонд «Байкал ЭкоДействие». Общественная организация действует в связке с депутатом Госдумы РБ Николаем Будуевым, именно он оплачивает те расходы, которые понадобятся — от билетов на самолет для экспертов до проведения лабораторных исследований.
— Наши эксперты уже изучают актуальную проектную документацию, которую предоставило ОАО «РЖД» по запросу Будуева, — рассказала «МК в Бурятии» директор СЭФ «Байкал ЭкоДействие» Светлана Иванова. — Он запросил именно актуальную документацию, которая ушла на госэкспертизу. После осенних слушаний в нее внесли изменения. Правда, не кардинальные. До конца февраля наша экспертиза будет готова.
Иванова сообщила, что ОЭЭ занимаются три эксперта — это сотрудники Казанского национального исследовательского технологического университета и Геологического института СО РАН, а также член общественного совета при минприроды РФ.
— Думаю, что наша экспертиза покажет то, что и так очевидно — сжигать озеро, как предлагают сейчас, категорически нельзя, — комментирует Николай Будуев. — Это критически скажется на состоянии воздуха Улан-Удэ. А воздух в столице Бурятии и так грязный. Если проект будет реализован, то половина города задохнется. Нужно искать другие варианты. Лучше всего было бы погрузить содержимое отстойника в железнодорожные эшелоны РЖД, а затем вывезти все это за пределы Бурятии и утилизировать на промышленном полигоне. Для РЖД это не бог весть какая сумма. Но сжигать в Улан-Удэ озеро, повторюсь, — безумие.
Писали запросы, все молчат
Третья организация (а, точнее, инициативная группа) пока находится в самом начале пути. У них есть эксперты, но нет денег. Поэтому общественники предприняли неожиданный шаг и объявили в Интернете сбор средств. Необходимая сумма — 350 156 рублей. Пожертвования принимаются на расчетный счет ООО «БурЭко» (улан-удэнская компания, которая занимается разработкой природоохранной документации для организаций). В прошлом году активисты уже пытались аккумулировать средства на экспертизу путем сборов через фонд «Здоровье Бурятии». На сайте фонда значится, что было собрано 6800 рублей из 250 тысяч необходимых.
— Почему прибавилось еще сто тысяч рублей? И на что пойдут собранные средства? — обратились журналисты «МК в Бурятии» к сотруднику «БурЭко» и руководителю инициативной группы Дмитрию Дармаеву.
— Сумма складывается так — 120-140 тысяч уйдет на оплату экспертам, остальное, в основном, на лабораторные исследования, — прокомментировал Дармаев. — Дополнительные сто тысяч появились из-за исследования грунтовых вод, которое раньше не входило в смету.
— Неужели не нашлось меценатов, которые могли бы оплатить расходы?
— Сумма большая, и найти ее не так просто, — поделился Дмитрий. — Мы отправляли запросы предпринимателям и депутатам с просьбой спонсировать общественную экспертизу. Писали многим самым крупным бизнесменам, имена которых на слуху. Но до владельцев компаний тяжело достучаться напрямую. Депутаты тоже не отреагировали на наши запросы. Пока отзывов практически нет, но мы продолжаем. Поэтому и объявили сбор. Потихоньку начинают деньги приходить, но это, конечно, не те суммы, которые нужны для проведения полной экспертизы.
— А как будут отслеживаться сборы? Щепетильный вопрос! А если вы соберете больше заявленной суммы?
— Ну больше-то мы вряд ли соберем. Но обязательно будем выкладывать отчеты о сборах.
Имена экспертов этой инициативной группы тоже не озвучиваются. Но известно, что их семь человек. Это сотрудники Геологического института СО РАН, ИОЭБ СО РАН, эксперт журнала «Экоград», член академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности, эксперт и технолог по вопросам очистки промышленных выбросов и сбросов и другие.
— Как вы думаете, три общественные экспертизы — это не много? — спросили мы Дармаева.
— Три независимые — это более весомо, чем одна или две, — ответил он. — Я не против государственной экспертизы и экспертов Росприроднадзора. А то некоторые думают, будто общественники им не доверяют. Мы полностью доверяем, но общее мнение тут будет самым правильным.
Глава инициативной группы отметил, что он выступает за более безопасную технологию, чем сжигание отходов на месте.
— Пиролиз возможен, но не в черте города, — сказал он.
Отметим, что объявленный сбор не вызвал сочувствия у части улан-удэнской общественности.
— Все три экспертизы проводятся по одним и тем же документам, — анонимно размышляет известный бурятский эколог. — На одну из них собираются деньги людей. Такой сбор влечет большую ответственность. Это как-то некорректно. Если бы я переводил деньги, то хотел бы, чтобы мне полностью рассказали, на что они будут потрачены, чтобы объяснили все про экспертов и про их методы. А сейчас есть момент непрозрачности, и он вызывает не очень хорошие ощущения.
